Говард Зинн - Американская империя. С 1492 года до наших дней
В первый год пребывания белых людей в Виргинии, в 1607 г., Паухэтан отправил Джону Смиту[5] послание, которое стало пророческим. Можно сомневаться в подлинности текста, но послание настолько похоже на другие обращения аборигенов, что даже если не является первым аутентичным прошением, то отражает дух подобных обращений:
«Я видел гибель двух поколений моего народа… Я знаю разницу между миром и войной лучше любого человека в моей стране. И сейчас я состарился и скоро должен умереть; моя власть должна перейти к моим братьям Опиткапану, Опеканкану и Катату, потом к моим сестрам, затем к моим двум дочерям. Я хотел бы, чтобы они знали столько же, сколько знаю я, и чтобы ваша любовь к ним была такой же, как моя любовь к вам. Почему вы стремитесь взять силой то, что вы можете получить спокойно, если будете действовать полюбовно? Почему вы уничтожаете нас, тех, кто снабжает вас пищей? Что можно получить путем войны? Мы можем спрятать наши съестные припасы и убежим в леса, а вы потом будете голодать из-за того, что несправедливо отнеслись к тем, кто мог быть вам другом. Почему вы завидуете нам?
У нас нет оружия, мы готовы поделиться с вами всем, чего вы захотите, если вы попросите по-хорошему, как друзья, и мы не настолько простодушны, чтобы не понимать, что гораздо лучше есть хорошее мясо, спать с удобством, жить в спокойствии с женами и детьми, радоваться жизни вместе с англичанами, вступать с ними в браки, вести товарообмен, получая их медь и орудия, чем убегать от них и спать в холодном лесу, питаться желудями, корнями и другим мусором, и быть настолько затравленными погоней, что я уже не смогу ни есть, ни спать. В этих войнах мои люди должны всегда стоять в дозоре, и, как только где-то ломается ветка, они все кричат «Капитан Смит идет!» И так я должен закончить свою несчастную жизнь. Уберите свои ружья и мечи, причину нашего беспокойства, или вы все умрете, так же как умираем мы»».
Когда пилигримы приплыли в Новую Англию, там тоже были не свободные земли, а территория, населенная индейскими племенами. Губернатор колонии Массачусетской бухты Джон Уинтроп выдумал оправдание занятию земель туземцев, объявив, что эти районы с юридической точки зрения представляют собой «вакуум». Индейцы, как он говорил, не «подчинили» себе территории и, таким образом, имеют на них только «естественное», а не «гражданское право». Итак, у «естественного права» не было юридического статуса.
Пуритане также ссылались на Библию: «…проси у Меня, и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе.». (Пс. 2:8). А в оправдание использования силы для захвата территорий они цитировали святого апостола Павла: «Посему противящийся власти противится Божию установлению. А противящиеся сами навлекут на себя осуждение» (Рим. 13:2).
Пуритане жили, достигнув нелегкого перемирия с пекотами, населявшими территории современных штатов – южную часть Коннектикута и Род-Айленд. Но колонистам хотелось убрать индейцев с пути: им была нужна земля туземцев. И по всей видимости, пуритане хотели также установить свое правление над всеми коннектикутскими поселенцами. Убийство белого торговца, который похищал индейских детей, человека, всегда провоцировавшего неприятности вокруг себя, послужило оправданием начавшейся в 1636 г. Пекотской войны.
Карательная экспедиция вышла из Бостона, чтобы атаковать на Блок-Айленде наррагансеттов, союзников пекотов. Губернатор Уинтроп писал:
«Они получили приказ убить всех мужчин, выгнать женщин и детей и завладеть островом; после этого направиться в страну пекотов и потребовать выдачи убийц капитана Стоуна и других англичан, а также 1000 морских саженей вампума[6] в возмещение убытков и несколько детей как заложников; в случае отказа – захватить силой».
Отряд высадился на берег. Было убито несколько индейцев; остальные спрятались в дремучих лесах на острове. Каратели переходили от одной опустевшей деревни к другой, уничтожая урожай. Затем они вернулись обратно на материк и совершили набег на прибрежные селения, снова уничтожая посевы. В отчете одного из офицеров – участника этой экспедиции – содержатся некоторые откровения по поводу встретившихся пекотов: «Множество индейцев, следивших за нами, бежали по берегу и кричали; «О, англичане, приветствуем вас, зачем пожаловали?» Они не предполагали, что мы собираемся воевать с ними, когда вышли нас радостно встречать».
Итак, война с пекотами началась. Кровавые бойни устраивали обе стороны. Англичане развивали тактику ведения боевых действий, примененную ранее Кортесом, а позднее, в XX в., использовавшуюся еще более систематически: спланированные нападения на мирное население с целью запугать противника. Вот интерпретация этнографа и историка Ф. Дженнингса нападения капитана Джона Мейсона на деревню пекотов на реке Мистик недалеко от пролива Лонг-Айленд: «Мейсон предложил не атаковать воинов-пекотов, так как это могло оказаться не по силам его не имевшим боевого опыта и не слишком надежным войскам. Сама по себе битва не была его целью. Сражение – это всего лишь одно из средств, чтобы сломить волю соперника к сопротивлению. С помощью резни можно достичь той же цели, но с меньшим риском, и, таким образом, Мейсон определил, что его целью будет кровавая бойня».
Поэтому англичане поджигали вигвамы в деревне. По их собственным свидетельствам, «капитан сказал: «Мы должны спалить их» – и немедленно вошел в вигвам… вынес оттуда головешку и, прислонив ее к циновкам, которыми устилались вигвамы, поджег жилище». Уильям Брэдфорд в своей книге «История поселения в Плимуте», написанной в те же времена, так описал налет Дж. Мейсона на деревню пекотов:
«Те, кто избежал огня, пали от меча; кого рубили в куски, кого пронзали рапирами; скоро с ними было покончено, и спаслись весьма немногие. Подсчитали, что убито было около 400 [человек]. Ужасен был вид заживо горевших и потоков крови, которые гасили пламя; ужасен был и смрад; но сладка была победа, и победители вознесли молитвы к богу, который предал им в руки надменных и дерзких врагов и даровал столь скорую победу».
Пуританский теолог д-р Коттон Мэзер представил события таким образом: «Предположительно не менее 600 душ пекотов были отправлены в ад в тот день».
Война продолжалась. Племена туземцев использовались для борьбы друг против друга и никогда не были способны объединиться, чтобы противостоять англичанам. Ф. Дженнингс делает обобщение:
«Ужас среди индейцев был велик, но со временем они начали размышлять о его истоках. Из Пекотской войны они извлекли три урока:
1) самые серьезные обещания могут быть нарушены англичанами, как только их обязательства войдут в конфликт с их выгодой; 2) при методах ведения войны, практикуемых англичанами, не существует ограничений, связанных с угрызениями совести или с милосердием;
3) индейское оружие практически бесполезно для противостояния оружию европейского производства. Эти уроки индейцы выучили наизусть».
В примечании в книге В. Вогела «Эта земля была нашей» (1972) написано: «По официальным данным на сегодня число пекотов в Коннектикуте составляет двадцать один человек».
Через 40 лет после Пекотской войны пуритане вновь вступили в схватку с индейцами. На этот раз это были вампаноаги, обитавшие на южном берегу Массачусетской бухты, которые также мешали продвижению поселенцев и начали продавать часть своих земель людям, не жившим в Массачусетсе. Их вождь Массасойт умер. Его сын Уомсатта был убит англичанами, а брат Уомсатты Метаком (которого впоследствии англичане назвали королем Филиппом) стал вождем. Колонисты нашли предлог – убийство, которое они приписали последнему, и начали войну против вампаноагов, целью которой был захват их земли. Англичане, безусловно, были агрессорами, но заявляли, что их атака являлась упреждающим ударом. Как говорил Роджер Уильямс, наиболее дружественно относившийся к местным жителям: «Все совестливые или рассудительные люди объявляют, что индейцы ведут оборонительные войны».
Ф. Дженнингс утверждает, что пуританская элита стремилась к конфронтации, в отличие от простых англичан, которые часто отказывались сражаться. Туземцы действительно не желали войны, но отвечали жестокостью на жестокость. Когда в 1676 г. война закончилась, англичане победили, но их ресурсы были истощены. Белые потеряли 600 человек. Погибло 3 тыс. индейцев, включая самого Метакома. Тем не менее нападения на аборигенов не прекратились.
Некоторое время англичане пытались использовать более гибкую тактику. Но в конечном счете все вернулось к уничтожению. Индейское население к северу от Мексики, насчитывавшее ко времени прибытия Колумба 10 млн. человек, сократилось: в конце концов коренных жителей осталось менее 1 млн. человек. Огромное их число умерло от болезней, занесенных европейцами. Голландский путешественник, побывавший в Новых Нидерландах, писал в 1656 г.: «Индейцы… подтвердили, что до прибытия христиан и до того, как началась эпидемия оспы, их было в десять раз больше, чем сейчас; что туземное население было выкошено этой болезнью; что умерло девять человек из каждых десяти». В 1642 г., когда англичане основали поселение на острове Мартас-Виньярд, там проживало, вероятно, 3 тыс. вампаноагов. И хотя там не было войн, однако к 1764 г. на острове осталось лишь 313 аборигенов. На Блок-Айленде в 1662 г. жило, по всей видимости, от 1,2 до 1,5 тыс. индейцев, но к 1774 г. их число сократилось до 51 человека.
