Карл Каутский - Экономическое учение Карла Маркса
Нам остаётся ещё сказать наиболее существенное по этому вопросу.
Накопление капитала означает воссоздание предварительных условий его существования. Первоначальное же возникновение этих предварительных условий, предшествовавшее развитию капитала, Маркс называет первоначальным накоплением.
На вопрос о происхождении капитала экономисты дают нам тот ответ, который у них всегда наготове, если они не знают или не хотят знать, как развивался этот процесс в действительности: они выдвигают робинзонаду. Последняя даёт им двойную выгоду, так как для её измышления не требуется никаких предварительных знаний, а кроме того, её всегда можно построить так, чтобы она доказывала всё, что желательно доказать.
Те робинзонады, которые пытаются объяснить происхождение капитала и привести его в согласие с ходячими правовыми представлениями, принадлежат к числу самых пошлых выдумок этого сорта. От рассказов, помещаемых в детских букварях, они отличаются лишь тем, что гораздо скучнее их.[31] Это всё та же старая история об энергичном, прилежном и умеренном работнике, который стал капиталистом, и о бездельниках, легкомысленно прокучивавших всё своё достояние и в наказание за это осуждённых на веки веков со всем своим потомством в поте лица своего работать на добродетельного и его потомство.
В совершенно ином свете представится нам первоначальное накопление, если мы познакомимся с историей Европы начиная с XIV века. История эта имеет две стороны, но только об одной из них поведали народу либеральные историки.
Промышленный капитал не мог возникнуть без свободных рабочих, независимых от крепостной неволи и от цеховых уз. Ему нужна была свобода производства, освобождение от оков феодализма и опеки феодалов. С этой точки зрения борьба подымающегося в гору капитализма выступает как борьба против насилия и привилегий, как борьба за свободу и равенство.
Только эту сторону истории всё снова и снова расписывают народу литературные защитники буржуазии. Мы не намерены умалять значение этой борьбы, особенно теперь, когда буржуазия сама начинает отрекаться от своего прошлого. Но из-за этой блестящей и гордой страницы истории нельзя забывать и оборотной её стороны: образования пролетариата и самого капитала.
Эта сторона освещена ещё далеко не полностью. Маркс основательно исследовал её в своём «Капитале» по отношению к одной лишь стране — Англии, родине капиталистического способа производства и единственной стране, в которой первоначальное накопление выступило в своей классической форме. Некоторые указания на этот процесс имеются и в «Нищете философии» (вторая глава, § 2).
Соответствующий процесс развития в Германии, к сожалению, можно проследить лишь в неполном виде, так как он был задержан и искажён перенесением торговых путей на восток, из бассейна Средиземного моря в бассейн Атлантического океана, а затем тридцатилетней войной и веками длившимся вытеснением Германии с мирового рынка.
Важнейшим препятствием, которое встретил на своём пути нарождающийся капитал, было наряду с цеховой организацией в городах общинное владение землёй, сосредоточенное в руках сельских общин, а иногда и более обширных объединений. Пока существовало общинное землевладение, не было пролетарских масс. К счастью для капитала, феодальное дворянство позаботилось об его интересах.
Со времени крестовых походов торговля и товарное производство развивались всё больше и больше. Возникли новые потребности в товарах, которые доставляла городская промышленность или городские купцы за деньги. Но богатство феодального дворянства основывалось на натуральных или личных повинностях крепостных крестьян.
Денег у него было мало. Оно старалось добывать грабежом то, чего не было в состоянии покупать.
Но государственная власть окрепла, и против феодального ополчения, навербованного из мелкого дворянства, выступили наёмные солдаты богатых городов и князей. Грабежи на больших дорогах стали невозможны. Феодалы старались выколотить из крестьян деньги, они доводили их этим до отчаяния — вспомним о крестьянских войнах, — но сами от этого мало выигрывали. Таким образом, благородные господа, желая вкусить новых наслаждений, мало-помалу решились стать сами товаропроизводителями, подобно горожанам, и добывать деньги производством сельскохозяйственных продуктов — шерсти, хлеба и т. п. — на продажу, а не только для собственного потребления, как в былые времена.
Это потребовало расширения их хозяйств, управление которыми перешло в руки управляющих, приказчиков или арендаторов. Но это расширение было возможно лишь за счёт крестьянства. Крестьяне, превращённые в крепостных, подвергались так называемому «холощению», т. они изгонялись из своих участков, которые присоединялись к землям, эксплуатируемым землевладельцами. Общинная собственность деревень, находившихся под верховной властью помещиков, была превращена в частную собственность последних, и это привело крестьян к полному разорению.
Особенно ходким сельскохозяйственным товаром была шерсть — в ней нуждалась текстильная промышленность городов. Расширение производства шерсти означало превращение пахотной земли в пастбища для овец и массовое изгнание крестьян с их земель. Это изгнание производилось как по закону, так и без закона, посредством экономического или прямого физического принуждения.
По мере того как росла городская текстильная промышленность, росло и число изгнанных со своих земель и обездоленных крестьян.
Далее, дворянство распустило своих многочисленных слуг, которые при новых условиях отнюдь не были орудием его силы, а лишь причиной его финансовой слабости. Наконец, в пользу капитала работала и реформация, которая не только превратила обитателей монастырей в пролетариев, но и передала церковные земли спекулянтам, согнавшим с этих земель их старых наследственных арендаторов.
Таким образом, бо́льшая часть сельского населения была освобождена от земли, от своих средств производства. Так было создано искусственное «перенаселение», возникла армия лишённых собственности пролетариев, вынужденных изо дня в день продавать свою рабочую силу, в которой нуждается капитал. Таким способом феодалы расчистили почву для капитала. Они доставили пролетариев сельскому и городскому капиталу и в то же время расчистили путь сельскохозяйственному товарному производству в крупных размерах — капиталистическому сельскому хозяйству.
Капиталистический характер, который с тех пор приняло сельское хозяйство в крупных поместьях, не уничтожался сохранившимися ещё различными формами крепостной зависимости, а только искажался ими. Тем комичнее видеть, как крупные землевладельцы пытаются в настоящее время разыгрывать роль класса, который по самой природе своей призван к защите рабочих от капитала и к установлению гармонии между ними.
Следствием многочисленных экспроприаций крестьянства было необычайное развитие бродяжничества в Западной Европе в XV и XVI веках. Оно угрожало захлестнуть общество, и это общество подвергало бродяживших крестьян жесточайшим наказаниям кнутом, клеймением, отрезанием ушей и даже смертью.
Хотя таким образом было освобождено большее количество рабочих, чем мог поглотить капитал, всё же зачастую он не мог найти в необходимом количестве годных рабочих. В мануфактурный период капиталистический способ производства находился ещё в зависимости от рабочих, которые приобрели известную виртуозность в своих частичных операциях. Часто нужны были годы для достижения рабочим соответствующей выучки.
В то же время переменная часть капитала значительно превосходила постоянную его часть. Поэтому спрос на наёмный труд при каждом накоплении капитала быстро возрастал, тогда как приток годных рабочих рук рос лишь медленно. Искусные рабочие были не только редки и в большом спросе: в их среде живы были традиции ремесла, когда подмастерье ещё стоял близко к мастеру и сам мог надеяться стать мастером. Наёмные рабочие обладали чувством собственного достоинства, были горды и непокорны; они не могли и не хотели подчиняться дисциплине и вечной монотонности капиталистического производства. Потребовалось вмешательство «высшей власти», чтобы создать рабочею, покорного капиталу.
Государственная власть выступила на защиту собственности от бродяг. Она поощряла превращение общинной собственности в частную. Маркс подробно рассказывает, как это произошло в Англии. Эта же власть выступила и тогда, когда потребовалось приучить рабочих к капиталистической дисциплине. Строгие указы устанавливали максимум заработной платы, удлиняли рабочий день и запрещали рабочие союзы.
