Анатолий Максимов - Большая ложь. 1000-летняя попытка Запада ликвидировать Российскую Государственность
Теперь «дипломатия канонерок» усилилась большой дубинкой угрозы применения ядерного оружия. Тревогу Европы, опасающейся стать заложницей ядерной войны, выразил западногерманский «Блеттер фюр дейче», который ввел в политический оборот определение рейганизма как «крайне правого и самого агрессивного курса капитализма со времен гитлеровского фашизма».
Сказано это было отнюдь не в публицистическом запале, а после серьезного анализа перехода США к более агрессивным методам реализации своих претензий на доминирование по всему миру.
Так что же такое за явление – ВБР, войска быстрого реагирования? Ведь Штаты хорошо освоили вживание в форме тихой оккупации в страны их национальных интересов. Почему снова – бряцание оружием и ядерный шантаж, если потребуется…?
Достигнутый военно-стратегический паритет лишил США возможности шантажировать Советский Союз ядерной угрозой. В своих мемуарах крупный американский политик Г. Киссинджер подчеркивал: «…советско-американское равновесие в стратегических вооружениях означало радикальное изменение исходных установок, определявших военные усилия Запада в течение всего послевоенного периода… Возникла необходимость пересмотра всей нашей стратегии, опиравшейся на угрозу ядерной войны».
Силовая политика Вашингтона в регионах на долгие годы снова окончилась крахом его многолетних авантюр в ЮВА. Это было не только первое крупное поражение США за всю историю страны. Проигранные войны бросали тень на все направления американской политики, помогая понять пределы американской мощи.
В этой связи Г. Киссинджер пояснял:
«…испытание Вьетнамом представляло собой не причину, а симптом… Когда мы были убеждены, что можем решать любую проблему…, Вьетнам учил нас, что американская мощь, оставаясь громадной, все-таки далеко не безгранична…».
Как это перекликается с выводами, которые сделал американский народ после трагических событий 11 сентября 2001 года, когда в одно мгновение исчезли заблуждения, основанные на вседозволенности американской стороны после крушения Великой Державы – России? Крушение этого фактора в послевоенное время означало трудности в сдерживании военной конфронтации в биполярном мире.
Слов нет, 11 сентября – это чудовищная трагедия именно американского народа, а не тех, кто подготавливал эту трагедию в Корее и Вьетнаме, на Ближнем Востоке и Балканской войне, наконец, «мускульного унижения» и «тихой оккупации» арабского мира в Ираке, Ливии и Сирии, Ливане и Судане…
Но это было потом, в 2001 году. А пока Вьетнамская авантюра отошла на второй план и… позабылась (хотя «вьетнамский синдром» в Америке осудило 70 процентов населения!). Теперь на замену войне низкой интенсивности пришла концепция сил быстрого реагирования, первой пробой которых стали маневры «Брайт стар». Затем инспирировались «Лиса в пустыне» и «Буря в пустыне» – против Ирака…
Что предшествовало этим вашингтонским агрессиям?
В конце своего президентства Д. Картер решил снова заговорить с Советским Союзом языком «холодной войны». Еще в январе 1980 года в послании «О политике страны» в рамках доктрины Картера было заявлено: «мы должны заплатить любую цену для того, чтобы оставаться самой могущественной страной в мире».
В доктрине переплетались идеи гегемонии двух американских доктрин времен начала «холодной войны» – Г. Трумэна и Д. Эйзенхауэра. Обе доктрины поддерживали универсальную заявку на защиту жизненно важных для США интересов. Аналогичной была принципиальная подоплека: претензия на мировое господство и замысел изменить соотношение сил в мире.
Не были новыми следующие тезисы: во-первых, «невозможность ведения дел с СССР так, как ранее», во-вторых, утверждение о «советском экспансионизме» (Трумэн: «…я устал нянчиться с советами, ибо Карфаген должен быть разрушен…»). И потому нужны были мощные финансовые вливания под предлогом наращивания военного потенциала…
Справка. В Америке наступила эра Рейгана. Как леденящий кровь анекдот по страницам СМИ ходила в начале 1981 года история, случившаяся в американском сенате.
Рассматривалась кандидатура профессора Ю. Ростоу на пост руководителя Агентства по контролю над вооружением и разоружению. Ему доверялось руководить американскими делегациями на переговорах, относящихся к проблеме ослабления военной опасности, и разрабатывать подход администрации Рейгана в вопросах разоружения.
Сенатор К. Пелл:
– Как вы думаете, профессор, смогут ли СССР и США уцелеть во время всеобщей ядерной войны?
Ю. Ростоу:
– Это зависит от интенсивности ядерного обмена… В конце концов, Япония после ядерного нападения не только уцелела, но и процветала.
К. Пелл:
– Вас спрашивают о другом – может ли какая-либо из сторон уцелеть в такой войне?
Ю. Ростоу:
– Человечество, сенатор, отличается редкой живучестью…
К. Пелл:
– Да я о другом… Сможет ли кто-нибудь уцелеть? В ядерной войне?
Ю. Ростоу:
– Ну, есть всякая пугающая статистика о количестве жертв… Называется цифра в 10 миллионов – с одной стороны, 100 миллионов – с другой… Но ведь это же не все население…
Кандидатура прошла! Но… после того как на выручку кандидату бросился сенатор-ястреб Г. Джексон:
«Юджин Ростоу оказал нашей стране неоценимую услугу – он призвал к затяжной конфронтации с Москвой».
Другие кандидаты из американской администрации учли урок смирения в сенате и воздерживались от людоедских откровений. Разве что кроме Д. Лемана, нового министра военно-морского флота, который провозгласил «громадную разрушительную и психологическую пользу ядерного оружия».
Подковерная борьба Пентагона завершилась победой ВПК: 25 тысяч его основных подрядчиков и 50 тысяч субподрядчиков ожидали своего куска пирога от военного бюджета. Фундаментом новой политики стала военная сила, и только на стратегические вооружения было выделено 220 млрд. долларов (1982–1987).
В одном из западных журналов автор встретил график
«Ядерный потенциал стратегических наступательных сил США на 1960–1990 гг.»: 1960-4 200 боезарядов, 1970-3 100, 1980 – около 10 000, 1990 – почти 20 000. А если к этому добавить резкое увеличение средств доставки – ракеты, авиация, танки…
Дело в том, что усилиями администрации во главе с президентом Р. Рейганом ВПК США получил то, к чему он так стремился в «десятилетие разрядки», – массированное перевооружение. И все это ради того, чтобы добиться значительного превосходства над системой социализма? Ради этого обострялась напряженность в мире?
Помилуй Бог! Американская стратегия прямого противоборства преследовала триединую цель:
– держать в экономическом напряжении своих союзников по НАТО в Европе, вынужденных из своих бюджетов выделять в ущерб своему государству значительные средства на военные расходы;
– затем показать всем строптивым странам решимость США действовать в любом регионе (вспомните СБР в зоне Персидского залива в 1981 году и позднее!);
– и, наконец, главное – продолжать подталкивать Советскую Россию к затяжной гонке вооружений, истощающей ее бюджет и подрывающий экономику однобоким развитием военной промышленности.
ВПК США набирал обороты, получая миллиарды долларов от продажи оружия. Министр обороны в правительстве Рейгана за 15 месяцев объездил 30 стран: в Западной Европе он требовал прекратить разрядку, развертывать нейтронное оружие, пересмотреть договор о запрещении ведения химической и бактериологической войн. А в Саудовскую Аравию продал на 8,5 миллиардов авиационной техники.
Так администрация Рейгана вела дело к оформлению новой военной коалиции, направленной против Советской России. Готовая формула идеи гегемонии гласила:
«…желательные исторические перемены происходят в рамках общепризнанных правил западной цивилизации и международного права, западных норм поведения на международной арене…».
И перемены достигли своего апогея в 1999 году, согласно общепринятым правилам западной цивилизации в Балканской войне, целью которой была необъявленная тайная задумка – принесение Югославии в жертву в качестве прелюдии к разделу Российской Федерации, если…
А тогда, в начале 1980-х, Америка готовилась вести переговоры с соцлагерем с позиции силы. Естественно, с учетом побед на фронте «психологической войны» в Венгрии (1956), Чехословакии (1968), Польше (1980)… Белый дом намеревался приложить свой опыт по работе в этих соцстранах для реализации очередного двенадцатилетнего цикла в отношении очередной соцстраны. Готовился и надеялся, что это случится с Советской Россией. Но якобы расчет был на период в 20 лет и даже на начало XXI столетия…
