Алексей Кунгуров - Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа
О чём идет речь? Простите, эти 8 строк печатного текста заслуживают того, чтобы их зачитать. Читаю: «23 августа 1939 года. Москва. Пункт I. В случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих прибалтийским государствам — Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, — северная граница Литвы будет являться чертой, разделяющей сферы влияния Германии и СССР. В этой связи заинтересованность Литвы в районе Вильно признана обеими сторонами. Во-вторых, в случае территориальных и политических преобразований в областях, принадлежащих польскому государству, сферы влияния Германии и СССР будут разграничены приблизительно по линии рек Нарев, Висла и Сан».
Интересно, что за источник цитирует депутат Грязин. То ли это устное народное творчество, то ли очень вольный перевод с английского. Но ни на один из имеющихся ныне в ходу вариантов «секретных протоколов» это не похоже.
Далее. Очень интересно: «Вопрос о том, желательно ли в интересах обеих сторон сохранение независимости польского государства, и о границах такого государства будет окончательно решен лишь ходом будущих политических событий. В любом случае оба правительства разрешат этот вопрос путем дружеского согласия. В-третьих. Касательно Юго-Восточной Европы. Советская сторона указала на свою заинтересованность в Бессарабии. Германская сторона ясно заявила о полной политической незаинтересованности в этих территориях. В-четвертых. Данный протокол рассматривается обеими сторонами как строго секретный. Подписи: за Правительство Германии — Йохен фон Риббентроп. Полномочный представитель Правительства СССР — Вячеслав Молотов».
Неужели так и было написано — «полномочный представитель Правительства СССР»? И почему Иоахим фон Риббентроп назван на чухонский манер Йохеном? Нет, всё-таки надо тщательнее переводить. С другой стороны, легко представить, как оно могло быть: сначала текст был написан по-английски, затем переведен на немецкий, с немецкого сделан перевод на английский в американском сборнике 1948 г. Далее якобы Фельштинский перевел английскую публикацию на русский для литовского издательства. Советские литовцы переложили его на жмудскую азбуку, а уж потом радетели за историческую правду перевели «секретные протоколы», тиснутые в каком-нибудь сепаратистском листке, обратно на русский язык. Странно, что при этом Вячеслав Молотов не превратился в Валдиса Молотаускаса.
Вот текст. Вот о чем идет течь. Правильные, неправильный? Что с ним делать? Для этого нужна комиссия. Сейчас решение принимать нельзя, нужна комиссия. Прошу вас проголосовать за эту комиссию. Спасибо. (Аплодисменты. Шум в зале.)
Инкенс Э.Э., старший редактор главной редакции телевизионно-информационных передач Государственного комитета Латвийской ССР по телевидению и радиовещанию, г. Рита. (Цесиссккий национально-территориальный избирательный округ. Латвийская ССР). Я хочу сказать об особом значении, которое эти договоры имеют для Прибалтики. То, что мы сейчас тут говорим, это ни на что не похоже. Весь мир прекрасно знает, что такие протоколы есть. Для нас, в Прибалтике, это тоже уже давно известно. И нежелание рассмотреть их тут — это просто похоже на затыкание ушей, когда говорят правду. И еще одно. Этот договор не ликвидирован, поскольку, несмотря на начало войны в 1941 году, Советский Союз заключил с польским правительством в эмиграции (в Лондоне) особый договор о частичной денонсации этого договора. Так что, к сожалению, он еще все-таки имеет какое-то влияние. И, что самое главное, пагубная часть этого договора относится к периоду с 1939 по 1940 год. Это именно период аннексий в Прибалтике.
Советско-польский «Особый договор о частичной денонсации» договора с Германией — это полнейший бред. Но со съездовской трибуны иные оораторы несли такую ахинею, что депутатская толпа совершенно утратила чувство реальности, погрузившись в мир страстей и хаоса.
Болдырев Ю.Ю., старший инженер Центрального научно-исследовательского института судовой электротехники и технологий, г. Ленинград (Московский территориальный избирательный округ, г. Ленинград, РСФСР). Уважаемые товарищи! Я лицо незаинтересованное. Наверно, убеждать вас сейчас в важности этой проблемы абсолютно не нужно. Но а хочу обратить ваше внимание на результаты сегодняшнего и вчерашнего заседаний. Мы делаем абсолютно недопустимые вещи. Уважаемые депутаты, каждый из вас не имеет, на мой взгляд, морального права оценивать и отводить других депутатов. Право оценивать нас должны иметь только наши избиратели. Сейчас здесь нагнетаются страсти, но ведь внесено било совершенно конкретное, четкое предложение: ничего сейчас не решать, создать комиссию, которая рассмотрела бы вопрос и результаты работы комиссии вынесла бы на ваше рассмотрение. В этой ситуации, мне кажется, совершенно неправомочно отводить этих людей как заинтересованных. Я считаю, что если кто-то считает нужным ввести дополнительно в комиссию своих представителей, — это нужно сделать. Спасибо за внимание.
Председательствующий. Уважаемые товарищи, одну минутку. Я вижу еще девять желающих выступить. Давайте дадим по одной минуте каждому. Пожалуйста.
Медведев Р.А., писатель (Ворошиловский территориальный избирательный округ, г. Москва). Товарищи, я думаю, что наша бурная реакция связана не только с тем, что предложена комиссия, у меня нет никаких сомнений в том, что такая комиссия необходима. Речь здесь о том, что комиссия предложена именно в таком составе. Я как историк должен вам сказать, что мы, советские историки, не стесняемся говорить, что Среднюю Азию Россия завоевала. Мы не стесняемся говорить, что даже Северный Кавказ Россия завоевала. Мы не стесняемся выставлять в наших музеях знаменитую картину «Завоевание Сибири Ермаком». Но до сих пор в наших официальных исторических трудах, в наших статьях, в наших публикациях, появляющихся в Москве, мы пишем о том, что Эстония, Латвия и Литва добровольно присоединились к Советскому Союзу, что это была народная революция, что никакого насилия и никаких угроз не было и что это было полное, добровольное волеизъявление литовского, эстонского и латышского народов.
Это — неправда. Это, конечно, была акция, когда шла уже империалистическая война, и когда у всех, не только у Советского Союза, но и у Германии, Японии, Англии, Франции не было никакого уважения к правам малых стран и народов, они решали свои проблемы, не считаясь с нейтралитетом Бельгии, Голландии, Финляндии и других стран. Поэтому комиссия должна быть создана, и мы должны наконец дать правильную оценку этим договорам. Но в комиссию должны войти не только авторитетные представители Эстонии, Латвии и Литвы. В комиссию должны войти и другие государственные деятели нашей страны. Я удивляюсь, почему товарищи предлагают, например, председателем комиссии сделать уважаемого мной, всеми нами Чингиза Айтматова, а не министра иностранных дел Шеварднадзе, например. То есть я предлагаю решение о создании такай комиссии принять, а персональный состав ее депутатам из Эстонской, Латвийской ССР подработать совместно с президиумом Съезда и членами Советского правительства и Политбюро. (Аплодисменты).
Горбачев М.С. Товарищи, можно попросить слово вне очереди? Буквально внести некоторую ясность в эту проблему. Проблема эта стоит давно, она обсуждается, изучается и историками, и политологами, и соответствующими ведомствами. И я должен сказать: пока мы обсуждаем в научном плане, в ведомствах каких-то, уже все документы, в том числе и секретное приложение к этому договору, опубликованы везде. И пресса Прибалтики все это опубликовала. Но все попытки найти этот подлинник секретного договора не увенчались успехом. Те, кто занимается этими вопросами, обратили внимание, что и в беседе с польскими товарищами, с польской прессой, и в своем послесловии на эту тему после встречи с интеллигенцией Польши я этого вопроса касался.
Мы давно занимаемся этим вопросом. Подлинников нет, есть копии, с чего — не известно, за подписями… особенно у нас вызывает сомнение то, что подпись Молотова сделана немецкими буквами. Когда был здесь канцлер Коль — это, как говорят, разговор был одни на один, но раз вопрос приобретает такой характер, стоит, видимо, рассказать, и господин канцлер, думаю, не так уж обидится на то, что я раскрою этот секрет, — были вопросы, которые носили сугубо конфиденциальный характер, один на один. И я, в частности, его спросил: есть ли у вас подлинники этих договоров, приложение? Он ответил, что у них есть. Я говорю: тогда просим дать их нам. И мы на основе этой договоренности направляли представителей МИДа. Так, Эдуард Амвросиевич? Да. Но не обнаружилось и там подлинников.
