Владислав Швед - Как развалить Россию? Литовский вариант
Однако план провалился из-за чересчур нетерпеливого «мстителя», стоящего в первых рядах. Он попытался ударить меня плакатом, но второпях упал, тем самым создав живой барьер между мною и толпой. Эти несколько метров и спасли нам жизнь. В дальнейшем сопровождавшие меня Сергей Таланов и Александр Шеногин так и не позволили толпе преодолеть эти метры. Причем они делали это без агрессии, не давая повода перейти ситуации в критическую.
Единственный удар, который тогда был нанесен мне, был подлым и предательским. Когда я разговаривал с представителями «Саюдиса», то один из них внезапно сзади ударил меня по голове, сбив очки (-10 диоптрий). Инстинктивно я хотел нагнуться за ними, но сквозь туман близорукости смог увидеть, как два видеооператора, все время снимавшие «шоу», сделали «стойку», как охотничьи псы. Ясно было, что если я нагнусь, то вечером республика увидит, как Швед якобы кланяется толпе и просит прощения. В итоге саюдисты сами были вынуждены поднять мои очки.
Впоследствии литовская прокуратура была вынуждена возбудить уголовное дело по факту нападения на кандидата в депутаты Верховного Совета Литвы. Однако ни организаторов, ни участников нападения на меня в Таураге следствие так и не выявило. На видеозаписях этого инцидента присутствовало лишь мое лицо крупным планом. Видимо, хотели поймать момент, когда Швед «задергается». Все это свидетельствует о тщательной подготовке провокации в Таураге.
Но она сорвалась, так как офицеры-«альфовцы» показали отличную физическую подготовку и проявили выдержку и хладнокровие. Это еще раз подтвердило то, что офицеры группы «А» КГБ СССР всегда стремились любую конфликтную ситуацию закончить мирным компромиссом. Этим и закончилась ситуация в Таураге. Стрелять в нас на виду у всех боевики не осмелились. Слишком много свидетелей. Утверждения некоторых российских журналистов о том, что «альфовцы» являлись убийцами, без рассуждения стреляющие на поражение, являются просто ложью.
Делегация Литвы все же поехала в Париж, но ее удалили из зала заседаний, как не имеющую международного статуca. Но и после этого Ландсбергис утверждал, что Литва в то время являлась независимой и это якобы признавало мировое сообщество.
Даже после обретения Литвой долгожданной независимости, Ландсбергис не успокоился. О том, что Ландсбергис мог принести литовским матерям еще большее горе, свидетельствует следующий факт. Мало кто знает, что в апреле 1992 г. в Литве могли начаться военные действия между российскими воинскими гарнизонами и литовскими вооруженными силами.
Вечером 7 апреля того года в Клайпеде по указанию Ландсбергиса сотрудники Генпрокуратуры Литвы захватили командира дивизии береговой обороны Балтийского флота, полковника Ивана Черных. Ему инкриминировалось «покушение на организацию акции по изменению государственного строя Литовской Республики в период с 19 по 20 августа 1991 года». Подробно, как тогда развивались события, изложено в статье «За пять минут до войны», опубликованной на сайте: http://www.pravda.ru/districts/northwest/kaliningrad/09–04-2007/219273-voina-0/. Остановимся лишь на вопросах, связанных с освобождением полковника Черных.
8 апреля 1992 г. в Вильнюс вылетела весьма представительная делегация во главе с командующим Северо-Западной группой войск (СЗГВ) генерал-полковником Валерием Мироновым и командующим Балтийским флотом (БФ) адмиралом Валерием Егоровым.
В тот же день в здании Верховного Совета Литвы начались переговоры генерал-полковника В. Миронова с главой Верховного Совета Литвы В. Ландсбергисом по поводу освобождения полковника Черных. Переговоры были длинными и сложными. Ландсбергис твердил, что Литва имеет право привлекать к ответственности любого, кто совершил на ее территории противоправные действия. При этом он исходил из того, что Литва является независимой с 11 марта 1990 г. Не вызывало сомнения, что Ландсбергис тянул время, ожидая, когда «котел» возмущения советских военных взорвется и танки двинутся на Вильнюс. А далее можно будет действовать по старому сценарию: шум через прессу, апелляция к мировому сообществу и т. д. И в центре внимания — «отец» литовской нации Ландсбергис.
События тогда развивались стремительно. В Клайпеде начальник штаба дивизии Черных полковник В. Керский привел ее в повышенную готовность. Он сообщил клайпедским властям, что если к 9 часам утра следующего дня командир не вернется в часть, будут приняты соответствующие меры, вплоть до вывода на улицы города бронетехники и взятия заложников. В это же время Совет офицерских собраний воинских частей Клайпедского гарнизона принял ультиматум к литовским властям: немедленно освободить командира соединения полковника Черных И.Г. В противном случае во взаимодействии с другими частями гарнизона будут приняты практические меры по его освобождению.
Командиры частей гарнизона были настроены решительно: немедленно выводить танки и освобождать полковника. Поступила информация, что дивизия и танковый полк, дислоцированные в городе Тельшяй, также собираются выступить на Вильнюс. Цепная реакция в защиту Черных готова была распространиться на все гарнизоны российских войск, расквартированные в Литве. Их успокоило лишь то, что в Вильнюсе два российских командующих В. Миронов и В. Егоров решают вопрос освобождения И. Черных.
В ответ на информацию о волнениях в советских гарнизонах Ландсбергис заявил: «Если эти дураки будут ехать в направлении Вильнюса — ну что ж, заминируем дороги, и все…» Его абсолютно не волновало, что в случае начала военных действий счет пошел бы на сотни и тысячи жертв. Если бы в период Карибского кризиса лидером США или СССР был бы лидер типа Ландсбергиса, то мир сгорел бы в пламени атомной войны.
Ландсбергис даже не пытался задуматься над тем, что литовские вооруженные заслоны были бы смяты российскими морскими пехотинцами и десантниками в считаные минуты. Мины не остановили бы их, а лишь усилили бы желание воздать провокаторам по заслугам. Но Ландсбергис готов был ради псевдовеличия и своих амбиций вновь пролить кровь уже не десятка, а тысячи литовцев. Не случайно ранее упомянутый Д. Прайс-Джонс отметил его «устрашающий внутренний мир».
Тем не менее, в конце концов, вопрос об освобождении полковника Черных был решен. Его передали В. Миронову с условием, что Черных будет немедленно вывезен за пределы Литвы. Что было и сделано.
В этой связи возникает вопрос: можно ли считать нормальным государственного руководителя, который постоянно во имя собственных амбиций подвергал граждан своей страны смертельной опасности? К сожалению, многие в Литве до сих пор так и не задали себе этого вопроса. Но значительная часть прозрела к 1992 г. Не случайно литовский народ тогда избрал первым Президентом Литвы Альгирдаса Бразаускаса, а не Ландсбергиса.
Но еще раньше, 19 декабря 1991 г., ведущая литовская газета «Respublika» поместила на первой странице политический шарж. В черной рамке надпись «Поздравляем соотечественников, ритмично шагающих в 1926 год!» Под ней изображен театральный зал, где на сцене висит огромный портрет Ландсбергиса в мантии и со святым нимбом над головой. На переднем плане раковина суфлера, из которой торчит голова того же Ландсбергиса, держащего в руках скрипку и кому-то шепчущего: «Антанас, этот парламент обольшевичелся. Он уже не имеет ИДЕИ… Нужны «вязаные береты».
Примечание. В 1926 г. бывший лидер Литовской Тарибы А. Сметона после провозглашения в 1922 г. Первой Литовской республики оказался не у дел и, опираясь на военных, совершил государственный переворот, в результате которого установил в Литве авторитарный диктаторский режим. «Вязаные береты»— это экзальтированные поклонницы Ландсбергиса, которые приходили на митинги «Саюдиса» в таких беретах. — В. Ш.)
Газета «Respublika» ничуть не ошиблась в своей оценке Ландсбергиса. Его жажда властвовать, поучать и расправляться с оппонентами оказалась просто патологической. В ноябре 1994 г. В. Ландсбергис, горя желанием «по полной» рассчитаться с арестованными литовскими коммунистами М. Бурокявичюсом и Ю. Ермалавичюсом, направил в Генпрокуратуру Литвы письмо и брошюру с претенциозным названием «События 13-го и Литовское государство». В них бывший музыковед-марксист изложил свою версию об истоках и организаторах событий 13 января, щедро приправив их личными претензиями. Ландсбергис потребовал от прокуроров, чтобы расследование шло в соответствии с его версией. Те согласились.
В период пребывания Ландсбергиса в должности председателя Сейма Литовской Республики (1996–2000) он контролировал ход судебных заседаний по делу литовских коммунистов. Ландсбергис вновь направил в Окружной суд г. Вильнюса письмо с четкими инструкциями, как следует вести уголовный процесс и как наказать обвиняемых. Это письмо суд приобщил к материалам уголовного «дела профессоров» (Бурокявичюса, Ермалавичюса). Таким образом оно стало известно.
