Евгений Сатановский - Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями
При всем том был СССР или его больше не было, существовали советские евреи или превращались в русских, украинских и белорусских, имелись у них проблемы или нет, приехавший в любую постсоветскую столицу – тем более в Москву, американский президент должен был поставить в графике ритуальную галочку и с евреями встретиться. По недалекому от истины представлению американской еврейской бюрократии, это могло «в случае чего» остановить негативные процессы, когда и если кто-нибудь из местных чиновников-недоброжелателей вздумал вернуть старые времена. Опять-таки для аппарата Белого дома эти встречи были столь традиционны, что проще было сохранить их, чем отменять и объяснять потом, что именно имелось – или не имелось в виду. Да и для руководства «Нэшенелов» полезно было лишний раз напомнить о своем существовании первому лицу страны во время «русского» визита. Знали бы разоблачители «еврейского заговора», чем на самом деле большую часть времени занимается таинственное и грозное еврейское лобби – эти «властители мира», согласно Протоколам сионских мудрецов, они повесились бы от тоски и разочарования.
Как следствие встреча с президентом США была высокой честью, причащение которой приятно грело в преддверии собственных президентских выборов: на дворе стоял 1996 год. Ельцин только готовился к битве с Зюгановым, «семибанкирщина» только-только формировалась, а Российский еврейский конгресс собрал под свои знамена всех, кого стоило собирать, и открыл свой первый офис с видом на Киевский вокзал в бизнес-центре «Рэдиссон-Славянской», любимого московского отеля дипломатов, ювелиров, гангстеров и американских президентов. Именно там и была назначена короткая, но, как было подчеркнуто, чрезвычайно важная встреча с Биллом Клинтоном. Поскольку, как на грех, в Москве отсутствовали разъехавшиеся по своим делам олигархи, входившие в президиум Конгресса, приглашены были все те, кто с точки зрения Госдепартамента, сотрудников американского посольства и сопровождающих визит «Нэшенелов», мог достойно представлять российскую общину, занимая соответствующий пост и сколь-нибудь владея распространенным в США английским языком. В итоге назначенной на обеденное время встречи ждали три политкорректно подобранные группы. Первую составляли лидеры враждующих между собой – как всегда и везде, еврейских общественных организаций. Вторую – раввины, украшением которых был ученый молодой красавец из приличной швейцарской семьи, деливший время между паствой, светской жизнью и политикой наподобие известного героя Дюма, который никак не мог понять, хочет ли он стать аббатом или мушкетером. Третью – два остававшихся на хозяйстве руководителя Конгресса: исполнительный вице-президент – бывший демократ-парламентарий, и председатель совета директоров, что было на тот момент одной из общественных нагрузок автора.
К концу третьего часа ожидания обстановка несколько накалилась. Поскольку график президента был расписан по минутам, как и положено графику президента, но его встречи непредсказуемо смещались, как и положено в России, никто уже не мог сказать, когда он все-таки доберется до отеля, где его ждал полный зал представителей американской общины в Москве, а также представители политической общественности, демократической общественности, еврейской общественности и еще какие-то люди. В кулуарах творился сумасшедший дом. Свита президента и пресса, российские и американские специалисты по обеспечению безопасности, охранники отеля и официанты перемешались в сложных сочетаниях. Ожидающие встречи с президентом и ошалевшие от всего этого постояльцы обеспечивали плотную атмосферу, насыщенную табачным дымом и раздражением. Телевизионные кабели змеились под ногами. Штативы софитов вырастали из каждого угла. Светские разговоры наскучили быстро. Позволить присутствовавшим отойти отдохнуть в офисе, как предложили сопровождавшим через полтора часа, не удалось: организаторы сделали страшные глаза, стойко выдерживая стиль «туземцы ждут сагиба». При этом свита президента регулярно обещала появления Клинтона «с минуты на минуту», объясняя его задержку «сбившимся графиком из-за встречи с лидером оппозиции господином Зюгановым». Встречаться с ним уже не хотелось. Большой любви к Зюганову присутствующие не испытывали, про то, что точность – вежливость королей, знали твердо и не очень понимали, чего ради они должны ждать окончания судьбоносной встречи лидера капиталистического мира с лидером компартии, которая на момент визита не славилась ни интернационализмом, ни прочими достоинствами времен старых большевиков.
В конечном счете, когда выяснилось, что президент уже на подходе и девочка из Госдепартамента попыталась выстроить представителей еврейской общины России в ряд прямо в коридоре, около служебного выхода из зала, где ждали Клинтона его московские соотечественники, скандал все-таки разразился. Поняв, что, по мнению американской стороны, встреча должна происходить в формате «пробегающий по делам президент Соединенных Штатов задержался, чтобы пожать руки простым российским людям», причем их роль доверено сыграть именно российским евреям, руководство Российского еврейского конгресса в лице обоих его представителей взбунтовалось, развернулось и ушло. Расстроенным сопровождающим объяснили, что в своей стране российские евреи никак не могут встречать президента США на предложенной для этого помойке, поскольку это есть неуважение, в том числе и к нему. С чем все, кто хочет, могут оставаться, а все, кто не готов рассматривать девочку из Госдепартамента в качестве ангела Господнего с карающим мечом, пошли отсюда к лешему. Крику было много, но американскую визу автору давать не перестали, хотя и не без обсуждений этой темы, окончившихся после предложения рассказать американской прессе, что представлял собой визит в Москву Билла Клинтона в 1996 году. После победы Ельцина на выборах описание встречи с Зюгановым вряд ли могло помочь президенту-саксофонисту в укреплении отношений с Россией.
Что характерно, это была не первая и не последняя встреча автора с Клинтоном, которая не состоялась. За четыре года до описываемых событий в Вашингтоне, во время проведения Всемирного еврейского конгресса, квота российской делегации на проход в Белый дом была внезапно урезана, и автор предпочел визит на молл – «Музейную милю» толкотне с «целованием перстня» президента Клинтона. Позднее он узнал, что худшие его предположения оправдались: происходившее, согласно описанию присутствующих, больше всего напоминало сцену «Клеопатра и статисты на съемках фильма», где роль Элизабет Тейлор играл Билл Клинтон, а в качестве статистов выступали гости. И уж совсем безобразной была отмена в последний момент посещения американским президентом церемонии открытия Мемориальной синагоги памяти жертв Холокоста на Поклонной горе в 1998 году. Тогда на ней, всего через несколько недель после августовского дефолта, присутствовали все, кто представлял собой что-либо значимое в еврейском мире и в России. Знаменитые раввины и ученые. Крупнейшие бизнесмены и деятели культуры. Политики и генералы. Парламентарии и члены правительств. Президент России Борис Ельцин – один Господь знает, каких усилий стоило согласовать его участие в церемонии в момент визита в Москву Клинтона. Собственно говоря, они должны были вдвоем открыть мемориал. Ельцин пришел. Клинтон нет. Президент России произнес речь – трогательную и простую, из тех, которые сделали его тем, кем он был, и склонил голову перед памятью павших в войне шести миллионов евреев. Чем занимался в это время президент Соединенных Штатов, неизвестно да и неинтересно. Позднее этот человек, ближневосточная политика которого привела к интифаде Аль-Акса в Израиле и теракту «9/11» в Америке, обвинял в провале бывшего венцом его внешнеполитических усилий «мирного процесса» «русских» израильтян. Это дает достаточно полное представление о нем самом и истинной роли американского демократического истеблишмента в создании тупиковой ситуации, стоившей тысяч жизней израильтян и палестинцев. После всего этого автор не слишком любит и не доверяет американским демократам, лично Клинтону и его жене, сменившей сильно сдавшего мужа на политическом Олимпе, в качестве госсекретаря президента Барака Обамы. Помнится, в 90-е годы бойкие на язык дипломаты называли ее Хилларюгой, что много говорило и о ней, и об отношении к ней российского дипкорпуса. Судя по ее карьере в начале нового столетия – это была очень точная характеристика.
Как ни парадоксально, преемник Клинтона президент Джордж Буш-младший оказался его полной противоположностью. Полной противоположностью по сравнению с поездками Клинтона оказался и его визит в Россию в 2002 году. Разумеется, страна, в которую он приехал, разительно отличалась от той, которую посещал Клинтон. Да и визави у него был принципиально другой. Но главное отличие американских президентов друг от друга было в них самих. Показательно дружелюбный, но замкнутый на себя и ближайшее окружение самовлюбленный Клинтон и его жена, улыбка которой напоминала об оживших марионетках из сказок Гофмана, представляли идеальный пример светскости в худшем понимании этого слова. Обаятельный, простоватый только на поверхностный взгляд Буш и его умная, образованная и лишенная всякой фальши супруга для тех, кто был знаком с Клинтонами, составляли абсолютный контраст с ними. Что ярко проявилось в ходе посещения санкт-петербургской хоральной синагоги, куда они приехали, как и обещал их аппарат, и где задержались на добрых два часа, потому что им было просто интересно в этом здании дореволюционной архитектуры, когда-то бывшем главной синагогой Российской империи.
