Владимир Устинов - Обвиняется терроризм
В соответствии с требованиями статьи 193 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации вы имеете право: дать свои объяснения и заявить возражения, а также просить о постановке дополнительных вопросов экспертам и о назначении дополнительной или повторной экспертизы.
Понятны ли вам предъявленное заключение эксперта и разъясненные права?
Ответ: С актом амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы № 619/а, от 13, 15 сентября 2000 года, на 10 листах, данным экспертами судебно-психиатрического Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, я внимательно ознакомился лично путем его прочтения. С выводами экспертов я полностью согласен.
Заключение экспертов, а также разъясненные права, предусмотренные статьей 193 Уголовно-процессуального кодекса РФ, мне понятны. Никаких возражений по поводу выводов, сделанных в представленном мне заключении, также просьб о постановке экспертам дополнительных вопросов и о назначении дополнительных или повторных экспертиз я не имею. Я никогда не страдал психическими расстройствами, прекрасно осознавал и осознаю характер всех совершенных мной действий.
Допрос окончен в 12 часов 00 минут.
Протокол допроса мной прочитан. С моих слов записано верно. Дополнений и замечаний не имею.
(Радуев С. Б.) Адвокат: (Нечепуренко)Допрос произвел и протокол составил:
Следователь следственно-оперативной группы Генеральной прокуратуры РФ капитан юстиции А. М. Юсуфов
Были ли проблемы у врачей при обследовании С. Радуева? Только усиленная охрана: была получена оперативная информация, что террориста могли похитить и «свои», и «чужие» — жаждавшие мести и расправы «кровники».
Впрочем, о том, что у С. Радуева могли пошаливать нервы, говорило многое, но важно было только заключение экспертизы, которая на основе всесторонних исследований выносила свой единственно непреложный вердикт. В ходе обследований были выявлены скобки на скуловой части черепа. Это косвенно, но окончательно доказывало, что перед нами действительно «подлинный» Радуев. Как известно, ему делались операции на лице.
Медицина сказала свое слово. Свое мнение и оценки были у спецслужб, которые в рамках своих компетенций составляли «банк данных», выстраивали детальную схему всех перемещений и действий террориста в Чечне, Дагестане, по всей России и за ее пределами.
Да, у Радуева наблюдалась некоторая ненормальность в поведении, но это не мешало ему привлекать к себе внимание зала, руководить защитой, отвлекать на свои доводы, держать в постоянном напряжении обвинение. Иногда он производил впечатление разумного, трезвомыслящего человека, когда говорил, что не вынашивал глобальных планов развалить Россию или создать, например, мусульманское единое государство — халифат XXI века на Кавказе. Правда, он не скрывал, что ставил своей целью образование собственного независимого княжества в Чечне, всячески пытался представлять и рекламировать себя как единственного верного продолжателя «дела генерала Дудаева».
Этапы преступного пути
Итак, Салман Радуев создал свою вооруженную банду с целью нападения на предприятия, организации, учреждения и на отдельных граждан России. Он неоднократно совершал акты терроризма, повинен в убийствах, гибели большого количества людей, захватывал и насильственно удерживал в заложниках, посягал на жизнь представителей органов власти, в частности работников милиции, МВД. Находясь в банде, он незаконно приобрел, носил, хранил и применял огнестрельное оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества.
Преступления его банды совершались в январе и декабре 1996 года и в январе — апреле 1997 года на территории Чеченской Республики, Республики Дагестан и в городе Пятигорске Ставропольского края России.
По данным оперативных служб, банда была сколочена Радуевым в декабре 1995 года, первой ее вылазкой стало нападение 9 января 1996 года примерно в 5 часов утра на военные и гражданские объекты в г. Кизляр Республики Дагестан. Нанесен большой материальный ущерб, взяты многие заложники. 10 января участники бандитского формирования с частью заложников переместились в село Первомайское Хасавюртовского района Республики Дагестан. Там они напали на сводный отряд милиции УВД Новосибирской области, захватили оружие и заложников — милиционеров.
С 10 по 18 января 1996 года участники банды продолжали удерживать заложников. И в этих преступлениях — откровенная уголовщина, нарушение правопорядка, общественной безопасности, конституционных прав граждан. И никакой политики.
А может быть, Радуев был просто фанатиком, который желал заполучить лавры, подобно Шамилю Басаеву, устроившему кровавую бойню в Буденновске? (Трудно представить, что Буденновск, его трагедия случилась уже семь лет назад!)
«Мне не нужны лавры Басаева, — ответил сам Радуев. — Мы думали подвергнуть атаке дагестанские позиции русских, а не совершать массированный удар по дагестанским больницам. Так получилось. Это — стечение обстоятельств. Мы заняли город, где в основном проживали русские. Боевики желали выразить российскому руководству свое недовольство по поводу дислоцированной в Кизляре вертолетной части с восемью боевыми машинами. Если бы не было этого военного объекта, то в Кизляре не было бы и убитых, раненых, уничтоженного имущества». Вот и вся «логика».
Но так ли это? Сразу после ареста создалось впечатление, что зять Джохара Дудаева сник, осунулся, но быстро воспрял духом и главное — восстановил свой облик «непримиримого моджахеда». Его отличительные особенности — черная борода, темные очки, четки в руках — вновь при нем.
Радуев провел более года в московском Лефортово и три месяца в старейшем махачкалинском СИЗО-1. В одиночной камере, но с телевизором, свежими газетами и книгами. Он предпочитал литературные произведения на военные темы, возвращался к детским мечтам о карьере «настоящего советского человека», думал о том, как сложится судьба его семьи в далекой тропической Малайзии. Читал Радуев и специальную юридическую литературу, зная, что суда ему не избежать, готовился прибегнуть не только к помощи адвокатов, но надеялся и на собственные силы. Противником он мог стать ловким, увертливым, хотя беспринципным, наглым, не всегда последовательным и логичным. Нехватку эрудиции в тюрьме восполнить не так-то просто. Знания лучшим образом проверяются на практике, а вся «практика» Радуева в последние годы — это был разбой, закупка оружия, террористические вылазки, сколачивание банды, ложь и антироссийская пропаганда.
Как охранялся С. Радуев? Безусловно, очень тщательно. Радуев страдал явно выраженной манией преследования. И это было всегда. Его охраняли особо и в дудаевские времена. Даже сам Джохар не имел такого количества телохранителей, как «бригадный генерал» Салман Радуев. Он боялся любых неожиданных столкновений с действительностью. При каждом переезде, даже на короткие расстояния в Чечне, его эскорт брал в дорогу передвижную дизельную электростанцию. Иногда он страдал от сильнейших головных болей и тогда спасался тем, что пил таблетки, и нес самые невероятные небылицы. Например, он вдруг сообщал, что приобрел в Италии за полтора миллиона долларов оборудование для собственного телецентра и готов организовать целенаправленное вещание на весь Северный Кавказ. Или случалось еще «круче»: у него, оказывается, была даже атомная бомба, которую он держал только в «личных оборонных целях» и в секретном месте.
Некоторые журналисты, представители информационных агентств и телевидения считали, что излишними выглядели меры по обеспечению безопасности в Махачкале и, в частности, по охране следственного изолятора, где проходил процесс над С. Радуевым.
Но думается, что иначе не могло быть нигде. Вспомните, как охраняли зал-бункер в римском квартале Форо Италико, где в 1984–1986 годах проходил судебный процесс над турецким террористом — «серым волком» Али Агджой, совершившим покушение на Папу Римского. Там, в Форо Италико, рядом с Олимпийским стадионом, в дни заседаний суда «и воробью было не пролететь». А суды над сицилийской мафией в зале палермской тюрьмы «Уччардоне»? Вход в бункер для журналистов и там был резко ограничен. Охрану подсудимых и судей несли сотни полицейских и военных. А суд над Оджаланом в Турции? Наконец, процессы над террористами в США, Франции, Испании… Там при всей демократии меры безопасности не снижаются, а наоборот, усиливаются с каждым годом.
Чувствовал ли себя в безопасности Генпрокурор РФ? Я об этом просто не думал. Я выполнял свою работу, а все службы, обеспечивавшие безопасность, — свою. Ни одной явной накладки. Сведения об угрозах поступали. Но это нас не деморализовало и, конечно, не пугало.
