Михаил Ходаренок - Щит и Меч нашей Родины
Вопросов много. Ответов пока нет, как нет и серьезных исследований. Можно только строить догадки и излагать версии. А можно без всяких опасений для личного благополучия действовать методами известного автора нового мышления – говорить, оживленно жестикулируя, долгими часами, но так и не сказать абсолютно ничего конкретного, с энтузиазмом толочь воду в ступе.
«Верю!» – «не верю!»
Только на этом держатся лагери как сторонников официальной версии некоторых кампаний и операций Великой Отечественной войны, так и приверженцев альтернативных взглядов.
После публикации «Сталинградский успех изначально не планировался» я получил еще больше замечаний, чем после выхода в свет материала «Войны и мира» не получилось – часть II». Суть замечаний моих критиков не изменилась. Мои доводы о том, что Сталинградская стратегическая наступательная операция изначально не планировалась как поворотный пункт всей Великой Отечественной войны, вновь сочтены недостаточно убедительными.
Перефразируя Александра Пушкина, можно сказать и так: «Не приведи бог видеть русский спор – бессмысленный и беспощадный». Пожалуй, подобная трактовка в полной мере относится к участникам словесных баталий вокруг дискуссионных моментов в истории Великой Отечественной войны. Подлинных документов Ставки и Генерального штаба никто в руках не держал, но страсти при этом кипят весьма нешуточные. Споры порой доходят просто до остервенения, до пены на губах и применения ненормативной лексики. Рассмотрим (весьма коротко, буквально конспективно) всего два острых момента в подобных дискуссиях – зимнюю кампанию 1942–1943 годов и начало войны – 22 июня 1941 года.
О зимней компании 1942–1943 годов
К сожалению, наибольшее количество замечаний по этому разделу получено мной от самых дремучих дилетантов. Вот, наверное, наиболее типичное из подобных писем: «Рекомендую автору полистать монографию «Великая победа на Волге», Воениздат, 1965 год. В частности, возьмите альбом схем к монографии и рассмотрите схемы №№ 20 и 23. Они снимут многие ваши недоумения и измышления».
О чем разговор, господа? Конечно, только в этом труде образца 1965 года и есть ответы на все проблемные вопросы и особенности зимней кампании 1942–1943 годов. Да я даже не уверен, упоминается ли в этом сочинении хоть один раз это ключевое для всех наших рассуждений слово – «кампания».
Далее. Многие мои критики, чтобы подкрепить свои мнения, ссылаются на мемуары советских военачальников. Но эти никчемные по исторической ценности произведения Главпура (авторами мемуаров советских военачальников являются в основном журналисты-краснозвездовцы), прошедшие через многотонные жернова жесткой военной цензуры, никак не могут служить источником достоверной информации.
А теперь немного, буквально несколько абзацев сухой военной теории (из книги «Генеральный штаб Российской армии: история и современность». – Москва. – 2006 год).
Как известно, победа над сильным противником в вооруженном противоборстве большого масштаба не может быть достигнута одноразовым стратегическим усилием действующей армии и флота, проведением одной или нескольких, даже очень крупных стратегических операций. К достижению этой цели советские Вооруженные Силы шли путем выполнения целого ряда крупномасштабных промежуточных задач, каждая из которых имела важное военно-политическое и стратегическое значение в общем ходе войны и решалась в рамках одной военной кампании, а иногда и нескольких кампаний.
По содержанию военные кампании являлись частью войны, определенным ее этапом и представляли собой систему одновременных и последовательных различного вида и масштаба операций вооруженных сил, объединенных общими военно-политической и стратегической целями и единым замыслом. Их планирование являлось одной из наиболее важных и сложных задач Генерального штаба РККА.
Сложился постепенно в годы войны и определенный достаточно стройный порядок планирования военных кампаний. Генеральный штаб исходя из военно-политической цели и задач вооруженной борьбы, которые на каждом отрезке времени определялись политическим руководством, и в соответствии со складывающейся стратегической обстановкой на всем советско-германском фронте за два-три месяца до начала кампании разрабатывал предложения и производил предварительные расчеты для Ставки ВГК относительно ее общего замысла (определение способа действий Вооруженных Сил, направления сосредоточения основных усилий, распределения сил и средств по стратегическим направлениям, состава и порядка создания на них стратегических группировок, их возможных задач, очередности и времени применения, основ взаимодействия и пр.), а также материально-технического обеспечения войск, подготовки необходимого количества стратегических резервов и их использования и по многим другим вопросам.
Подготовленные предложения с необходимыми обоснованиями и расчетами обычно докладывались начальником Генерального штаба на совещаниях в Ставке с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО.
После обсуждения и принятия Ставкой ВГК решения в Генеральном штабе с привлечением (в части, их касающейся) представителей главных и центральных управлений Наркомата обороны, Наркоматов промышленности и других центральных органов осуществлялось окончательное планирование. При этом детально разрабатывались только планы начальных (исходных) операций. Последующие операции намечались в общих чертах, но они, как правило, заранее обеспечивались людскими и материальными ресурсами, часть из которых поступала еще при подготовке кампании, а большая часть – в ходе нее.
Теперь что касается вполне конкретной кампании – зимней 1942–1943 годов. Подготовка наступательных операций этого периода войны началась еще в сентябре 1942-го. Четко были определены направление главного удара, где сосредотачивались основные усилия, и направления вспомогательных ударов, которые также обеспечивались значительными силами и средствами.
Но вернемся к содержанию дискуссии.
Плана зимней кампании 1942–1943 годов в руках никто из современных исследователей не держал (тем более ее альтернативных вариантов). Где замышлялись направления сосредоточения основных усилий – неясно. Каким образом осуществлялось распределение сил и средств по стратегическим направлениям – неизвестно. Порядок создания стратегических группировок – и поныне в тумане. Где располагались стратегические резервы и каков был характер их оперативного предназначения – тайна. Что происходило в Ставке ВГК в ходе обсуждения зимней кампании – никто не знает.
А все документы сохранились. В этом нет никаких сомнений.
В частности, споры о том, какой операции – «Марс» или «Уран» – придавалось наибольшее значение, яростно идут и поныне. Они разом прекратились бы с опубликованием материалов зимней кампании 1942–1943 годов (оперативная часть на карте плюс пояснительная записка), замыслов операций «Марс», «Юпитер», «Полярная звезда» и пр. Но они не открыты до сих пор. Поэтому сегодня споры основываются исключительно на гипотезах, которые имеют большую или меньшую степень достоверности. И сторонники, и противники разного рода версий руководствуются при этом разве что известным выражением советских времен: «Я «Доктора Живаго» не читал, но…»
Что лежит в основе 22 июня 1941 года?
Споры о том, при каких обстоятельствах и в какой обстановке началась Великая Отечественная война, яростно продолжаются и поныне. И в этом случае учеными и историками-любителями осуществляется перебор разного рода версий и гипотез. Официальные исследователи предпочитают вообще не касаться данной темы. Ибо уж больно горячие вопросы, да и за непомерное рвение в их изучении могут отнюдь не наградить, а изрядно и жестоко взбодрить.
Что по этому поводу хотелось бы сказать будущим исследователям (вполне возможно, что сегодня для этой работы не самое подходящее время). Обратимся для начала к набору документов стратегического планирования образца 1940–1941 годов.
План войны (военных действий, стратегический план, план применения Вооруженных Сил, план обороны – у этого документа могут быть разные названия) представлял собой в тот период совокупность документов, обеспечивающих при их выполнении организованное развертывание и вступление в боевые действия армии и флота в соответствии с целями и задачами первых стратегических операций.
Он включал:
1. Директиву правительства об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил.
2. Записку, разработанную начальником Генерального штаба и утвержденную наркомом обороны СССР, о порядке стратегического развертывания Вооруженных Сил (задачах фронтов и флотов) с приложением карты и сводной таблицы распределения войсковых соединений, авиации и частей РККА по фронтам и армиям.
