Натан Щаранский - ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии
В течение следующих пяти лет исламское движение держало площадь под своим контролем, превратив ее фактически в мечеть, где проводились молитвы и встречи. Требования их постоянно росли: в конце концов они потребовали построить здесь самую высокую на Ближнем Востоке мечеть, которая затмит собой церковь Благовещения.
По мере того как разворачивалась назаретская история, исламисты во всем Израиле набирали силу и увеличивали число своих сторонников В какой-то момент они почувствовали себя достаточно сильными для того, чтобы начать строительство новой мечети на самой Храмовой горе в Иерусалиме На стенах Соломоновых конюшен они построили еще один этаж и назвали это строение мечетью Аль-Акса. (Многие археологи считают, что эти земляные работы являются одним из самых вопиющих случаев варварского уничтожения археологических памятников в современной истории.)
Израильское правительство проявляло нерешительность, что еще более усилило популярность экстремистов среди арабских жителей города и привлекло к ним еще большее число сторонников Израиль бездействовал, а кризис тем временем продолжал углубляться, захватывая не только израильских арабов, но и большую часть мусульманского мира. Боясь осложнить отношения с растущим кругом весьма влиятельных заинтересованных лиц, израильское правительство продолжало бесплодные поиски компромисса, который мог бы удовлетворить экстремистов.
Свободный мир был более или менее равнодушен к разрушениям археологических памятников на Храмовой горе, но когда исламисты приступили к самовольному строительству своей гигантской мечети в Назарете, христианский мир запротестовал. В результате премьер-министр Ариэль Шарон — третий глава правительства который занимался этой проблемой. — создал новую правительственную комиссию, которая должна была изучить ситуацию и подготовить свои рекомендации. В тот момент я занимал должность министра строительства и заместителя премьер-министра, и именно в этом своем качестве мне было поручено возглавить работу комиссии.
Первым делом я назначил открытые слушания, на которые пригласил историков, социологов, политических и религиозных лидеров. Наряду с политическими и религиозными арабскими деятелями комиссия заслушала представителей Ватикана, а также и других христианских церквей. В то время как христиане страстно призывали к немедленному прекращению святотатства, некоторые арабские депутаты кнессета и представители исламского движения неприкрыто угрожали любая попытка прекратить незаконное строительство мечети, утверждали они, приведет к огромному кровопролитию на всем Ближнем Востоке Кровавые погромы прокатятся по всему мусульманскому миру в знак протеста против того, что евреи принимают определенную сторону в конфликте между исламом и христианством.
Следующая часть слушаний, которая проходила уже не в Иерусалиме, а в самом Назарете, оказалась для меня неожиданной. Местные бизнесмены и редактора местной газеты, влиятельные члены как мусульманской, так и христианской общин обратились ко мне с просьбой провести неофициальную встречу, без протокола. Они подчеркнули, что хотят сделать во время этой встречи важное заявление Ни в коем случае нельзя уступать экстремистам, говорили они мне, — иначе это будет настоящей трагедией. Город живет в атмосфере страха и террора: только дав решительный отпор экстремистам, мы сможем спасти общину.
Лидеры города боялись говорить открыто, но они хотели, чтобы государство начало действовать. Я понял, что политика умиротворения оказалась гибельной не только для христианской identity и умеренных мусульман, но и для самой демократии. Я понял, что даже в самом сердце демократии культура страха может пустить корни. Я понял, что вседозволенность, которой вовсю пользовались исламисты для того, чтобы запугивать всех — правительство, лидеров общины, местное население, — может подорвать свободу внутри того самого общества, которое обязалось защищать ее.
Мне стало ясно, что мы обязаны занять твердую позицию. Мы предложили мусульманским лидерам три участка на выбор: на каждом из них можно было построить мечеть любого размера. Но это их не удовлетворило: они требовали строительства мечети прямо на городской площади перед церковью Благовещения. Суть состояла в том, что их истинным желанием было не столько построить мечеть, сколько добиться лидирующего положения в мусульманской общине и установить, благодаря развернутой ими борьбе, контроль над всем городом Нам стало ясно, что мы должны принять решение о немедленно очистке площади. Израильская служба общей безопасности (ШАБАК) поддержала нас, но полиция была напугана: она боялась протестов, беспорядков и кровопролития. Тем не менее выводы, которые я собирался представить на заседании правительства, были однозначны: площадь должна быть очищена, на ней должен быть построен туристический центр, мечеть может быть построена на одном из соседних участков по выбору мусульман.
Для того чтобы свести к минимуму опасность кровопролития, я предпринял некоторые шаги по созданию международной коалиции: все те, кто хотели нашей помощи, должны были сейчас открыто поддержать наше решение Но здесь мы наткнулись на трудности — представитель Ватикана умолял нас действовать, но вовсе не гарантировал поддержку Папы Римского. Для того чтобы заручиться этой поддержкой, причем не закулисной, а публичной, я во время своей поездки в США встретился с нью-йоркским кардиналом. Он был прекрасно осведомлен о происходящем. Я сказал ему:
— Представители церкви просили нас вмешаться, в то же время мусульманские экстремисты угрожают массовыми беспорядками и погромами против евреев Несмотря на то что для нас это весьма сложная ситуация, мы готовы защищать святое для христиан место. Тем не менее угроза погромов, кровопролития и международного осуждения Израиля не снята с повестки дня. Католическая церковь пользуется огромным международным влиянием, и мы просим вас публично поддержать наше решение, а также сделать все, чтобы оно не было использовано для возбуждения международного общественного мнения против нас.
Кардинал ответил, что Израиль обязан защитить интересы церкви, но при этом добавил: «Поскольку в наших кругах говорят, что весь этот инцидент с самого начала является еврейской провокацией, мы не можем вмешиваться и публично защищать вас».
Единственным ответом, который пришел мне в голову, было: «Разговоры в ваших кругах о том, что вся проблема в евреях, мы слышим на протяжении последних двух тысяч лет».
В ходе обсуждения правительством моих рекомендаций тысячи полицейских были стянуты к Назарету, чтобы предотвратить беспорядки, которые должны были разразиться в случае их принятия. Но в этом не было никакой нужды: все предупреждения и угрозы оказались блефом, не было ни кровопролития, ни насилия Как только правительство начало действовать, исламское движение стало быстро терять свою силу и привлекательность. Очень быстро Назарет снова превратился в демократический город, в котором люди не боятся говорить то, что думают.
Урок, который можно извлечь из всей этой истории, прост: умиротворение экстремистов никогда не приводит к желаемым результатам, оно лишь разжигает их аппетиты и укрепляет позиции. В результате в обществе создается атмосфера страха, которая расшатывает сами основы демократии.
Политика сотрудничества и поддержки местных арабских лидеров в Израиле не только возможна, но и необходима мы должны работать с теми, кто поддерживает израильскую демократию, и давать решительный отпор тем, кто бросает ей вызов Только таким образом можно обеспечить свободное и мирное сосуществование евреев и арабов в одном государстве Всякий раз, когда идея еврейского государства оказывается под угрозой, экстремисты чувствуют себя на коне, при этом во имя уничтожения Израиля они апеллируют к той самой демократии, против которой ведут ожесточенную борьбу. Прямым результатом успеха постсионистской идеологии стала Хайфская декларация, призывающая к уничтожению еврейского характера государства и требующая права на возвращение всех палестинцев, покинувших страну в ходе войн 1948 и 1967 года. Требование это на самом деле является замаскированным призывом к ликвидации еврейского государства и возвращению евреев к статусу еврейского меньшинства в рамках арабского государства Эти требования пробуждают к жизни старые страхи и являются для многих доказательством того, что основной проблемой Государства Израиль являются проживающие в нем арабы Я верю, что это не так: я убежден, что все зависит от нас самих.
Израиль может оставаться жизнеспособной и сильной демократией, которая обеспечивает необходимые условия для процветания всех самоидентификаций. Для евреев это означает identity, сформировавшуюся совместной историей, судьбой и коллективной повседневной жизнью в рамках еврейского государства. Что касается арабов, то выбор находится в их руках: быть ли интегрированными в культуру и историю развивающегося еврейского государства или остаться автономной общиной, которую связывает с государством уважение к демократическим законам и нормам, но не более.
