Виталий Павлов - Женское лицо разведки
Как и ранее в Европе, каждый сеанс радиосвязи «Веги» с Центром она сопровождала тщательной подготовкой на случай неблагоприятного развития событий. Она создавала видимость занятия домашней уборкой в доме, стиркой белья. Все было подготовлено к моментальному свертыванию рации и устранению следов ее работы.
Однажды в местных газетах появилась заметка о якобы отмеченной работе в городке какой-то «чужой» радиостанции и начатой в связи с этим активной поисковой деятельности местной радиопеленгационной службы.
Доклад «Веги» об этом в Центр вызвал указание временно, на несколько месяцев, прекратить работы на рации.
Через некоторое время Центр сообщил «Веге», что указанное сообщение в газете носило чисто профилактический характер, и еще раз тщательно проведенная проверка показала, что их рация не подвергается пеленгации. Им разрешили возобновить работу, но соблюдая при этом повышенную конспирацию и бдительность.
Через три года, в 1963 году, Центр дал указание передать под видом аренды их дом вместе с пунктом связи другому советскому нелегалу, а самим вернуться домой, сохраняя по легенде возможность вновь появиться за рубежом.
В Центре «Зет» и «Вега» основательно отдохнули и подлечились. Оставаясь в Особом резерве, работали с молодыми разведчиками. «Вега» учила новых радистов и радисток, как вести связь по радио на короткие и дальние расстояния.
В 1965 году они снова направились нелегально в Западную Европу, где еще проработали до конца 1969 года. В этот период мне, занимавшему пост резидента легальной резидентуры в Вене, довелось лично повидаться с этой дружной парой нелегалов.
Конечно они заметно изменились с тех пор, когда я знал их перед отъездом в Польшу в 1950 году. Прошедшие полтора десятка лет не столько наложили на них возрастной отпечаток, сколько я отметил заметную их уверенность, разведывательную зрелость в суждениях и нечто такое, что обычно я отмечал только у разведчиков-профессионалов. При всем этом оба оставались оптимистами, особенно «Вега», а «Зет» по-прежнему был спокоен и осторожен в своих суждениях.
Одним словом, они мне понравились в своем новом качестве еще больше, чем тогда, когда я только начинал работу по организации нелегальных резидентур.
За последние три года работы в нелегальных условиях «Зет» и «Вега» совершали много служебных поездок по странам Европы, посещая с важными поручениями Италию, Голландию, Бельгию, Францию, перевозя разведывательные материалы, которые получали от нелегалов на личных встречах или изымая из тайников, куда источники информации их закладывали. В 1967–1968 годах они три раза выезжали в Израиль с разведывательными заданиями, привозя оттуда информацию, которая получила высокую оценку Центра.
Встречаясь с «Вегой», оставившей дома теперь уже взрослых детей, я поинтересовался, как она нашла их после длительной разлуки в первый период работы за границей. «Вега» призналась, что, когда уезжала, оставляя дома дочь 17 лет и сына подросткового возраста, она «оставляла на Родине кусочек своего любящего сердца во имя беспредельной любви к Отчизне.»
Однако, по ее словам, «такой шаг даже смелым и мужественным людям дается нелегко».
«Сейчас, — с гордостью говорила Вега, — наши дети стали взрослыми людьми, сами заимели семьи и детей, а мы с «Зетом» первых внуков».
Оба они выразили через меня глубокую благодарность Центру за опеку и заботу о детях, лишенных их родительского внимания.
Когда весной 1999 года я встретился с «Вегой» и «Зетом», то с удовольствием увидел бодрых пожилых, но никак не старых людей, хотя «Зету» исполнилось 92 года, а его супруге 85 лет.
Теперь они возглавляют многочисленный домашний коллектив не только детей с внуками, но и правнуками.
Я не удержался задать «Веге» вопрос, не жалеет ли она тех 20 лет, что отдала работе во внешней разведке? Ответ был однозначный: «Нисколько не сожалею, наоборот рада, что в свое время сама выразила вполне добровольное согласие.
Эта работа, как бы порой она ни была трудной, была самой интересной страницей в книге жизни. И я горжусь этим».
В заключение рассказа об этой замечательной женщине-разведчице, ставшей — таки «международной актрисой», как ей обещал Александр Михайлович Коротков в далеком 1947 году, привожу полностью текст поздравления «Веги» с ее 85-летием от 29 марта 1997 года начальника нелегальной службы внешней разведки:
«Вы добросовестно трудились на самых ответственных и трудных участках деятельности внешней разведки, связанных с риском и постоянным напряжением всех духовных и физических сил. Находясь за рубежом, в ряде стран со сложной оперативной обстановкой, Вы неизменно проявляли такие качества как смелость, мужество, самообладание, глубокое сознание долга и творческое отношение к служебным обязанностям.
Долгие годы борьбы на невидимом фронте, весомый вклад в дело защиты интересов нашей Отчизны, большое трудолюбие и высокий профессионализм по достоинству отмечен наградами Родины, в том числе знаком «Почетный сотрудник госбезопасности».
Ваша скромность и человечность, душевное обаяние, кристальная честность и отзывчивость снискали Вам заслуженное уважение и любовь всех, кому посчастливилось работать и общаться с Вами».
Думаю, что добавлять к этой характеристике славной разведчицы Елизаветы Ивановны Мукасей что-либо не требуется. Кроме пожелания ей и ее мужу еще долгих лет жизни и счастья.
Джуди Коплон, выигравшая процесс у ФБРЭта молодая американка, начавшая сотрудничество с внешней разведкой в возрасте 24 лет, в 1945 году, поразила меня своим смелым вызовом, брошенным могущественной американской полицейской службе — Федеральному бюро расследований во главе со знаменитым антисоветчиком и антикоммунистом Эдгаром Гувером.
Хотя Джуди Коплон была завербована как вспомогательный агент, за три года сотрудничества с внешней разведкой она под руководством советского разведчика Валентина Губичева в силу своих аналитических способностей, острого ума, смелости и, пожалуй, главное — бойцовского характера выросла в настоящую разведчицу, оказавшуюся способной самостоятельно доставать по месту своей работы в министерстве юстиции США совершенно секретные документы.
В течение года она передала тысячи карточек из отдела учета агентов и осведомителей ФБР, внедренных этой американской контрразведкой в прогрессивные организации, профсоюзы и Компартию США.
Что самое удивительное, когда ее арестовали в конце февраля 1949 года вместе с разведчиком В. Губичевым во время их кратковременной встречи, она на следствии в ФБР и на последующем судебном процессе не собиралась сдаваться, отвергая все обвинения этой «грязной полицейской службы» в «шпионаже» в пользу СССР. Ее смелое поведение напомнило мне легендарных наших разведчиц из числа американок — Леонтину Коэн, смело проникавшую через заградительные кордоны ФБР с материалами по атомному оружию, и Этель Розенберг, наотрез отказавшуюся сотрудничать с контрразведкой, выдвинувшей абсурдное обвинение против нее как «атомной шпионки».
Так и Джуди, не испугавшись грозного ФБР и получив приговор суда на 15 лет тюремного заключения, не смирилась, добилась по первой апелляции снижения срока до 10 лет, а затем, хорошо разбираясь в тонкостях американской юриспруденции, сама и при помощи опытного адвоката, подобранного не без нашей помощи, по новой апелляции вынудила ФБР отказаться от обвинения совсем. И вышла на свободу!
Это героическое противостояние молодой американки против всесильной государственной машины — полиции и правосудия — получило широкую огласку в американских и иностранных СМИ. Оно послужило ободряющим стимулом для многих советских агентов и даже разведчиков, оказавшихся под угрозой преследования со стороны западных контрразведывательных служб.
Интересно, что даже такой умудренный и опытный советский разведчик, как Ким Филби, когда в 50-х годах оказался под концентрированным длительным воздействием британской контрразведки, вспоминал о мужественном поведении Джуди Коплон и не только восхищался ее победой, но и видел в ней ободряющий для себя пример.
О том, что произошло с Джуди Коплон я уже подробно писал в своих воспоминаниях, кратко повторю и расскажу о непродолжительной, но такой необычной для истории внешней разведки ситуации.
После вербовки Джуди в 1945 году один советский разведчик убедился на проверочных разведывательных поручениях ей, что она не только необычно восприимчива к указаниям о методах и приемах разведывательной работы и конспиративности в своем поведении, но и обладает большими аналитическими способностями, умеет устанавливать нужные знакомства и связи, быстро завоевывает у них доверие. Он внес руководству резидентуры предложение о поручении ей сложной задачи внедрения в правительственные учреждения. В первую очередь, в министерство юстиции, предпочтительнее в подразделение минюста, курирующее ФБР.
