Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть
Эта позиция демонстрирует будущим организаторам оранжевых революций, что Павловский (как и Вешняков) — вообще не противник, что он будет делать только то, что делал пять последних лет: надувать проценты при голосовании. Своими статьями и выступлениями Вешняков и Павловский говорят: нас бояться нечего.
Более того: уже появляются тексты, направленные просто на подготовку оранжевой революции-2008 в России.
Первая ласточка — статья Сергея Переслегина (6) в том же «Эксперте», основной тезис которой заключается в следующем: даже если Россия разделится, ничего страшного не произойдет: «русская структура сознания» и русская культура останутся. На первый план выходит идея не страны России и тем более не Российской империи, а «русского мира». Фактически утверждается, что русские — это только культура.
Но сегодня как-никак русские — это еще и территория, и сила, и определенная материальная организация, и определенный тип социальной жизни, и тип власти, и те схемы освоения территорий, которые в людях заложены, и православие, сосуществующее с другими религиями.
Что произойдет, когда это все будет объявлено неважным, а акцент будет сделан исключительно на культуре? То же, что сейчас происходит с испаноговорящими гражданами США. Да, почти все они говорят на испанском; да, у них есть свое телевидение; да, они представляют свою культуру (так же, как афроамериканцы); но представляют ли они силу? Нет — они просто часть электората в рамках совершенно другой игры.
После войны и Холокоста евреи делали все, чтобы создать государство Израиль. Народу нужна своя территория для того, чтобы его жизнь была не просто культурой, чтобы можно было защищаться, чтобы можно было воссоздавать на территории свой, не навязанный никем способ и порядок жизни. Без этого еврейский народ был неполноценным — и эту неполноценность надо было ликвидировать, создав свое государство. А сейчас русских убеждают добровольно перейти в состояние диаспоры!
Статья Переслегина приучает россиян к мысли, что ничего страшного не произойдет, если они сделаются бездомными — но будут продолжать говорить на своем языке, любить Пушкина и Достоевского.
Более того: утверждается, что реально нет никаких рациональных (подчеркиваем) причин, по которым Россия должна продолжать оставаться как целостное хозяйственно-политичесое образование, как страна. При обсуждении российских реформ один из явных соблазнов — об этом говорится в недавно вышедшей книге Вячеслава Синюгина «Искусство реформирования» (7) — это признать, что с точки зрения организации производства и жизни Россия как таковая не нужна и вполне можно разделить ее на несколько регионов: европейская часть примкнет к Европе, Южная — к Турции, Сибирь — к Китаю, Дальний Восток — к Японии (что, собственно, давно предлагает Бжезинский). И действительно: люди на этих территориях будут жить и лучше, и богаче, и более демократично.
Но существование страны не исчерпывается рациональными причинами, и есть глубокое чувство, что ее разделение недопустимо. Территория дает возможность воспроизводства того типа жизни, который сейчас существует, дает возможность накопления тех материальных вещей, которые не подвержены переинтерпретациям.
Именно власть должна объяснять своим гражданам и всему миру, зачем существует великая страна Россия. Если она этого не делает, если у нее нет стратегии вписывания России в мировую конфигурацию сил, то недопустимость расчленения страны и отождествления русскости только с русской культурой остается на уровне общественного чувства, которым можно начать манипулировать.
Это и начала делать упомянутая статья: надо приучить россиян, что русскость останется как великая (но частная) культура. И в соединении с определенным замыслом выборов-2008 продвинутая идея «русского мира» (согласно этой версии, в самой идее «русского мира» ничего плохого нет) просто приведет к тому, что людям будет внушаться: неважно, что Россия распадется, — русские-то останутся.
Это еще один сигнал к повторению «оранжевой революции» в России. В статье говорится: мы не знаем сами, зачем нужна Россия, и мы готовы к тому, что революции будут происходить и страна будет растаскиваться. И мы, политтехнологи, не только не сможем ничего этому противопоставить, но даже не попытаемся этого сделать.
Сценарии для россии
РОССИЯ — ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не Украина: в России должна произойти не одна «оранжевая революция», а четыре-пять.
Нынешние кремлевские администраторы твердо убеждены, что с Россией этого просто не может быть. Потому что Россия — очень большая страна, потому что она великая и потому что у нас есть ядерное оружие. К нам не сунутся.
Конечно, не сунутся, — этого просто не понадобится. Будет сделано следующее.
Первая революция уже идет на юге России и в кавказских республиках. Там за последние несколько лет было сменено практически все исламское духовенство на низовом, бытовом уровне. Теперь эти места заняты выходцами из Иордании и других арабских стран. Кроме того, идет исламизация русского населения.
Таким образом на юге России готовятся основания другой легитимности (ведь ислам всегда был эффективен с точки зрения придания легитимности или нелигитимности государству — вспомним Иран и аятоллу Хомейни).
Это, конечно, совсем не «бархатная», не бескровная революция. Но технология та же: создать на территории особый народ, признающий чужую легитимность. Достаточно событий вроде тех, которые произошли в Карачаево-Черкесии, чтобы «спустить курок»: недоверие к власти растет, толпа блокирует власть — и поверх этого будет мгновенно сформирована новая структура власти.
Практически все южные республики к этому готовы.
На западе, в Калининградской области будет достаточным планомерно перехватывать все торговые и экономические контакты и переводить их на европейские страны — Польшу, Германию, Литву. Несколько лет такой работы — и население по факту станет признавать другую легитимность. Там особо и стараться не придется.
Китай по отношению к российской Сибири действует методом вытеснения и заселения. Там идет своя революция. Власть не понимает, что происходит физическое формирование нового народа, хотя эффективной стратегией было бы превращение переселившихся китайцев в своих граждан с точки зрения организации жизни, ассимиляции и т. п. Сегодня же, как только власть даст слабину или что-нибудь случится — напор тут же усилится.
Следующий вариант — японский на Дальнем Востоке. Здесь Япония перехватывает власть у России за счет экономического давления и формирования экономических интересов. И рыбаки, и почти все население оказываются и экономически, и технически зависимыми от Японии. У жителей Курильских островов уже возник «синдром заложников», поскольку усиление российской власти для них означает просто угрозу для жизни. Начинают прерываться контракты с японскими партнерами, контрабанда не продается, жители не могут покупать японское топливо, дизели и т. п. Люди оказываются на грани выживания. Естественно, что им укрепление российской власти не нужно. В случае реальных действий со стороны России ответ будет таким: не трогайте нашего единственного защитника — Японию. В таком положении находится весь Дальний Восток.
Три года, оставшихся до 2008-го, — срок вполне достаточный, чтобы развить все эти тенденции, сформировать центры сторонней легитимности и соответствующие «народы» или группы населения. Поэтому нападать на Россию не будут. В России создадут несколько анклавов, где эти «народы» станут требовать той власти, которая будет устраивать их (и, может быть, независимости). Будут созданы — как в Украине — свои столицы: Казань, Калининград, Иркутск, Владивосток, откуда приедут люди, чтобы перекрыть центр Москвы и парализовать действия власти.
Это ловушка, из которой не будет выхода: мирные митинги приведут к украинскому варианту, а если власть решится разгонять блокирующие массы и применит силу, то в условиях недоверия это будет означать ее еще более резкое ослабление (вспомним начало первой русской революции). Это немедленно спровоцирует отпадение регионов.
Это типичная институциональная ловушка: если система начала переходить в новое состояние, то любые действия только ускорят этот процесс. Возникает ситуация взрывного роста недоверия к власти, перехода под чужую легитимность, формирования двойной структуры жизни (а именно она является питательной средой для современного терроризма)[65].
Мы уже близки к попаданию в эту ловушку. В ноябре в нее попал Кучма: он думал, что он — конституционный гарант, что он удерживает власть, что он все контролирует, что олигархи работают на него. Он думал, что это и есть власть.
