Александр Север - Русско-украинские войны
В полночь с 29 на 30 июня 1941 года командир «Бранденбурга» приказал захватить Львов. Обе части вошли в него в 04.30, не встретив сопротивления подразделений Красной Армии. Еще накануне ночью последние части РККА покинули город.
Сотни «Нахтигаля» заняли некоторые стратегические и промышленные объекты, например, ратушу и радиостанцию. При вступлении в город батальон разделили: часть первой сотни пошла охранять собор Св. Юра, часть — на улицы Лонского и Пелчинскую, вторая и третья сотни пошли на Замарстинов, где заняли тюрьму. Около 10.30 отряд из собора Св. Юра занял дом городской управы на площади «Рынок». Часть 1-й сотни охраняла тюрьму НКВД на Лонского и была заменена отрядом немецкой полиции на следующий день, 1 июля в 10.00.
Сотник батальона Роман Шухевич, сразу после взятия города, 30 июня 1941 года, принял участие в ассамблее украинских представителей, которая провозгласила Акт независимости Украины. После этого украинские офицеры батальона были сняты с командных постов, а батальон перевели в непосредственное подчинение немецким командирам.
Отдельные военнослужащие батальона совместно с националистами из подполья ОУН и оперативно сформированными немцами подразделениями вспомогательной полиции приняли активное участие в карательных акциях во Львове и ряде других городов, в ходе которых погибло несколько тысяч человек, преимущественно из числа еврейской и польской интеллигенции.
Из состава батальона были выделены небольшие группы, в задачу которых входила ликвидация людей, занесенных в составленные в соответствии с инструкцией ОУН от мая 1941 года «черные списки». Информация об этом содержится в послевоенных показаниях военнослужащего «Нахтигаля» Григория Мельника:
«В городе Львове батальон размещался в разных местах. Из нашего взвода и из других взводов в тот же день по приказу Оберлендера и Шухевича была отобрана группа легионеров общей численностью около восьмидесяти человек. Среди них были Лущик Григорий, Панькив Иван, Панчак Василий и другие.
Через 4–5 дней эти люди возвратились и рассказывали, что они арестовали и расстреляли много жителей города.
Панькив и Лущик говорили, что они вместе с участниками ранее заброшенных диверсионных групп получили от Оберлендера и Шухевича списки подлежащих аресту людей. Арестованных свозили в определенные места, среди которых я запомнил названную ими бурсу Абрагамовича, а затем по приказу Оберлендера и Шухевича арестованных расстреляли. Мне Лущик и Панчак говорили, что они лично расстреляли на Вулецкой горе польских ученых, и назвали их фамилии, среди которых мне хорошо запомнилась фамилия профессора Бартеля, известного мне как бывшего министра панской Польши».
«Черные списки» фигурируют и в показаниях другого оуновца, Ярослава Шпиталя. Он прибыл во Львов 2 июня и был включен в состав личной охраны одного из руководителей ОУН (Б) Николая Лебедя.
«Мы размещались в доме по улице Драгоманова (бывшая Мохнацкого), № 22, в левом флигеле первого этажа. В подвале этого дома находились арестованные, которых ночью выводили по одному во двор и там расстреливали.
Расстрелы производили немцы и легионеры из батальона «Нахтигаль» из малокалиберных винтовок и пистолетов, чтобы было меньше шума.
Я сам видел, как лежащих во дворе людей освещали электрическими фонарями и тех, кто еще был жив, расстреливали. Потом их увозили в неизвестном мне направлении.
Я все это видел из окон комнаты, в которой мы размещались.
В одну из ночей привезли на автомашинах группу арестованных, их сразу отвели на второй этаж, где учинили им допрос и избивали. Ругань, крики, стон и плач были хорошо слышны в нашей комнате. Через некоторое время этих арестованных сбросили с балкона второго этажа на бетонированную площадку двора, после чего достреливали. Убитых быстро увезли.
За эти три дня там было расстреляно несколько десятков человек. Аресты и расстрелы производились по заранее подготовленным спискам».
Сведения об участии военнослужащих «Нахтигаля» в расстрелах львовских евреев были получены и западногерманским судом. Так, например, один из бывших членов оперативной команды СД «Львов» на допросе в 1964 году показал:
«Здесь я был свидетелем первых расстрелов евреев членами подразделения «Нахтигаль». Я говорю «Нахтигаль», так как стрелки во время этой казни… носили форму вермахта… Казнь евреев… была произведена во дворе гимназии или школы членами подразделения вермахта… Что это были члены подразделения «Нахтигаль», я понял лишь позже, так как я этим заинтересовался… Я установил, что участвовавшие в этой казни стрелки в немецкой форме говорили по-украински».[59]
В активном участии украинских националистов в истреблении мирного населения нет ничего удивительного. В пункте 17 постановления так называемого II Великого Сбора ОУН, который состоялся в апреле 1941 года, говорилось:
«Жиды в СССР являются наиболее преданной опорой господствующего большевистского режима и авангардом московского империализма на Украине… Организация украинских националистов «поборюе» жидов как подпорку московско-большевистского режима…». Этим же «постановлением» евреи признавались «врагами украинской нации».
Уже после начала Великой Отечественной войны во всех управах (националистических администрациях, созданных в помощь оккупантам) были развешаны лозунги и транспаранты,[60] призывающие украинское население физически истреблять «москалей, жидов, ляхов и чехов».
7 июля 1941 года батальон выехал на Тернополь и Гримайлов. Вместе с 1-м батальоном Бранденбургского полка «Нахтигаль» прикрепили к альпийской охранной дивизии. Около Браилова батальон вел тяжелые бои с частями Красной Армии.
9 июля 1941 года «Нахтигаль» вошел в Винницу. После двух недель пребывания в городе «Нахтигаль» отведен в город Юзвин. Там бойцы батальона узнали о присоединении Галичины к генерал-губернаторству Ганса Франка и про создание рейхскомиссариата «Украина» во главе с Эрихом Кохом. Там же стало известно про аресты руководства ОУН (Б), которое 30 июня 1941 года попыталось во Львове провозгласить независимость Украины.
13 августа 1941 года был получен приказ о снятии батальона с фронта и отправку его в Нойгаммер для «дополнительной подготовки». Там «Нахтигаль» был расформирован, а бойцам приказали сдать оружие. Перспективы, в связи с этим, открывались достаточно неприятные и ничего хорошего в будущем не обещали. Среди бойцов начались аресты членов ОУН. Посему выбор у них был небогатый: оставить военную службу и искать какую-то работу в Германии (непонятно где и непонятно какую) или записаться в обновленную украинскую часть. Основная масса солдат и офицеров выбрала последнее.
В октябре личный состав «Нахтигаля» был отправлен во Франкфурт-на-Одере, где на его базе был сформирован 201-й батальон охранной полиции, под командованием майора Е. Побигущего («Рен»).
Полицейские подразделения
На Украине, как и в других оккупированных областях, летом 1941 года при поддержке германского командования на местах стали создаваться многочисленные отряды самообороны и милиции. Их главным назначением было уничтожение оказавшихся в немецком тылу вооруженных красноармейцев, борьба с советскими разведывательно-диверсионными группами и партизанскими отрядами.
Активное участие в организации полицейских формирований приняли активисты ОУН, которые двигались на Восток вместе с германскими войсками в составе походных групп и дружин, как правило, под видом переводчиков, сотрудников хозяйственных органов или рабочих колонн. На базе трех таких колонн из добровольцев Буковины и Бессарабии был образован так назывемой Буковинский курень общей численностью до 1,5 тыс. человек, выступивший 14 августа 1941 года в направлении Киева.
В это время на территории Белоруссии из военнопленных красноармейцев уже формировались первые украинские полицейские батальоны. 10 июля 1941 года в Белостоке началось формирование «1-го украинского батальона», в который было завербовано около 480 добровольцев — как украинцев по национальности, так и тех, кто за них себя выдавал. В августе батальон был переведен в Минск, где его численность выросла до 910 человек. В сентябре на основе части 1-го батальона началось формирование 2-го. Позднее они стали 41-ми 42-м батальонами вспомогательной полиции. К концу 1941 года они насчитывали 1 086 бойцов.
Во Львове, в котором украинцы составляли перед войной только около 15 % населения, штат местных полицейских формировался исключительно из украинцев. Данные формирования участвовали в геноциде евреев. Украинская полиция согнала в синагоги и там сожгла еврейское население Добромиля, Жолквы и Клевани. По свидетельствам поляков и евреев, в погромах, избиениях евреев во Львове и в перемещении их в лагеря и тюрьмы участвовали украинская полиция и украинские националисты.
