Евгений Горбунов - Сталин и ГРУ
23 ноября 1932 г. в Москву поступило очередное информационное письмо из Рима. Военный атташе в Италии Tay подробно на 15 листах прислал доклад об обстановке на полуострове и в соседних странах. По имеющейся у него информации, 14 ноября в Белграде состоялась очередная конференция генеральных штабов стран Малой Антанты (Чехословакия, Румыния и Югославия). В конференции участвовали начальники генеральных штабов и руководители разведок этих стран. Обсуждались вопросы о конференции по разоружению и текущие вопросы о согласовании действий в случае войны. Итальянская печать, по сообщениям Tay, писала, что особое внимание на конференции уделялось согласованию действий против Болгарии, Венгрии и Италии и что созвана она была по инициативе французского генштаба. Печать также сообщала, что кроме общего военного союза с Францией якобы заключены двухсторонние военные соглашения между Чехословакией и Югославией, между Чехословакией и Румынией и между Румынией и Югославией. Информация была достаточно ценной, и письмо отправилось по обычным адресам: Гамарнику, Тухачевскому и Егорову.
Гитлер у власти (Информация из Германии и Польши)
С начала 1933 г. вся информация из Германии была в центре внимания военной разведки. Все сообщения о положении в этой стране, поступавшие из самой Германии, Польши и Франции, в которых содержалась информация о германо-польских и германо-французских отношениях, изучалась, анализировалась и за подписями Берзина и Никонова отправлялась на самый «верх». Руководство наркомата было хорошо информировано о том, что творилось в этой стране. Агентурная разведка в Германии, Польше и Франции, поднятая Берзиным по боевой тревоге, работала с полной нагрузкой. Линии связи с Москвой действовали без перебоев.
С 1931 г. Управление начало выпускать ежемесячные перечни важнейшей разведывательной информации, поступавшей в Москву как из Европы, так и с Дальнего Востока. Это была наиболее важная информация, предназначенная для высшего военного руководства. Грифы на обложке перечня «Сов. секретно» и «Хранить наравне с шифром» говорили сами за себя. В одном из перечней за февраль 1933 г. была опубликована агентурная информация из Германии о приходе Гитлера к власти. Отмечалось, что нацисты якобы не имели намерения вступать в правительство, но им пришлось это сделать, так как под вопрос было поставлено существование партии. Гитлер вел переговоры о предоставлении ему поста рейхсканцлера и о перемещении Папена на пост министра иностранных дел. Слухи о готовящемся походе Гаммерштейна с верными ему частями на Берлин для поддержки Шлейхера заставили Гитлера принять предложение Гинденбурга. Президент требовал назначить Папена вице-канцлером.
В январе 1933 г. в условиях борьбы за власть всех против всех рейхсвер был наиболее крупной и организованной вооруженной силой, значительно превосходившей штурмовые и охранные отряды нацистской партии. И от того, чью сторону примет эта сила, зависело очень многое. Это отлично понимали и нацисты, и националисты. Хорошо представляли расстановку сил в Германии и в Управлении. Поэтому информация из Берлина о том, что руководители рейхсвера вновь потребовали назначения Шлейхера рейхсканцлером, была включена в доклад Управления, представленный Ворошилову, Тухачевскому, Егорову. В этом же докладе отмечалось, что «слухи о готовящемся рейхсвером путче подействовали угрожающе на Гитлера и Гутенберга и ускорили сближение между ними».
Гитлер хорошо понимал значение того, чтобы рейхсвер был на его стороне. Поэтому уже 3 февраля 1933 г. он выступил с большой программной речью перед высшими представителями рейхсвера. Конечно, сейчас это выступление известно историкам во всех подробностях. Но тогда содержание речи нового рейхсканцлера было совершенно секретным, и иностранные разведки, в первую очередь французская, английская и польская, прилагали все усилия, чтобы заполучить этот документ. Агентуре Управления уже в феврале удалось получить запись выступления Гитлера. Перевод речи был представлен Ворошилову, Тухачевскому и Егорову, а краткое содержание было опубликовано в перечне:
«выход из кризиса путем внешней экспансии, то есть путем захвата чужих территорий;
— разграничение роли рейхсвера от задач фашистских вооруженных отрядов. Роль рейхсвера — борьба с внешним врагом, роль фашистских отрядов — борьба с внутренним врагом;
— требование от рейхсвера лишь моральной поддержки национал-социалистам в проводимой ими внутренней борьбе;
— обещание уничтожить марксизм в течение 6–8 лет».
В этом же перечне было помещено агентурное донесение о перспективах правительства Гитлера в области советско-германских отношений:
«Правительство Гитлера в отношении СССР не предполагает вести враждебную политику. Это объясняется следующими причинами:
— давлением на Гитлера со стороны германской промышленности, стремящейся к развитию экономических отношений с СССР;
— политикой министра иностранных дел Нейрата, считающего обострение отношений с СССР невыгодным для германской политики;
— нажимом генерала Бломберга, считающего обострение отношений с СССР противоречащим военно-политическим интересам рейхсвера;
— советами Муссолини сохранить Берлинский и Рапалльский договоры».
Очевидно, это была первая наиболее полная информация из Германии после прихода Гитлера к власти.
В феврале в Управление почти ежедневно поступала разнообразная информация из Германии. 13 февраля Берзин получил доклад двух весьма осведомленных источников о внутренней и внешней политике и новых военных мероприятиях Германии. В документе подробно говорилось о причине прихода Гитлера к власти 30 января, образовании правительства Гитлера — Гутенберга и причинах отставки военного министра генерала Шлейхера. В докладе отмечалось, что генерал «даже не представлял возможности соглашения между Гитлером и Гутенбергом, так как оно вплоть до настоящего времени казалось невероятным. Шлейхер, и это характерно для условий в германском правительстве, до дня своего падения не имел никакого понятия, насколько его противники поколебали его позиции перед президентом Гинденбургом. 28 и 29 января Папен и руководители Клуба Господ приложили все усилия к тому, чтобы достигнуть соглашения между национал-социалистами и националистами. Только благодаря сильнейшему нажиму удалось склонить президента согласиться на назначение Гитлера канцлером, причем Гинденбург поставил условием полнейшее соглашение с Гутенбергом. На Гутенберга и Гитлера подействовали угрозами, что возможен рейхсверовский путч под руководством Шлейхера. Под давлением этого между двумя политиками произошло значительное сближение, и 30 января последовало известное соглашение. При таком положении дел и в связи с событиями последних дней была дана отставка Шлейхеру, и националисты были весьма обрадованы посадить в рейхсвер близко к ним стоящего генерала Бломберга».
Вот такая подробная информация о событиях в Германии поступила в Москву через две недели после событий в Берлине. В этом же сообщении говорилось и о том, как Гитлер стал рейхсканцлером. Шлейхер сообщил Гинденбургу, что если будет создано правительство Папена — Гутенберга, опирающееся на десятую долю населения страны, то президент страны не может рассчитывать на рейхсвер. Угроза была достаточно серьезной, и, узнав об этом, Папен преодолел имевшиеся противоречия между Гитлером и Гугенбергом и сообщил об этом президенту. После этого утром 30 января Гитлер был назначен рейхсканцлером. Гитлер, Папен и Гутенберг собрались для совещания у Гинденбурга, который заявил новому рейхсканцлеру, что не желает иметь Шлейхера министром рейхсвера в новом кабинете. Карьера политиканствующего генерала была закончена, и вместе с ним ушел в отставку и генерал фон Бредов.
Москву интересовало не только то, как Гитлер пришел к власти, но и то, как новое правительство Германии будет относиться к Советскому Союзу. Информация об этом поступила в Управление уже 19 февраля и тут же была доложена Ворошилову и Егорову. Осведомленный источник из Берлина (даже в этих сообщениях он не указывался) сообщил, что «наши официальные отношения с СССР не будут ухудшены. Экономически мы слишком связаны с русским рынком…». В сообщении также отмечалось, что в руководящих кругах Германии убеждены в том, что «Япония не будет воевать с СССР, так как Япония слишком слаба для этого и, кроме этого, нет реальных оснований для такой войны».
Большое значение для высшего военного руководства СССР имела программная речь Гитлера, с которой он выступил уже 3 февраля 1933 г. Несмотря на то, что выступал он «при закрытых дверях» перед высшим командованием рейхсвера, содержание этого выступления стало известно военной разведке уже в конце месяца. По мнению присутствовавших генералов, по словам источника, «он говорил очень логично, теоретически хорошо и убедительно относительно внутренних проблем и менее ясно — по внешнеполитическим проблемам». Пятницкому в ИККИ был представлен перевод неофициально составленной протокольной записи. Более полный текст записи выступления, полученный, очевидно, из других источников, был представлен Ворошилову, Тухачевскому, Егорову. Уже через несколько дней после прихода к власти новый канцлер четко сформулировал внешнеполитический курс Германии:
