Владислав Швед - Тайна Катыни, или Злобный выстрел в Россию
Для окончательного закрытия вопроса о гибели красноармейцев в польском плену Генпрокуратура Польши предложила создать совместную польско-российскую группу ученых для:
«…обследования архивов, изучения всех документов по этому делу и подготовки соответствующей публикации».
(http//katyn.ru/index/php?go=Pages&in=view&id=409)В результате в 2004 г. появился 912-страничный российско-польский сборник документов и материалов «Красноармейцы в польском плену в 1919–1922 гг.», который польская сторона пытается представить своей своеобразной «индульгенцией» в вопросе гибели пленных красноармейцев. Утверждается, что:
«…достигнутое согласие исследователей (российских и польских составителей сборника. — Авт.) в отношении количества умерших в польском плену красноармейцев… закрывает возможность политических спекуляций на теме, проблема переходит в разряд чисто исторических…»
(Памятных. «Новая Польша», № 10, 2005)Несмотря на то, что сборник «Красноармейцы в польском плену в 1919–1922 гг.» составлялся при доминирующем мнении польских историков, большинство его документов и материалов свидетельствуют о таком целенаправленном диком варварстве и бесчеловечном отношении к советским военнопленным, что о переходе этой проблемы в «разряд чисто исторических» не может быть и речи! Нюрнбергский трибунал в 1946 г. подобное квалифицировал как «военные преступления. Убийства и жестокое обращение с военнопленными» на уровне геноцида.
Поэтому в ответ на бесконечные требования польских политиков о покаянии России за «совершенный геноцид» хочется напомнить им одну библейскую истину:
«Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего».
(Мтф., 7–5)Надо заметить, что признание равнозначности преступлений предполагает их равнозначную оценку. Абсолютно ясно, что польская сторона имеет полное право на расследование всех обстоятельств катынского преступления. Но и российская сторона имеет такое же право на расследование обстоятельств гибели красноармейцев в польском плену. Только равнозначный подход может обеспечить равные условия для России и Польши в плане установления исторической правды при разрешении этих двух проблем. Помимо этого, России давно пора восстановить память о погибших соотечественниках.
Подлог
Существенным прорывом в деле о судьбе пленных красноармейцев в польских лагерях стало издание в 2004 г. многостраничного (912 стр.) российско-польского сборника документов и материалов «Красноармейцы в польском плену в 1919–1922 гг.». 338 документов и свидетельств из польских и российских архивов, вошедших в данный сборник позволяют уяснить обстоятельства гибели красноармейцев. Обстоятельную рецензию на сборник подготовил журналист Алексей Памятных. Она опубликована в журнале «Новая Польша» (10/2005).
Российское предисловие подготовлено ответственным составителем сборника, профессором МГУ им. М. В. Ломоносова Г. Ф. Матвеевым. Польское — ответственным составителем сборника, профессором университета Николая Коперника в Торуни 3. Карпусом и его коллегой профессором В. Резмером.
Особый интерес представляет предисловие, подготовленное польскими авторами. Несмотря на неопровержимые факты и документы, прямо свидетельствующие об ответственности верховных польских властей за бедственное положение пленных красноармейцев, польская сторона пытается доказать обратное. В данном случае следует говорить не о неверной интерпретации документов сборника, а о действиях, граничащих с фальсификацией или подлогом.
Прежде всего, польские историки профессора 3. Карпус и В. Резмер стремятся максимально занизить численность красноармейцев, попавших в польский плен, и, соответственно, максимально снизить количество погибших в лагерях.
Они утверждают, что:
«…после окончания военных действий на Восточном фронте, что произошло 18 октября 1920 г., на территории Польши находилось около 110 тысяч российских военнопленных. Часть военнопленных, по польским оценкам, около 25 тыс., сразу же после пленения или после непродолжительного пребывания в лагерях поддалась агитации и вступила в русские, казацкие и украинские воинские формирования, сражавшиеся на польской стороне с Красной Армией… поздней осенью 1920 г. в Польше максимально было 80–85 тыс. российских военнопленных».
(Красноармейцы. С. 24–25)В своей статье «Факты о советских военнопленных 1919–1920», опубликованной в журнале «Новая Польша», № 11 за 2005 г., ведущий польский специалист по вопросам пленных красноармейцев проф. З. Карпус открывает источник, на основании которого он сделал вывод о том, что в польский плен попало всего 110 тыс. красноармейцев.
«В общей сложности после завершения военных действий на Восточном фронте (18 октября 1920) на территории Польши было около 110 тыс. советских военнопленных. Эту цифру, опираясь на статистику, приводит Ю. Пилсудский в своей книге „1920 год“. Между тем М. Н. Тухачевский в своем докладе (добросовестно включенном Пилсудским в книгу) говорит только о 95 тыс. пропавших без вести и попавших в плен».
(«Новая Польша». 11/2005 г.)Исходя из 110 тыс. пленных и количества красноармейцев, вернувшихся из польского плена (на 15 октября 1921 г. вернулось 65 797 пленных) проф. З. Карпусу создал «стройную систему» арифметических расчетов, позволяющую утверждать, что в польском плену погибло всего 16–18 тыс. красноармейцев.
Но профессор Г. Матвеев в российском предисловии к сборнику «Красноармейцы в польском плену…» справедливо замечает, что этот «кажущийся на первый взгляд безупречным подсчет на самом деле таковым не является». Г. Матвеев отмечает, что, по советским данным, на ноябрь 1921 г. из польского плена вернулось 75 699 пленных красноармейцев, по достоверным польским источникам, до сентября 1922 г. в Россию вернулось более 78 тыс. пленных (Красноармейцы. С. 9). Если принять во внимание это количество красноармейцев, вернувшихся из польского плена, то, исходя из расчетов проф. З. Карпуса, получается, что в польском плену красноармейцы вообще не погибали!?
По расчётам Матвеева общее количество погибших в польских лагерях красноармейцев составляет 18–20 тысяч человек. Однако документы и материалы сборника «Красноармейцы в польском плену…» позволяют утверждать, что смертность красноармейцев в польских лагерях была значительно выше. В ноте Г. В. Чичерина указана цифра в 60 тыс. погибших красноармейцев. С этим количеством согласен российский историк Н. С. Райский. А по подсчетам военного историка М. В. Филимошина, число погибших и умерших в польском плену красноармейцев составляет 82 500 человек (Филимошин. Военно-исторический журнал, № 2.2001).
Спорны утверждения проф. З. Карпуса относительно количества российских военнопленных, находившихся в польском плену осенью 1920 г. Обстоятельный и аргументированный разбор ошибочных расчетов З. Карпуса относительно красноармейцев, попавших в польский плен за 20 месяцев войны, дает в статье «Ещё раз о численности красноармейцев в польском плену в 1919–1920 годах» профессор Г. Матвеев (Новая и новейшая история, № 3, 2006).
Матвеев обратил внимание на «несколько вольное обращение З. Карпуса с источниками» Так, в протоколе заседания польского Совета обороны государства от 20 августа 1920 г., на который ссылается З. Карпус, отсутствуют сведения о количестве взятых в плен красноармейцев в «отдельные периоды войны». Есть:
«…только заявление Пилсудского, что общие потери Красной армии „на севере“, т. е. на варшавском направлении, составляют 100 тыс. чел.»
(Матвеев. Новая и новейшая история, № 3, 2006)Матвееву не удалось обнаружить:
«…в работах ни М. Н. Тухачевского („Поход за Вислу“), ни Ю. Пилсудского („1920 год“) сведений о 100 тыс. пленных под Варшавой, о чём З. Карпус написал в 2000 г. в журнале „Новая Польша“».
(Матвеев. Новая и новейшая история, № 3,2006)Налицо типичный подход польских исследователей к первоисточникам, с которым достаточно часто приходится сталкиваться при рассмотрении спорных проблем польско-российских отношений.
Матвеев также отмечает, что:
«З. Карпус поставил под сомнение достоверность основного источника по вопросу численности взятых в плен красноармейцев — ежедневных сводок III оперативного отдела польского генерального штаба за 1919–1920 гг. — под тем предлогом, что военные всегда склонны к преувеличению своих побед и заслуг.
