Юрий Мухин - Сеющие смерть, или Кто заказывает террор
Глобальный суверенитет, который попытается монополизировать насилие ради защиты глобального капитала, станет проявлением реакционного космополитизма, потому что ему чуждо представление о радикальной социальной справедливости. Аль-Каеда и исключительность ее фундаменталистской борьбы — это проявление реакционного радикализма, потому что ей чуждо космополитическое чувство публичной сферы. Но когда радикализм и космополитизм окажутся в единой глобальной публичной сфере, когда множество не будет обманывать ни одна из сторон, когда западная гегемония провинциализируется внутри всего человечества, тогда террор и антитеррор потеряют почву под ногами. А произойдет ли это, зависит от нас.
Игорь Ильинский
О терроре и терроризме
Что меня поражает в этом мире— это бессилие силы; из двух могучих факторов — силы и ума— сила в конце концов всегда оказывается побежденной.
Наполеон IСила, лишенная разума, гибнет сама собой.
ГорацийВведение
Слова «террор», «терроризм» известны с древности. Но особо широкое распространение они получили в России и во всем мире во второй половине XX века, когда терроризм стал почти повсеместным явлением. С 1970 по июль 1995 года в мире было совершено около 65 тысяч террористических актов. Ныне они происходят на всех континентах — в Африке, Азии, Северной Америке, на территории бывшего СССР, но особенно часто в Латинской Америке, на Ближнем Востоке и в Западной Европе.[9] Темпы роста количества терактов с каждым годом увеличиваются. В мире действуют сотни террористических группировок, некоторые из них приобрели поистине всеобщую известность: Ирландская республиканская армия (ИРА), движение басков в Испании (ЕТА), Армия освобождения Косово, «Аум Синрике» в Японии, палестинская «ХАМАС» («Движение исламского сопротивления»), «Эль-Джихад», ливанская «Хизб Аллах», «Джабхай ал-инхал ал-ислами» («Фронт исламского спасения») в Алжире, «Тамильские тигры» в Шри-Ланке и ряд других.
Во второй половине XX века появилось еще одно выражение — «международный терроризм», которое не сходит со страниц газет, журналов и другого рода печатных изданий. Страшные теракты последних лет во многих странах мира, в том числе в Москве и других городах России, война в Чечне сделали этот термин самым популярным и часто употребляемым не только в устах политиков, ученых и журналистов, но и простых граждан.
Атака террористов на башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне 11 сентября 2001 года — это самый масштабный и кровавый террористический акт за всю историю человечества. Он вызвал ужас в Америке и во всем мире. Это страшное и трагическое событие стало своего рода кульминационным пунктом в окончательном формировании международного терроризма как еще одного социального феномена XX века и признании его в качестве одного из главных мировых зол. Весь мир узнал название еще одной террористической организации «Аль-Каида» (в переводе с арабского — «база»), имеющей отделения в 55 странах мира, и имя «террориста № 1», как полагают США, Усамы бен Ладена— он же Усама бен Мухаммад бен Авад бен Ладен, он же Шейх Усама бен Ладен, он же Абу Абдулла, он же Моджахед Шейх, он же Хадж, он же Абдул Хай, он же аль Кака, он же Директор, он же Надзирающий, он же Эмир, он же Принц, он же Подрядчик, родившийся в Саудовской Аравии в 1957 году.
Мир сознает «международный терроризм» как одно из главных зол современности, как один из острейших глобальных вызовов человечеству в XXI веке, но что такое терроризм «международный» — не знает. Общепринятого понятия и определения «международный терроризм» не существует. В этом признаются ученые и политики. В 1990 году VIII Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушениями (Гавана, 1990 г.) в специальной резолюции вновь указал, что «… пока не удалось достигнуть согласия в отношении понятия термина «международный терроризм».[10] Выступая на пресс-конференции 21 октября 2001 года в Шанхае, где собирались лидеры всех ведущих стран мира, Президент России В.Путин сказал: «Проблема в том, что мы не можем точно сказать, что такое международный терроризм».
Но если это так, то с кем, точнее сказать, с чем борются сегодня США, объявившие «долгую, новую и трудную» (Д.Буш) войну международному терроризму? Ведь «международный терроризм» — это не нация, не государство, у него нет четко очерченных границ. Тем более борьбу с ним нельзя свести к поимке какого-либо «террориста № 1». Вчера это был Карлос, сегодня бен Ладен, завтра будет кто-то другой. Борьба должна вестись не только и не столько против отдельных террористов и террористических группировок, сколько против терроризма как явления в целом и отдельных процессов, составляющих это явление; не только и не столько против следствий, а, прежде всего, против причин, которые эти следствия порождают. В противном случае эта борьба никогда не будет эффективной, вести ее придется бесконечно.
Почему мы не знаем, что такое «международный терроризм»?
Прежде всего, потому что «терроризм», тем более международный — явление весьма сложное.
Многообразны причины, формы и методы терроризма, он имеет различные цели.
Терроризм— явление комплексное, потому исследуется наукой в философском, историческом, политическом, правовом, психологическом аспектах. Каждая из этих наук смотрит на это явление со своей точки зрения, порой весьма узко.
Надо учитывать, что объяснение любого явления справедливо для данного времени. Например, ответ на вопрос «что такое свет?» сегодня звучит совсем не так, как сто и двести лет назад. Мир, в частности террор и терроризм, настолько изменились, стали так необычны, что описать и понять их на прежней философско-методологической основе практически невозможно. Старые понятия не «работают», новые не определены. Еще живо выражение «метод плаща и кинжала», рисующее нам образ тирана или террориста-одиночки, использовавших тайные заговоры, шпагу и кинжал для сведения счетов с противником, а сегодня уже в ходу понятия «ядерный террор», «биологический террор», «экологический террор» и т. п.
Мир жаждет устойчивости, но ныне устойчивы только перемены. Реальностью является «устойчивая неустойчивость» или, наоборот, «неустойчивая устойчивость». Мы жаждем мира, но живем практически на войне, называя это состояние «свободной конкуренцией», «борьбой за национальные интересы» и т. п. Тысячи институтов и лабораторий гадают, каким будет будущее человечества, и приходят к выводам о том, что будущее непредсказуемо и определенно можно сказать лишь, что его ожидают новые катаклизмы. И так далее.
Одним словом, понять, что такое «международный терроризм», очень трудно в силу целого ряда объективных обстоятельств. Не удивительно поэтому, что в массовом сознании понятие «терроризм», по сути дела, отождествляется с понятием «терроризм международный» и оба эти явления воспринимаются, главным образом, на уровне эмоций: страх, ужас, происки негодяев, религиозных и политических фанатиков, покушение на покой, счастье и жизнь простых людей, на основы человеческого бытия и т. д. и т. п.
Мы употребляем слова «террор», «терроризм», «международный терроризм» как взаимозаменяемые, то есть как синонимы, хотя на самом деле это не так, о чем еще будет сказано ниже. Рядом с ними и часто взамен их произносятся слова «насилие», «экстремизм», «агрессия», «война», «геноцид» и т. п.
Такому положению способствует и то, что многие, если не большинство из сотен тысяч журналистов и ученых всех стран, пишущих о борьбе «цивилизованного человечества» с «международным терроризмом», заняты в основном описанием исключительно текущей действительности, их прежде всего волнует происходящее. «Буш заявил»… «Путин сказал»… «ООН заявила»… «Американцы бомбят Афганистан»… «Наземная операция началась»… «Современная история делится на периоды «до» и «после» 11 сентября»… «Атака на Америку — это атака на человеческую цивилизацию»… «События 11 сентября открыли для России шанс присоединиться к высшей цивилизации на равных»… «Америка поняла, что без России построить новый мировой порядок невозможно»… «Прорыв в российско-американских отношениях»… «Отныне отношения России с Западом будут строиться на подлинно партнерских отношениях»… И так далее и тому подобное. Выступают президенты, премьеры, министры, руководители всевозможных аналитических центров и институтов, геополитики, политтехнологи. Но в основном, к сожалению, в том же духе.
И так— день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Что же мы имеем в итоге? Описание событий, их хронику, хронологию, которые не несут ответов на вопросы: «Что же такое «международный терроризм»?», «Почему мы не можем его остановить?», «Что будет завтра?». Они остаются в стороне.
