Михаил Антонов - Капитализму в России не бывать!
Разгром отраслевых министерств и образование совнархозов
Ведомственные перегородки между предприятиями разных отраслей, как уже отмечалось в предыдущих главах, препятствовали развитию экономики. Этим Хрущёв мотивировал своё решение перейти от ведомственной системы управления экономикой к территориальной. Министерства, руководившие экономикой, были ликвидированы, в областях, краях и республиках были образованы Советы народного хозяйства.
Хрущёв не послушал тех, кто выступал против такой реформы, предупреждая, что она сделает невозможным проведение единой технической политики в отраслях экономики и приведёт к застою в них. Специалисты будут рассредоточены, возможности манёвра техникой будут потеряны. Так, И.Ф.Тевосян, видный специалист-металлург, заместитель председателя Совета Министров СССР, изложивший подобные соображения, был тут же направлен послом в Японию. И вообще Хрущёв, видимо, при проведении этой реформы больше думал не о том, чтобы поднять эффективность производства, а о том, чтобы раскачать государственный аппарат, раскидать по периферии московских чиновников, всё активнее вставлявших палки в колёса его преобразований.
Но очень скоро прогнозы противников реформы стали оправдываться. Для воссоздания единой технической политики Хрущёву пришлось вместо ликвидированных министерств образовать Государственные комитеты по отраслям. Управление экономикой было окончательно запутано.
От эпопеи с совнархозами больше всего выиграли региональные элиты. Первые секретари обкомов партии и тем более ЦК союзных республик постепенно становились своего рода удельными князьками, возникали региональные элиты, развёртывался процесс регионализации КПСС. С местных князьков был снят всякий контроль (в том числе и со стороны КГБ). В.А.Лисичкин и Л.А.Шелепин нашли очень удачную форму для выражения общего итога этой реорганизации: «Можно сказать, что высшая номенклатура получила право на безнаказанную измену Родине». Её можно считать и подготовкой к демонтажу единого централизованного государства.
Разделение партийных комитетов
Даже самые верные сторонники Хрущёва до сих пор не могут разобраться в том, кто «подсунул» ему идею о разделении обкомов партии на промышленные и сельскохозяйственные. Но, кажется, именно этот его шаг стал последней каплей, переполнившей чашу терпения партийного аппарата.
А.Стреляный отмечал, что эта реорганизация управления была по сути пустяковой, не затрагивавшей глубин народной жизни. Но она заставила так понервничать и посуетиться бюрократию, что та потом долго не могла простить этого Хрущёву, увидя в этой попытке совершенствования аппарата чуть ли не покушение на устои.
А Хрущёв задумал новую реорганизацию, чтобы одна московская контора со своими отделениями на местах управляла всем зерновым хозяйством, другая — свиноводством, третья — молочным животноводством и т. д. Но эту перестройку ему не дали осуществить.
Сокрушительный удар по советской системе
Хрущёв понимал, что, какие бы вредительские действия он ни предпринимал, они останутся мелкими пакостями, пока не сокрушён авторитет Сталина и созданной им советской системы. Поэтому он тщательно выбирал момент, когда нужно будет нанести главный удар по самым устоям СССР.
Не только при подготовке XX съезда КПСС, но и в ходе его работы масштабного осуждения деяний Сталина не предполагалось. Хрущёв в общих чертах говорил членам Президиума ЦК о необходимости довести до сведения делегатов содержание записки, составленной комиссией Поспелова по вопросу о допущенных в прошлом нарушениях социалистической законности. Но до того момента, пока он вышел на трибуну с единолично отредактированным докладом о культе личности Сталина, никто кроме него самого не знал, что же всё-таки будет доложено съезду.
Излагать тут содержание доклада Хрущёва нет надобности. Всем известен и сам доклад, и впечатление, какое он произвёл на делегатов. Тенденциозно составленный доклад, дополнявшийся по ходу его произнесения импровизациями Хрущёва, буквально ошеломил съезд, а затем партию и всю страну, всех наших сторонников за рубежом. Это означало начало конца Советского Союза. Вся дальнейшая его история была «развитием линии XX съезда партии» при робких попытках противостояния ей.
Значит ли это, что об ошибках и преступлениях сталинской эпохи не следовало говорить? Нет, сказать правду людям было необходимо. Но именно сказать правду, а не ошеломлять их односторонне подобранными и в значительной мере фальсифицированными фактами.
Следовало объективно разобраться в той обстановке, в какой проходило строительство социализма в СССР, в расстановке классовых сил в стране и сил на международной арене, показать, как проходили наиболее важные судебные процессы, чего добивались осуждённые оппозиционеры на самом деле, а не по их субъективным представлениям. Репрессии 30-х годов стали заключительным этапом Гражданской войны в нашей стране, а такие войны всегда бывают наиболее ожесточёнными и кровавыми. Ну и, конечно, рассказать, какой океан мерзости выплеснулся в то время в стране, ведь сейчас установлено, что в основе более чем трети всех дел лежали просто доносы, порождённые завистью, карьеристскими устремлениями, желанием устранить конкурентов или начальников, чтобы занять их место. Но это нужно было делать осмотрительно, не подменяя одну неправду другой, ещё более опасной.
Нужно было и сказать и об ошибках Сталина, и даже действительно о его преступлениях. Он отнюдь не был ангелом, каким его представляют многие наши патриоты. Но создавать образ вождя, всегда капризного, подозрительного, который, сильно напившись, бросает помидорами и фруктами в собеседников, в стены и потолок, недостойно политического деятеля и патриота.
Нельзя не отметить два интересных обстоятельства.
Во-первых, противопоставляя отвратительного Сталина идеальному руководителю Ленину, Хрущёв фальсифицирует факты. Даже биограф Хрущёва Владимир Шевелёв, написавший, что «именно Хрущёв был первым из коммунистических лидеров, попытавшийся отделить Свет от Тьмы, божественное от сатанинского», приводит следующие слова Павла Бунича:
«Ленин оставил после себя пустую казну и совершенно небоеспособную армию, расколотую, разложившуюся и на глазах деградирующую партию, разорённую, разграбленную и распятую страну с тёмным, забитым и, что, возможно, самое главное, неграмотным населением, у которого уже тогда само слово социализм ассоциировалось с пулей в затылок.
Разрушенную до основания промышленность, приведённую в полный хаос финансовую систему, парализованный транспорт, почти полностью уничтоженную квалифицированную рабочую силу и частично уничтоженную, частично рассеянную по всему миру интеллигенцию. Мёртвые фабричные трубы, проржавевшие, оледенелые паровозы, брошенные, полузатопленные корабли, легионы бродяг в лохмотьях, уголовный террор в городах, спокойно сосуществующий с террором государственным.
В нэп удалось во многом восстановить экономический потенциал, но в конце 20-х годов в городах не хватает хлеба, очень трудно шла индустриализация, в деревне нарастало социальное брожение».
А в конце 30-х годов СССР — это уже мощная и в экономическом, и в военном отношении держава. Правда, достигнуты эти успехи были за счёт падения уровня жизни, принудительного труда…
Так ли уж прав Хрущёв, выставляя гениального Ленина на фоне злодея Сталина?
Во-вторых, рассказав о преступлениях Сталина, а впоследствии — и ближайших соратников вождя, Хрущёв не привёл ни одного факта, когда он лично отвечал за репрессии в отношении невинных людей, ограничиваясь общими фразами вроде того, что и него «руки по локоть в крови». В действительности он был в крови по горло, но перед тем, как поднимать тему репрессий, позаботился с помощью поставленных им во главе КГБ людей (особенно генерала Серова) уничтожить по возможности все документы — расстрельные списки, на которых стояла его подпись.
В таком обелённом виде он и решился предстать перед делегатами XX съезда партии.
Доклад Хрущёва надолго деморализовал партию и народ, стал толчком для центробежных тенденций в социалистическом лагере и причиной разрыва с Китаем, уничтожил социальную базу коммунистических партий в капиталистических странах, представил нашу страну в самом неприглядном виде в глазах всего человечества. Это грех, которого Хрущёву простить нельзя никогда. Можно понять горькие строки поэта-фронтовика Александра Межирова:
Что ты плачешь, старая развалина, —
Где она священная твоя
Вера в революцию и Сталина,
В классовую сущность бытия…
Шли, сопровождаемые взрывами,
По своей и по чужой вине.
О, какими были б мы счастливыми,
Если б нас убили на войне.
Создание «культика»
