Коллектив авторов - Российское государство: вчера, сегодня, завтра
Национальная элита и новый либерализм
Ключевой вопрос российской государственности – становление в России национальной элиты, способной контролировать правящую верхушку и толкать ее к модернизации режима. Речь идет о появлении в сравнительно близкой исторической перспективе группы современных, состоятельных и самостоятельных собственников, готовых взять на себя общественное лидерство. Такое лидерство уже востребовано на всех уровнях – от муниципального до общефедерального, но пока отсутствует его субъект. Можно ожидать, что необходимость защиты собственных интересов и – одновременно – возможность думать шире и смотреть дальше, чем личные интересы, будет заставлять российских «лучших людей» соединять свои усилия. Появятся партии, созданные на фундаменте базовых принципов федерации интересов, и лоббисты крупных программ. Нынешняя российская «федерация кланов» станет похожей на федерацию регионов.
Задача уже существующих сил, которые в будущем могут составить национальную элиту России, – способствовать тому, чтобы более разреженная среда на вершине власти не привела к одному из (или обоим) возможных результатов: ожесточенной борьбе после 2010 года за обладание всей полнотой власти и утверждению нового единовластия. Этого можно добиться, настойчиво подталкивая корпоративных «баронов» – в их же собственных интересах – к политическим компромиссам и «легализму», образовывая и просвещая их и – одновременно – ставя в жесткие рамки. Легализация капиталов, международное признание (или, напротив, санкции за нарушение законов и норм) – вот инструменты такого воспитания.
Сказанное позволяет утверждать, что либерализм вновь становится для России актуален. Историческое время «консерваторов», подморозивших (по их терминологии, «стабилизировавших») на время страну, истекает, и они сами начинают это осознавать. Что делать дальше? Очевидно, что мобилизационные проекты не способны решить задачу модернизации из-за сложности самой задачи и невозможности управлять развитием из одного центра. Более того, их реализация под вопросом из-за колоссальной коррупции в государственном аппарате. Авторитарный мобилизационный поворот («диктатура развития», в которой значимым является только первое слово) способен, скорее всего, окончательно развалить страну. И гражданское общество в принципе не может быть создано государством, на что надеются некоторые высокопоставленные чиновники, сколько бы денег государство в него ни «закачивало». Государство может лишь создать более или менее благоприятный режим для самоорганизации общества.
Именно либерализм с его упором на институты собственности и конкуренции способен повести страну вперед по пути модернизационных реформ. Российские власти совершенно справедливо указывают на необходимость конкуренции на международной арене, где их лозунгом дня стала многополярность. В принципе, мир именно в этом направлении и развивается. Еще большая потребность в конкуренции, однако, существует внутри России. Без внутренней конкуренции невозможна внешняя конкурентоспособность. В свою очередь, внешняя неконкурентоспособность страны обрекает ее на исход за границу элиты (в критериях меритократии, т. е. самых лучших), а затем и массы трудоспособного населения. Современный опыт самых разных стран – от Узбекистана до Зимбабве – тому яркое свидетельство.
В XXI веке с его колоссально расширившимся пространством свободы «единицей успеха» является уже не государство (как в XIX) и даже не компания (как в ХХ), а человек. Соперничество между государствами и компаниями – это в конечном счете конкуренция за человека.
Субъектом нового либерализма могут быть те группы и лица из среды новой буржуазии, государственной бюрократии, «новых людей», добившихся личного успеха, которые решили остаться в России и, естественно, стремятся поэтому к улучшению среды, в которой они живут и от которой зависят. Главные ценности этих людей и групп – свобода в сочетании с ответственностью и достоинство личности. И важнейшая задача либералов – формирование современной национальной элиты, поддержка успешных и перспективных людей, разделяющих общие с ними ценности.
Новым либералам требуется соответствующая стратегия и тактика. Им не обязательно претендовать на общенародный характер своей организации. Нет особой необходимости и в создании парламентской партии. Россия – не демократия и еще долго ею не станет. Поле деятельности либералов – верхние слои общества, которые должны подать пример и в конечном счете повести за собой все общество. Речь идет о верхнем срезе на всех уровнях – федеральном, региональном, городском, муниципальном. Сетевая организация либералов должна стать локомотивом развития.
Исторический путь длиной в три поколения
Нет никаких оснований считать Россию органически неспособной генерировать демократию. Полностью согласен с Лилией Шевцовой в ее неприятии фатализма. В свое время практикой были отвергнуты представления о демократической бесперспективности немцев, католиков, православных вообще и восточных славян – в частности. На наших глазах процесс вестернизации охватывает все больше стран и регионов не только Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, но также Азии и Латинской Америки. Формируется то, что можно назвать потенциальным новым Западом. Пресловутый БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай) – его возможный костяк. Эти страны идут по пути, проложенному до них Японией и Южной Кореей, Тайванем и Турцией, а еще раньше – Западной Европой и Северной Америкой. Российский путь – как индийский или бразильский – специфичен, но не уникален.
За двадцать лет хождения по этому пути Россия добилась существенных успехов, которые нет смысла недооценивать. Россия переживает одновременно несколько фундаментальных трансформаций: социально-экономическую; внутри– и внешнеполитическую; национально-государственную. Ни одна из этих по сути революционных трансформаций не завершена, есть опасность стагнации, но есть и закрепленные результаты. Главный результат – перенос центра внимания и интересов на частную жизнь.
Атомизированная Россия сегодняшнего дня, в отличие от общинной, коллективистской России прошлого, становится все больше индивидуалистичной. Ею фактически движут не идеология и не Кремль (роль первого лица государства неуклонно снижается), а конкретные интересы конкретных людей и их групп. «Свобода воли социального электрона», о которой говорит Игорь Александрович Яковенко, а еще раньше – другими словами и на другом языке – говорил Адам Смит, в условиях глобализации обладает большей силой, чем когда бы то ни было в прошлом.
Не могу согласиться с теми, кто считает, что Россия находится в исторической ловушке. Напротив, после 1991 года она возобновила движение по естественному для нее пути развития, которое идет в общем направлении вестернизации, иначе говоря, восприятия наиболее эффективных экономических, социальных и политических институтов. Становление демократии участия – важный, но не ранний продукт этой эволюции. Капитализм, деньги, собственность формируют основу будущей российской демократии. Вероятная траектория при этом пройдет от нынешней царской (моносубъектной) модели к «конституционной монархии» (наличие нескольких субъектов власти и, главное, укоренение законоправия) и, далее, к представительной демократии, т. е. к российскому аналогу современных западных политических режимов. На всю «дорогу» может уйти примерно три поколения. Если брать за точку отсчета начала «процесса» провозглашение Михаилом Горбачевым курса на перестройку, то первая треть пути близка к завершению. В этом смысле и все последующие, постперестроечные режимы – Ельцина, Путина, следующего президента и его преемников – были и будут переходными.
Переходом в новое качество, «точкой невозврата» в движении страны будет достижение согласия в правящей элите и в наиболее значимых общественных группах относительно верховенства закона. Магистральный путь лежит в продвижении от России порядка, обеспечиваемого традиционными способами, к России закона, к тому, что Михаил Краснов называет легократией. Это означает переход от неформальных отношений и теневых практик, о которых говорит Алексей Зудин, к преимущественно формальным и прозрачным отношениям в государстве и обществе.
Секрет консервации персоналистского режима, повторю, кроется не столько в конституционнной конструкции государства, сколько в обществе. Следовательно, и «решать вопрос» нужно главным образом не в сфере конституционного права. В то же время укоренение авторитета Закона, усиление судебной власти – главный фронт продвижения вперед. На данном этапе в фокусе находится не объем полномочий Президента РФ, а комплекс вопросов собственности. Именно здесь – основной участок работы «инженеров» российских реформ.
