Мюррей Ротбард - Этика свободы
Так чьи же права нарушаются, когда диск-жокей берет взятку? Так же как и в случае с подкупленным агентом по закупкам, диск-жокей нарушает свои контрактные обязательства перед работодателем, будь то владелец станции или заказчик программы - обязательства проигрывать записи, которые больше всего соответствуют его вкусу и/или вкусу публики. Таким образом, диск-жокей нарушает права владельца станции или заказчика программы. Еще раз повторим – нарушение совершает диск-жокей, принимающий взятку, а не звукозаписывающая компания и наказания заслуживает только диск-жокей, а не звукозаписывающая компания
Более того, если звукозаписывающая компания подкупает напрямую владельца радиостанции или заказчика программы – то не будет вообще никакого нарушения чьих-либо прав и вопрос о незаконности не возникнет вовсе. Конечно публика может почувствовать себя обманутой, если правда выйдет наружу, и может сменить свои предпочтения, перейдя к прослушиванию другой радиостанции или программы.
А что же в случае косвенной рекламы, когда один заказчик платит за программу, а другая компания подкупает продюсера, чтобы тот вставил в программу ее продукт? И вновь, нарушаются права собственности заказчика, который оплачивает эфирное время и должен в таком случае иметь все рекламные права на программу. И нарушителем его прав является не компания, которая платит взятку, а продюсер, который нарушает контракт со спонсором, принимая взятку.
Глава 13. Бойкот
Бойкот - это попытка убедить других людей не иметь дела с конкретной фирмой или индивидом – как в социальных отношениях, так и в плане отказа от приобретения продукции фирмы. Морально цели бойкота могут оцениваться как абсурдные, предосудительные, но могут быть и похвальными или нейтральными. К примеру, может быть предпринята попытка убедить людей не покупать виноград, производимый компаниями, не сотрудничающими с профсоюзом, а покупать только тот, чьи производители с профсоюзом сотрудничают. С нашей точки зрения, наиболее важной особенностью бойкота является то, что это полностью добровольный акт по убеждению, и, следовательно, он является полностью законным и разрешенным инструментом действия. И вновь, как и в случае с клеветой, бойкот может уменьшить число покупателей фирмы и таким образом уменьшить ее ценность; но этот акт остается полностью законным выражением свободы слова и прав собственности. Наше желание считать бойкот справедливым или нет, зависит от наших моральных установок и нашего отношения к его конкретным целям. Но сам по себе бойкот законен. Если мы считаем конкретный бойкот морально недопустимым, то в праве каждого организовать контрбойкот, чтобы переубедить потребителей бойкотировать самих организаторов и/или участников исходного бойкота. Все это является частью процессов распространения информации и мнений в рамках структуры прав частной собственности.
Более того, «вторичный» бойкот также законен, несмотря на запрет его текущим трудовым законодательством. Во вторичном бойкоте профсоюзы пытаются убедить потребителей не покупать продукцию фирм, которые с ними не сотрудничают (объектов первичного бойкота). И вновь, в свободном обществе должно быть их правом предпринять такую попытку убеждения, так же как правом их оппонентов является призыв к контрбойкоту. Аналогично, Лига за Нравственность может попытаться организовать бойкот порнографического кино, но и ее оппоненты могут сами призвать бойкотировать участников бойкота Лиги.
Важной особенностью бойкота является то, что бойкот – это инструмент, который могут использовать люди или группа людей, которые желают предпринять действия против тех, кто совершает действия, считающиеся законными, но представляющимися этим людям аморальными. Таким образом, против порнографии, клеветы, фирм, не сотрудничающих с профсоюзами, или еще чего-то, что будет законным в свободном обществе, у тех, кто считает данную деятельность морально неприемлемой, будет право организовать бойкот. В либертарианском обществе будет законной любая деятельность, не нарушающая прав собственности (будь то собственность на себя или материальные объекты), и это включает как права бойкота против такой деятельности, так и право контрбойкота против бойкотирующих. Суть в том, что для противостояния действиям или лицам, которые кто-либо считает аморальными, отнюдь не обязательно требуется насильственное вмешательство; есть еще и варианты, основанные на добровольном действии и убеждении – такие как бойкот.
Является ли пикетирование, как более агрессивная форма бойкота, законным в свободном обществе – более комплексный вопрос. Очевидно, что массовый пикет, который блокирует вход или выход из здания, будет преступным и насильственным действием по отношению к правам собственности, как будут таковыми и сидячие забастовки, которые подразумевают насильственное вторжение на частную собственность других людей. Насильственным будет и пикетирование, при котором демонстранты угрожают насилием тем, кто пересечет линию пикета – классический случай устрашения угрозой насилия. Но даже «мирное пикетирование» - это сложный вопрос, так как для него все равно используются улицы, принадлежащие правительству. И также как и в случае собрания или уличной демонстрации, правительство не может сделать выбор, который не был бы произвольным, между правами налогоплательщиков на использование улицы для демонстрации своих взглядов, и правами владельца здания или использованием улицы для передвижения. Вновь заметим, что правительство принципиально не может разрешить данный конфликт интересов в явном виде. Если бы, с другой стороны, улицы, прилежащие к пикетируемому зданию находились бы в частном владении, то их владельцы имели бы абсолютное право решать вопрос, может ли улица быть использована для пикета, таким образом, каким владельцы считают нужным. [1]
В свою очередь, в свободном обществе были бы законными такие инструменты воздействия уже со стороны работодателя, как «черный список». До закона Норриса-ЛаГардиа в 1931 году для работодателя считалось законным уволить организаторов профсоюза среди работников и включать их в черные списки эти списки распространять другим работодателем. Также до принятия указанного закона Норриса-ЛаГардиа легальным было и «желтое обязательство» - трудовой контракт, включающий обязательство работника не вступать в профсоюз и дающий работодателю право уволить работника, если он нарушает данный пункт.
Примечания:
1. См. Murray N. Rothbard, For a New Liberty, rev. ed. (New York: Macmillan, 1978), pp. 96-97.
Глава 14. Права собственности и теория контракта
Право собственности включает право заключения контрактов по поводу этой собственности: ее передачи или обмена на титулы собственности другого индивида. К сожалению, многие либертарианцы, сторонники права заключать контракты, возводят контракт в ранг абсолюта и вследствие этого считают, что любой добровольно заключенный контракт в свободном обществе должен быть защищен законом. Их ошибка состоит в том, что они не осознают: право заключать контракты – это прямое производное от права собственности и, следовательно, только те контракты должны защищаться законом (т.е. нарушение которых карается по закону), нарушение которых одной из сторон подразумевает кражу собственности другой стороны. Контракт защищается законом только в случае, если его неисполнение подразумевает имплицитную кражу собственности. Но это истинно только в том случае, если мы признаем, что законно защищаемые контракты существуют только в том случае, когда титул собственности уже передан и вследствие этого невозможность исполнения контракта означает, что собственность другой стороны удерживается нарушителем контракта без согласия этой стороны (имплицитная кража). Поэтому правильная либертарианская теория защищенного законом контракта была определена как теория контракта на основе "передачи титулов". [1]
Давайте проиллюстрируем данную точку зрения. Представим себе, что Смит и Джонс заключают контракт, по которому Смит в настоящее время дает Джонсу $1000 в обмен на долговую расписку, по которой тот соглашается выплатить Смиту $1100 ровно через год. Это типичный долговой контракт. Его смысл в том, что Смит передал титул собственности на $1000 в обмен на согласие Джонса передать титул собственности на $1100 Смиту через год, начиная с момента заключения сделки. Представим теперь, что по прошествии года Джонс отказывается платить. Почему по либертарианскому закону Джонс должен быть принужден к выплате? Существующий сейчас закон (который мы подробнее разберем ниже) подразумевает в широком смысле, что Джонс должен заплатить $1100 потому, что он «обещал» заплатить и это обещание создает у Смита «ожидание» получения денег.
Наша точка зрения здесь состоит в том, что простые обещания – это не передача титула собственности; что хотя может быть моральным держать свои обещания, в либертарианской системе функцией закона (т.е. легализованного насилия) не является защита морали (в данном случае, выполнения обещаний). Наша точка зрения состоит в том, что Джонс должен заплатить Смиту $1100 потому, что он уже ранее согласился передать титул собственности и невыплата означает, что Джонс является вором, так как он незаконно удерживает титул собственности, принадлежащий Смиту. Иными словами, Исходная передача $1000 Смитом была не безусловной, а условной, и условием этой передачи было то, что Джонс должен выплатить $1100 через год и, следовательно, отказ платить будет имплицитной кражей собственности, принадлежащей Смиту по закону.
