Денис Парамонов - Методы фальсификации выборов
Подобно философу Витгенштейну, посвятившему свой труд логически безупречным высказываниям о реальности, политтехнологов также поражает невысказываемость «вброса».
Wofon man nicht sprechen kann, daruber mub man schweigen – о чем невозможно говорить, о том следует молчать.
Бесполезность международных наблюдателейОдно время панацеей от фальсификаций считались группы международных наблюдателей и иностранных журналистов. Многие из них сочетают приятное с полезным: финансируемые одним из кандидатов, они умудряются попутно отрабатывать зарубежные же гранты. Справедливости ради стоит сказать о том, что на нескольких выборах подобные группы отработали эффективно – выступали в прессе (в том числе и в зарубежной), грозили потенциальным нарушителям, обеспечивали близкую к критической массу жалоб во все инстанции. То есть если бы готовились запланированные массовые нарушения, то подобная активность им помешала бы осуществиться. Но потом оказалось, что многие группы журналистов и наблюдателей сотрудничают с избиркомами, получают от них вспомоществование и, естественно, не совсем объективны. Как это бывает в России, их деятельность стала потихоньку сводиться к устранению неугодных председателей комиссий, к сведению счетов внутри избиркомовского ведомства. Наконец, устрашающий элемент «заграничности» в деятельности подобных групп сильно потускнел, когда три четверти состава иностранных членов составляли местные журналисты с украинской или белорусской пропиской. Родившиеся в Луганске, Киеве, Одессе или Минске, учащиеся российских факультетов журналистики не страшны для всех субъектов «вброса».
Основная проблема этих групп – это работа «по следам». То есть, если скинуть со счетов элемент управляемости проверки, когда опытные зубры избиркомов водят за нос молодых интеллигентных «журна-лей» и иностранных этнографов, остается единственный предмет работы групп наблюдателей. Они фиксируют нарушения, опираясь на документацию самого же избиркома. Обычные люди, избиратели, жаловаться к ним не ходят. Как понимает читатель, такая деятельность не представляет угрозы фальсификаторам. Документооборот в комиссиях и так невелик (поэтому указанные группой наблюдателей недостатки приводят председателей комиссий к требованиям увеличить зарплату сотрудникам), а если какого-то документа нет, то он может обнаружиться позднее в одном из многочисленных столов, шкафов или сейфов избирательной комиссии. Заявления и обвинения наблюдателей уже на протяжении несколько лет забываются сразу после отъезда из региона экзотических гостей.
Таинственность кандидатовКандидаты бывают разные. Они могут быть победившими и проигравшими. Благодаря или вопреки фальсификации получившие свои результаты на выборах. Знавшие о фальсификациях в чью-либо пользу и не знавшие об их организации, даже если «вброс» был направлен на их победу. Наконец, многие из них являлись участниками фальсификационных кампаний, так и не приведших непосредственно к «вбросу».
Кандидаты бывают разные, и причины молчания о фальсификациях тоже бывают различными.
Позиции кандидата от власти, кандидата от бизнеса и кандидата от оппозиции по отношению к «вбросу» описаны ниже. Отметим только, что состоявшаяся фальсификация всегда находит своего кандидата. Власть неумолимо «метит» тех, кто «распечатал» одну из важнейших ее тайн. Метит так, что ни во время, ни после выборов фальсификационная кампания не разоблачается со стороны тех, кто более всего от нее пострадал, – со стороны кандидатов.
Интересны позиции кандидатов при ведении кампании по фальсификации. Помимо рационального расчета в торгах с использованием «фальсификационной валюты» кандидаты часто попадают в плен специфических предрассудков. Ярчайшими из них являются «гарантии честности выборов» одного из ключевых игроков в системе фальсификаций – местной власти. Кандидаты ей (власти) почему-то верят тем охотнее, чем более напряженно проходит предвыборная борьба. Наобещав избирателям с три короба, облив друг друга грязью, запутавшись в противоречивых консультациях, слухах и донесениях собственной службы безопасности (все ради того, заметьте, чтобы попасть во власть), кандидаты сами, «тепленькие», жаждут гарантий чистоты выборов от власти. Конечно, они их получают, чтобы потом, после дня голосования, получить «контрольный выстрел» от чиновника-киллера: «Что же вы так, Иван Иваныч, оплошали! Мы вас так поддерживали, а вы…»
В неистребимом желании заручиться поддержкой от власти кандидаты готовы пойти на многое. Во время выборов на должность главы администрации одного из регионов юга России кандидату – фавориту предвыборной гонки – была представлена не безвозмездно информация о том, что его конкурент уверен в победе, несмотря на рейтинги и неспособность к публичной политике. Все уже под него «заряжено». Главный организатор будущих фальсификаций работает в администрации Президента, курирует как раз эти выборы. Единственный способ помешать фальсификации – выйти на непосредственного начальника этого куратора. Начальник будет рад возможности поставить ретивого подчиненного на место, перехватить инициативу и стать отцом победы на выборах в этом регионе. Получив гарантии встречи с начальником, втайне от своей команды кандидат-фаворит встречается с этим самым начальником. Так, мол, и так, в таком-то регионе на выборах главы все заряжено под конкурента. А хотелось, чтобы было заряжено под меня, кандидата-фаворита, что уважаемому государственному мужу с его полномочиями совсем нетрудно сделать. Сотрудник администрации долго смотрит на просителя и отрезает: «Мы в выборах на Украине не участвуем». Занавес…
Полагая, причем справедливо, что, участвуя в фальсификационной кампании, он приобщается к священному таинству власти, кандидат совершает «онтологическую ошибку»: пытается «перетащить» власть в сферу состязательности и конкуренции. Памятуя о советских временах, он считает необходимым пройти все этапы негласного «праймериза», утвердив себя в инстанциях власти и получив заочно «мандат» как искусный переговорщик. Наконец, пренебрегая командными принципами сегодняшней политики, кандидат следует древнему как мир архетипу, что в храм Власти входят поодиночке. Поэтому очень часто команда и ближайшее окружение не знают об участии кандидата в фальсификационной кампании. Хотя на нашей памяти наиболее честные кандидаты признавались в том, что считают распространение информации о готовящейся фальсификации вредным. Знание о фальсификационной кампании расслабляет коллектив: если «вброс» направлен «против» команды кандидата, то появляется дух обреченности, если «за» – дух беззаботности.
В связи с «гарантиями на вброс» существует еще один интересный феномен. Раз есть фальсификации и масштабы их ширятся, то можно выдвинуть предположение о существовании избирательных кампаний, работающих не столько на получение голосов, сколько на фальсификацию или ее оправдание. Система круговой поруки хоть и стала давать сбой на общероссийских выборах, привлекающих внимание всей страны, но на региональных и местных выборах до сих пор непривычным выглядит массированная агитация кандидата. Есть эффект «ненастоящности» такой кампании и бутафорности этих выборов вообще. Эффектные ходы конкурентов могут стать булавочными уколами для шкур штабов, работающих на «вброс». Кажется, что осуществляется «мойка «вброса», когда люди объясняют победу кандидата топорной рекламой и дорогими акциями, хотя в глубине души сожалеют о том, что основная масса населения купилась на дешевые ходы. И таких сожалеющих – большинство.
Логически справедливо и обратное. То есть когда не кулуарный прай-мериз, а массированная и богатая агитация кандидата может указывать, что получены гарантии под «вброс». С точки зрения обывателя кандидат, встречающийся с местной элитой в режиме non – stop, может добиваться как гарантий «честных выборов», так и гарантий фальсификации «под себя». На этом фоне богатая и тупая кампания другого кандидата свидетельствует только о том, что он уже однозначно получил гарантии направленного в свою пользу «вброса». В этой связи людей раздражает богатая кампания не только в связи с выброшенными деньгами: транжиря средства, кандидат за свои деньги убеждает людей в своем исключительном злодействе и предрасположенности к фальсификациям. Транжиря «черный» избирательный фонд, кандидат лишает избирателей веры в честность выборов. Может, поэтому многие богатые кандидаты начинают избирательную кампанию с одобрения власти, а заканчивают беспощадной критикой? То есть можно предположить, что избиратели верят в честность выборов только тогда, когда спровоцируют противостояние богатого кандидата с местной властью (при этом голосовать будут чаще всего за другого кандидата). Реалии политической борьбы и публичных дискуссий сыпятся, словно песок, обнажая незыблемость человеческих страстей над процессом голосования.
