Александр Дюков - Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма
8. Органам милиции беспрепятственно выдавать пропуска на выезд к месту постоянного жительства в Латвию, Эстонию и Литву репатриантам, освобождаемым от работы в промышленности и строительстве, следуемым к постоянному месту жительства их семей.
9. Министрам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам Управлений МВД краев и областей о количестве выявленных репатриантов, освобожденных и направленных на работу в промышленность и строительство Прибалтийских республик, сообщать в 1 Спецотдел МВД СССР ежедекадно по прилагаемой форме.
10. Контроль за выполнением настоящего приказа возложить на Заместителя Министра Внутренних Дел СССР генерал-лейтенанта Рясного» [521].
Как видим, репатриированные прибалтийские коллаборационисты призывного возраста направлялись на работу в промышленность Латвии, Литвы и Эстонии до тех пор, пока из Красной Армии не будут демобилизованы их сверстники. Коллаборационисты непризывного возраста сразу же направлялись к месту жительства своих семей.
Судя по отложившимся в Государственном архиве РФ документам, директива № 00336 вызвала некоторое замешательство на местах. Мероприятие было весьма масштабным (в марте 1946 г. в ПФЛ насчитывалось 41 351 граждан Прибалтики, в том числе 28 442 латыша, 5967 эстонцев и 6942 литовца [522] ) и непривычным.
Начальники исправительно-трудовых и проверочно-фильтрационных лагерей посылали в Москву дополнительные запросы. Следует ли освобождать арестованных боевиков из числа «лесных братьев», в отношении которых не установлена активная деятельность? Следует ли освобождать не только рядовых, коллаборационистских формирований, но и офицеров? Следует ли освобождать жителей прибалтийских республик нетитульных национальностей? Как следует осуществлять перевозку освобожденных? [523]
Центр терпеливо отвечал, что репатриантов непризывного возраста на родину можно отправлять без охраны, а вот репатриантов призывного возраста лучше обеспечивать охраной, однако в крайних случаях без нее можно обойтись [524]. Что освобождать нужно пока только прибалтов. Что офицеров нужно освобождать на том же основании, что и рядовых [525]. Что же касается вопроса о литовских «лесных братьях», то зам. министра внутренних дел СССР В. Чернышов оставил на запросе достаточно странную резолюцию: «Нужно сообщить, что литовцы вообще на спецпоселение не идут» [526].
В середине июня 1946 г. органы МВД приступили непосредственно к освобождению репатриированных прибалтов. Зам. министра внутренних дел В. Чернышов подписал директиву № 153:
«1. Объявить всему контингенту репатриантов латышской, эстонской и литовской национальностей — постоянным жителям Прибалтийских республик, что они в соответствии с постановлением Совета Министров СССР в течение 1946 года будут из лагерей и спецпоселения освобождены и направлены:
а) к месту жительства их семей — лица непризывных возрастов, сверстники которых демобилизованы из Красной Армии (рождения до 1921 года включительно);
б) на работы в промышленность и на стройки соответственно в Латвию, Литву и Эстонию все лица призывных возрастов, сверстники которых продолжают оставаться на службе в Красной Армии (рождения 1922–1927 годов включительно).
2. Всех лиц по мере окончания проверки, но не позднее 1 августа 1946 года оформить освобождением из лагеря, в соответствии с п. 2 приказа МВД СССР № 00336-1946 года и перевести на положение вольнонаемных…
3. С получением настоящей директивы в проверочно-фильтрационных и исправительно-трудовых лагерях охрану с прибалтийцев, подлежащих отправлению на родину, снять….» [527]
Согласно директиве, отправка освобожденных прибалтов на родину должна быть завершена в сжатые сроки: к декабрю 1946 г. [528]
Месяц спустя, однако, выявилась характерная бюрокрастическая несогласованность. Органы МВД уже начали освобождать репатриантов призывного возраста, но куда их конкретно отправлять, было до сих пор неизвестно: запросов на рабочую силу из прибалтийских республик не пришло. В адрес министров внутренних дел прибалтийских республик из Москвы ушли указания: «прошу Вас согласовать с Госпланом республик и сообщить, в какие отрасли промышленности направлять репатриантов» [529].
Первым ответило МВД Литвы: «По согласованию с Госпланом и Госстройтрестом при Совете Министров Литовской ССР, лица призывного возраста — литовцы, сверстники которых находятся в Красной Армии, будут использованы на работах на заводе «ДРОБИС» в гор. Каунас, жел. дор. станция Каунас, куда и следует направлять их из лагеря» [530]. Поскольку число освобождаемых литовцев призывного возраста определялось примерно в 2,2 тысячи человек [531], предложение использовать всех их на одном заводе выглядело как отписка.
МВД Латвии согласовывало планы использования освобождаемых репатриантов без малого месяц. С учетом того, что именно латвийское руководство было инициатором освобождения, эта заминка выглядела несколько странно. Однако в итоге в МВД СССР был представлен весьма подробный запрос:
«С согласованием Госплана требуются репатрианты-латыши в нижеследующие Министерства:
1. Министерство местной промышленности ЛССР — 6.400 человек, из них: г. Рига — 5.400 (Министерство местн[ой] промышл[енности]), г. Лиепая — 700 (завод «Кр[асный] Металлург»), 300 (завод «Металлс»).
2. Министерство легкой промышленности ЛССР — 2.000 человек, из них г. Рига — 2.000 (Министерство легкой промыш[ленно]сти).
3. Министерство промстройматериалов ЛССР — 2.500 человек, из них: г. Рига — 1000 (Министерство промстройматериалов), г. Даугавпилс — 100 (Калкунский кирпичный завод), г. Елгава — 300 (Калнциемский кирпичный завод), г. Цесис — 400 (Известковый и кирпичный завод), ст. Саддус — 700 (Бреценский цементный завод).
4. Министерство жилищно-гражд[анского] стр[оительст]ва ЛССР — 2.300 человек, из них г. Рига — 1.400 (Министерство жил[ищно-]гражд[анского] строит[ельства]), г. Цесис — 150 (СМУ № 7), г. Валмиера — 200 (СМУ № 7), г. Елгава — 200 (СМУ № 3), г. Даугавпилс — 200 (СМУ № 5), г. Резекне — 150 (СМУ № 6).
5. Управление целлюлезно-бумажной промышл[енности] ЛССР — 800 человек, из них г. Слока — 300 (Слокский бум[ажный] комбинат), г. Югла — 300 (Бумфабрика «Югла»), г. Лигатне — 200 (Бум[ажная] фабрика «Лигатне»).
6. Латэнерго — 500 человек.
7. Рижский электромеханический завод — 500 человек.
Итого — 15.000 человек» [532].
Проработанность деталей выгодно отличала предложения Госплана Латвии от предложений их литовских коллег. Однако при внимательном рассмотрении оказывается, что запрос был сверстан без учета данных о количестве освобождаемых репатриантов призывного возраста. На самом деле латышей среди таковых насчитывалось не 15, а лишь около 9 тысяч [533].
В Эстонии думали дольше всего. Лишь в конце августа в МВД СССР пришел запрос от зампреда Совета министров ЭССР, причем составлен он был весьма расплывчато: «Прошу Ваших указаний Управлению Беломорстроя, [а] также прочим Управлениям, передающим спецконтингент в распоряжение Государственной Плановой Комиссии Эстонской ССР, направлять таковой на ст. Пыллкюла Харьюмаского уезда Эстонской ССР, где последний распределяется между министерствами ЭССР, согласно плану республиканского Бюро распределения и учета рабочей силы» [534].
К этому времени, однако, в Москве уже было принято иное решение. 7 сентября зам. министра внутренних дел В. Чернышов подписал указание следующего содержания:
«…В соответствии с Постановлением Совета Министров Союза ССР № 1626-718сс от 27.VII/1946 года, прибалтийцы — латыши, литовцы, эстонцы, из состава спецконтингента призывных возрастов (1922–1927 гг. рождения), независимо от национальности подлежат направлению на работы комбината № 7 МВД СССР, по адресу: ст. Нарва, Эстонской ж.д.
Приказом МВД № 00775 от 15.VIII-1946 года предусмотрено организовать из этого состава десять рабочих батальонов.
Прошу дать необходимые указания местам об отправке репатриантов латышей, эстонцев и литовцев призывных возрастов, ныне находящихся в промышленности, на работы комбината № 7 МВД СССР…» [535]
Это решение серьезным образом корректировало указ Совета Министров СССР от 13 апреля 1946 г. Несмотря на то что комбинат № 7 находился на территории Эстонии, он имел достаточно косвенное отношение к промышленности прибалтийских республик. Задачей этого комбината было извлечение урана из местного сырья — диктионемового сланца; подчинялся же он 1-му Главному управлению при Совете министров СССР [536].
Остается неизвестным, насколько решение сосредоточить освобождаемых прибалтов призывного возраста на комбинате № 7 было вызвано неоперативностью госпланов прибалтийских республик. С одной стороны, центральные и региональные ведомства активно вели борьбу за рабочие руки, и «зевать» в этой борьбе не рекомендовалось. С другой — 1-е Главное управление при Совете министров СССР было структурой более мощной, чем промышленные предприятия прибалтийских республик, и свои интересы могло лоббировать эффективнее. Следует, впрочем, заметить, что далеко не все репатрианты призывного возраста были в итоге направлены на строительство комбината № 7. Согласно данным российских историков, численность строителей комбината составляла к 01.11.46 — 6596, к 01.01.47–10 151, к 01.08.47 — 9290 [537]. Общее же число репатриированных прибалтов призывного возраста составляло около 12,5 тысячи человек [538].
