Желю Желев - Фашизм. Тоталитарное государство
Следовательно, ключ к разгадке влияния Гитлера на толпу нужно искать не в его ораторском таланте, а в природе тоталитарного государства. Но если все же мы хотим знать, в чем сила злого гения Гитлера, то должны признать: в его способности создать тоталитарное государство. Сам Гитлер, как и некоторые современные авторы, видит оригинальность своей манеры в том, что он размешивает народ в однородную массу перед тем, как начать говорить с ним, однако это не совсем точно. Не оратор, а система превращает народ в толпу. На массовом собрании «перемешаны» тысячи крестьян, рабочих, писателей, инженеров, врачей, чиновников и студентов, но их привели на собрание те массовые организации, членами которых они стали и не могли не стать. Каждый знает, что его присутствие фиксируется, что по тому, был он или не был, судят о его политической благонадежности. Это и есть характерная для фашистской системы принудительная добровольность. Тоталитарное государство доводит террор и контроль до такой всеохватности и совершенства, что каждый гражданин поступает именно так, как оно хочет. И гражданин привыкает к тому, что веления государства — самые правильные, и всегда соглашается с ними, не задумываясь над тем обстоятельством, что ему не дозволяется поступать по-другому. В конце концов он начинает внушать себе, что поступает так добровольно настолько, насколько можно согласовать добровольность и принуждение.
Что касается фанатизации толпы, в чем Гитлер видит важный элемент своего искусства влиять на массу, она также результат в большей степени тоталитарной системы, нежели ораторского дарования фюрера. Невозможно весь народ превратить в фанатиков, не создав предварительно такую систему. Она располагает аппаратом пропаганды, который систематически направляет, или, точнее, натравливает массовое сознание на определенный объект, преподнося вещи только под одним углом зрения, отрицая и игнорируя полностью противоположное мнение. Тот факт, что ни одному политическому вождю не удавалось фанатизировать народ в условиях либеральной демократии, убедительно доказывает, что без монополизации пропаганды невозможно торжество демагогов типа Гитлера, ибо оппозиционные партии и пресса разоблачили бы и высмеяли их немедленно. Да и сам Гитлер смог превратить в фанатиков народ, превратить его в огромную массу варваров лишь после того, как пришел к власти и создал свою государственную машину.
Превращение немецкого народа в толпу, его политическое развращение имеет и оборотную сторону: развратители сами оказались развращенными. И это важный показатель порочности принципов, на которых зиждется система.
Когда фанатичные толпы величают своего вождя, он сам начинает верить в то, что приписывает ему обезумевшая масса. Сверхъестественный образ, созданный истеричной толпой, начинает овладевать им самим. Он старается слиться с ним, чтобы удовлетворить толпу. И в конце концов он начинает верить в этот миф точно так же, как верит в него толпа. Он становится столь же слепым и фанатичным, как и его поклонники.
Задолго до того, как Гитлер заявил, что он послан провидением, чтобы стать фюрером немецкого народа, его уже объявили посланником Бога. Еще в 1933 году, когда Гитлер только что пришел к власти, фон Папен провозгласил: «Милосердный Господь благословил Германию, дав ей в очень тяжелые времена руководителя, который, уверенно полагаясь на свой инстинкт государственного деятеля, проведет ее через трудности и опасности к светлому и счастливому будущему» (88—397).
Поэты также превозносили его как посланца судьбы, которому суждено вывести Германию из исторических несчастий и повести ее к светлому будущему. Нацистская партия и Гитлер поощряли эти безмерные славословия, так как видели в них средство объединения народа, создания нерушимого морально-политического единства. В результате не только партия и народ, но и сам Гитлер уверовал в эту «истину».
Интересными покажутся мысли Гитлера, пересказанные Ялмаром Шахтом на одном из судебных заседаний в Нюрнберге. «Я предполагаю, — сказал Шахт, — что вначале можно говорить разве что о дурных наклонностях Гитлера; он без сомнения думал, что желает добра, но мало-помалу стал жертвой поклонения, которое внушал толпе, ибо тот, кто начинает развращать толпу, сам оказывается развращенным ею.
Подобные взаимоотношения между вождем и его подчиненными приводят к тому, что вождь начинает подчиняться инстинктам толпы, — то, чего должны стремиться избегать все политические руководители» (90—164).
3. Культ других государственных и партийных фашистских руководителей
Пирамидально-иерархическая структура фашистского государства закономерно порождает культ личности любого руководителя, так как он практически несменяем, неконтролируем снизу, его власть над подчиненными неограниченна. Вопрос только в масштабах культа, которые прямо зависят от размеров власти, сосредоточенной в руках руководящего лица.
Чем больше и неограниченней власть, тем сильнее соответствующий культ. Следовательно, культ не более чем фальшивый авторитет, созданный тиранической силой власти вокруг определенного лица, однако в него начинают верить как окружающие, так и сам его носитель. Поэтому навязанный системой авторитет существует, пока неограниченная тираническая власть сосредоточена в руках этого лица; если падет эта власть или данное лицо ее лишится, бесследно исчезает и его авторитет.
В иерархии культов третьего рейха центральное место занимает культ Гитлера. Он абсолютен и неограничен в соответствии с абсолютной и неограниченной властью фюрера. Все связывается с личностью Гитлера. Он вездесущ и всезнающ как Бог, поэтому и ритуал его культа похож на божественные ритуалы. Портреты и бюсты вождя превращаются в иконы рейха, их постоянно украшают свежими цветами. Официальное приветствие «Хайль Гитлер!» на устах у всех. В изобразительном искусстве формируется иконография фюрера. Его культ настолько абсолютен и фантастичен, что ему поклоняются как рядовые национал-социалисты и подданные, так и высшие государственные и партийные руководители. Они искренно верят в гений вождя. В этом отношении очень интересно свидетельство врачей Риббентропа: они говорят о том, как менялось его настроение в зависимости от того, улыбнулся ему Гитлер или посмотрел на него хмуро. Если Гитлер долго не вызывал его к себе, он впадал в уныние, но как только это происходило — неважно, для порицания, похвалы или по случайному поводу, — Риббентроп заметно оживлялся и снова обретал работоспособность. После встречи с вождем он обычно бывал в очень благожелательном настроении, становился общительным, хотя по характеру был, скорее, замкнутым и спесивым. Один из врачей говорит, что создавалось впечатление, будто Риббентроп «пообщался» с Богом. Это подтверждается и американским психиатром Дугласом М. Келли, который обследовал Риббентропа во время Нюрнбергского процесса. Келли отмечает, что все разговоры с Риббентропом заканчивались Гитлером. Риббентроп впадал в транс и заявлял возбужденно: «Я всегда стоял за фюрера и всегда буду за него».
Во время процесса был показан фильм, в котором несколько раз на экране появлялся Гитлер. Когда Келли после просмотра подошел к Риббентропу, тот с сияющими глазами сжал его руку и долго тряс ее.
Разве вы не почувствовали обаяние его личности? — взволнованно спросил он.
И когда Келли не ответил ему, он побледнел:
— Наверное, с экрана он воздействует не так. Но я чувствую эту сильную, полную жизни личность. И несмотря на то что я здесь, в тюрьме, и мне грозит смертный приговор, если бы сейчас в эту комнату вошел Гитлер и приказал мне что-нибудь сделать, я сделал бы это немедленно, не считаясь с последствиями.
Очень характерно в этом отношении и заявление Гесса на Нюрнбергском процессе о том, что он остается до конца верным фюреру.
Аналогичным образом высказался о фюрере и Геринг в речи 24 июня 1935 года: «То, чем является для нас Адольф Гитлер, нельзя объяснить словами. Он — все, он — Германия, он — наше движение, он — наше будущее» (155—190).
19 апреля 1939 года Геббельс выступает с речью на торжественном собрании в рейхстаге по случаю 50-летия фюрера:
«Для всего мира имя Адольфа Гитлера — это политическая программа. Оно разносится как легенда по всему земному шару. Во всем огромном мире не найдется ни одного человека, который остался бы безучастным, услышав это имя. Для одних оно означает надежду, веру и будущее, для других является объектом жгучей ненависти и подлой клеветы.
Наивысшее, чего человек может добиться, — дать свое имя эпохе, в которой живет, оставить отпечаток своей личности на этой эпохе. Наш фюрер этого добился. Сегодня мир немыслим без него.
...Адольф Гитлер дал новое направление историческому развитию не только своей страны, но и всей Европы. Это нисколько не преувеличение. Адольф Гитлер сегодня самый значительный гарант нового порядка в Европе» (28—6).
![Майкл Муркок - Когда боги смеются / While the Gods Laugh [= Пока смеются боги]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
