Сергей Кара-Мурза - Кремль. Отчет перед народом
И судьба, и наш характер — это, конечно, данности. В них наша сила, в них и слабость. Надо уметь ими распорядиться. Памятью о бедствиях можно питать философскую лирику, а можно тренировать волю к победе. Да, наши отцы и деды многое пережили, но ведь этот их опыт — наша ценность.
Сказал умный немецкий философ: «Сытые народы не зацветают будущим». В этом смысле будущее — за нами. А наш не менее умный ученый, знаток крестьянства, сказал: «Побеждает тот, кто умеет голодать». Если так, то мы явно движемся к победе — реформа у нас это уменье освежила.
Так же и с пеплом. Ну зачем все время трясти эти мешочки и ворошить этот священный пепел? Пришли ученые к мудрой мысли: народ жив, пока сохраняет способность забывать. Ту же мысль, слегка по-другому, выразил Пушкин: творить можно, только если умеешь забывать. А жизнь народа — это непрерывное творчество. Остановка — болезнь, движение назад — гибель.
Речь не о том, чтобы стереть прошлое из памяти и обрести жизнерадостность кретина. Народная память должна принадлежать народу, в нее нельзя пускать грязные лапы манипуляторов. Факт, что за последние двадцать лет они сумели разбередить все наши старые раны и расширить все уже заросшие трещины. Мудрость традиции раскладывает память по полочкам, не дает ее смешивать и выдергивать из нее что-то на потребу авантюристам. А они сегодня очень опасны, они научились даже из самого сокровенного воспоминания выращивать «идолов площади» и «поднимать род на род». Мы должны противопоставить им наш разум и ответственность за будущее.
* * *
Сегодня мы стоим перед выбором. Все уже чувствуют, что это выбор более глубокий, нежели может выразить язык политики. Это — выбор жизнеустройства, выбор пути, который надолго определит судьбу русского народа и множества народов России. Потому-то увязли реформы, потому-то нет и активного социального протеста. И очень осторожно ведут себя люди на выборах. Народ застыл в раздумье.
Думать сегодня тяжело. Реформаторы и их идеологи отравили каналы общения, разрушили язык, воззвали к темным инстинктам, вбросили в умы массу идолов и разорвали историческую память. Ущерб, который нанесли они этим нашей культуре, несопоставим с их политическим выигрышем. Они поступили как хищники, убивающие не для еды.
В войне цивилизаций, получившей условное название «холодной войны», мы потерпели поражение во многом потому, что «не знали общества, в котором живем». Мы не знали, в чем суть русской цивилизации, что для нее полезно, что безвредно, а что смертельно.
Вот результат перестройки и реформы, ставший страшной угрозой для России, — произошедшая в 90-е годы под воздействием СМИ массовая утрата связности мышления и общего языка. Как нам говорить друг с другом, как соединить усилия для спасения, если простые и ясные понятия, простая и ясная логика отвергаются?
Нам навязали чужой язык, ложные туманные понятия. А ведь принять язык чужого — значит незаметно для себя стать его пленником. Даже если ты понимаешь слова иначе, чем собеседник, ты в его руках, т.к. не владеешь стоящим за словом смыслом, часто многозначным и даже тайным. Это — заведомый проигрыш в любом споре. На земле же сегодня идет глобальный спор о путях человечества, о вариантах выхода из общего кризиса, в который загоняет нас «золотой миллиард» с его безудержным потреблением.
Вот самый главный, самый грубый выбор: есть общества, построенные по типу семьи, и общества, построенные по типу рынка. Внутри этих типов есть свои варианты, свои свободы и несвободы, свои общественные болезни и припадки, но сначала надо разобраться с главным. Нам надо вспомнить азбучные истины и вернуться от идеологических привидений к языку жестких земных понятий.
Все больше и больше людей, даже с высшим образованием, начинают понимать, что приемлемое жизнеустройство в стране может быть воссоздано, только если оно находится в согласии с двумя устойчивыми и неустранимыми условиями — реальной природной средой России и ее культурой. Путь, по которому пошли реформаторы в 90-е годы, с этими условиями несовместим и к успеху привести не может. Наша судьба решается теперь скоростью двух процессов — истощением России и созреванием способности общества и государства остановить разрушение.
Какой из этих процессов раньше достигнет критической точки? Еще есть надежда на то, что общество успеет восстановиться раньше. На это и надо направлять усилия.
* * *
Интеграция дословно значит соединение, образование чего-то целого из частей. Еще древние греки говорили: «Целое больше суммы его частей». Это значит, целостная система означает нечто совершенно иное, нежели куча не связанных между собой «деталей». Целое, как говорили греки, имеет особую силу, «душу» — энтелехию. Живой человек или его расчлененный труп — вот разница между целым и суммой его частей.
Интеграция, создание целого, наполнение его жизнью и силой всегда считались великим творческим делом. Вот сказки: лежит убитый предателями богатырь, тело рассечено. Ворон приносит мертвую воду — тело срастается, окропили его живой водой — вернулась душа в тело, встал богатырь.
Историческую Россию, которую мы помним в образе СССР, убить не убили, но предательски расчленили. Жизнь теплится, но порознь куски России выжить, похоже, не смогут. Кого-то, может быть, заберут в Запад, они там прирастут к другому телу. Кто-то к другому телу не желает, а кого-то и не возьмут туда. В нынешнем искалеченном состоянии страна долго не протянет, это состояние ненормальное, нестабильное. Неминуемо пойдет или интеграция, или дальнейший распад с новой пересборкой. Как бы ни злобствовали планировщики Нового мирового порядка, интеграция стоит в национальной повестке дня России.
Россия изначально собиралась иначе, чем страны Запада. Там пошли по пути ассимиляции — поглощения и «переваривания» небольших народов главным, «государствообразующим». Не все там удалось, но в целом возникли более или менее однородные нации — французы, немцы, англичане. Собирание России, напротив, было интеграцией — каждая новая часть включалась в целое, не теряя своей особенности и самобытности. Каждый народ, входя в Россию, придавал этому целому какое-то свое качество. Это труднее, чем ассимиляция, система получается гораздо сложнее. Но разнообразие — великая ценность и порождает свойства, незаменимые в трудные моменты.
Из больших народов русские выделяются замечательной способностью к интеграции, к уживчивости с другими и умением привлечь их к общему делу. Потому-то они и стали большим народом и освоили огромные просторы Евразии. Потому Россия и стала большой цивилизацией, по своей сложности и потенциалу сравнимой с Западом. Примем это как факт, о корнях надо говорить особо.
Можно говорить об объектах и пространстве интеграции. Для нас, например, актуальна экономическая интеграция некоторых постсоветских республик вместе с РФ — в одно экономическое пространство. Идет работа и по интеграции вооруженных сил дружественных республик в объединенную систему безопасности. Интеграция есть, если соединение частей создает систему, качественно новую целостность. Иные проблемы встают при попытке РФ интегрироваться в энергетическую систему Запада, стать ее частью. Другое пространство, другая система, тут пытаются обмениваться акциями компаний, совместно владеть трубопроводами, делать наши поставки незаменимыми для Европы.
Для нас важно, что интеграция не достигается просто путем обмена — ты мне, я тебе. Между продавцом и покупателем на рынке, конечно, возникает взаимодействие, но это связи слишком временные и слабые, рынок не соединяет части в целое. Интеграция — это всегда создание какого-то «общего котла», в который каждая часть вносит свою лепту. Например, семья в отличие от рынка — сильно интегрированная система. Здесь каждый ее участник делает свой вклад, и все они соединяются, а не обмениваются. Это соединение и создает то целое, которое «больше суммы частей». Очень часто вклады участников несоизмеримы между собой, они качественно так различны, что выразить их в единообразной форме, например, денежной, трудно или невозможно.
Когда во время перестройки производили дезинтеграцию СССР, то есть расчленение системы на части, то напирали на экономическую выгоду или невыгоду. Это был подлог, и только тотальное господство клики Горбачева в СМИ не позволило вовремя его разоблачить. Потеряв целостность страны, мы утратили такие огромные выгоды (энтелехию), которые никакими деньгами не оценить.
Так же заинтересованные силы отводят нас от интеграции России и Белоруссии, напирая на то, что невыгодно продавать ей газ по заниженной цене, надо перейти на исключительно рыночный обмен.
* * *
Чтобы лучше понять смысл интеграции, поговорим о дезинтеграции. Что такое дезинтеграция? Это процесс, противоположный интеграции, — разделение целостной системы на части, активное расчленение целого, при котором устраняется тот «кооперативный эффект» (синергизм), который и придает главную ценность системной целостности.
