ВП СССР - Разгерметизация
И вот почему.
Разделение нашей программы на минимальную и максимальную имеет громадное и глубоко принципиальное значение при том условии, что власть находится в руках буржуазии[275]. Именно этот факт — принадлежность власти буржуазии — изгоняет из нашей минимальной программы все требования, которые непримиримы с частной собственностью на средства производства. Эти последние требования составляют содержание социалистической революции, и их предпосылкой является диктатура пролетариата.
Но раз власть находится в руках революционного правительства с социалистическим большинством, как тотчас же различие между минимальной и максимальной программой теряет и принципиальное, и непосредственно практическое значение. Удержаться в рамках этого разграничения пролетарское правительство не сможет» (ист. 81.2, стр. 101, 102).
Далее “Троцкий” пишет, что правительство рабочих, проводя политику в интересах рабочих (что невозможно без изменения структуры спектра производства и потребления продукции), неизбежно столкнётся с сопротивлением недовольных политикой фабрикантов в самой разнообразной форме. У правительства будет два пути: либо «играть роль “беспристрастного” посредника буржуазной демократии» и идти на поводу у капиталистов, либо «экспроприация фабрик и введение в них — по крайней мере, в крупнейших — государственного или коммунального производства», т.е. встать на путь подавления саботажа частных собственников. То же касается и сельскохозяйственного производства: в случае саботажа частных собственников — «организация кооперативного производства под коммунальным контролем или прямо за государственный счёт». Но это — путь построения социализма, минуя фазу длительного капиталистического развития.
«Всё это совершенно ясно показывает, что социал-демократия не может вступить в революционное правительство, дав предварительно пролетариату обязательство[276] ничего не уступать из минимальной программы и обещав буржуазии не переступать. Такое двустороннее обязательство было бы совершенно невыполнимым. Вступая в правительство не как бессильные заложники, а как руководящая сила, представители пролетариата[277] тем самым разрушают грань между минимальной и максимальной программой, то есть ставят коллективизм в порядок дня. На каком пункте пролетариат[278] будет остановлен в этом направлении, это зависит от соотношения сил, но никак не от первоначальных намерений пролетариата.
Вот почему не может быть и речи о какой-то особенной форме пролетарской диктатуры в буржуазной революции, именно о демократической диктатуре[279] пролетариата (или пролетариата и крестьянства). Рабочий класс не сможет обеспечить демократический характер своей диктатуры, не переступая за границы своей демократической программы. Всякие иллюзии на этот счет были бы совершенно пагубны. (…)
Раз партия (от имени: — наше уточнение при цитировании) пролетариата возьмет власть, она будет бороться за неё до конца (в том числе и с пролетариатом: — наше добавление при цитировании)» (ист. 81.2, стр. 104).
«Политическое господство пролетариата несовместимо с его экономическим рабством. Под каким бы политическим знаменем пролетариат ни оказался у власти, он вынужден будет стать на путь социалистической политики» (ист. 81.2, стр. 105).
В статье “Наши разногласия” (ист. 81.3), опубликованной впервые в годы «реакции» после подавления революции 1905 — 1907 гг., Л.Д.Бронштейн пишет:
«“Доведение революции до конца” предполагало, однако, низвержение царизма и переход государственной власти в руки революционной общественной силы. Какой? Меньшевики отвечали: буржуазной демократии. Большевики отвечали: пролетариата и крестьянства» (ист. 81.3, стр. 111).
«Если меньшевики, исходя из абстракции — “наша революция буржуазна”, — приходят к идее приспособления всей тактики пролетариата к поведению либеральной буржуазии, вплоть до завоевания ею государственной власти, то большевики, исходя из такой же голой абстракции — “демократическая, а не социалистическая диктатура”, — приходят к идее буржуазно-демократического самоограничения пролетариата, в руках которого находится государственная власть. Правда, разница между ними в этом вопросе весьма значительна: в то время как антиреволюционные стороны меньшевизма сказываются во всей силе уже теперь, антиреволюционные черты большевизма грозят огромной, опасностью только в случае революционной победы[280]» (ист. 81.3, стр. 114, 115).
Сопоставление ленинских “Апрельских заповедей” 1917 г. и его “Двух тактик…” 1905 г. показывает, что фактически программа, изложенная в “Апрельских тезисах”, отрицает его же выводы о переходе к социализму в России, изложенные в “Двух тактиках…”
Сопоставление “Апрельских тезисов” со взглядами Л.Д.“Троцкого” из работы 1906 г. “Итоги и перспективы…” (ист. 81.2) показывает, что “Апрельские тезисы” вполне согласуются со взглядами “Троцкого” на ближайшие перспективы развития революции и целесообразные действия социал-демократии в этих условиях.
Однако было бы ошибкой думать, что «ленинизм» в 1917 г. отождествился и слился с «троцкизмом». Для того, чтобы убедиться в этом, заглянем в канонические тексты.
Ист. 81.2 (1906 г.) “Троцкий” завершает словами:
«Предоставленный своим собственным силам, рабочий класс России будет неизбежно раздавлен контрреволюцией в тот момент, когда крестьянство отвернётся от него. Ему ничего другого не остается, как связать судьбу своего политического господства и, следовательно, судьбу всей российской революции с судьбой социалистической революции в Европе. Ту колоссальную государственно-политическую силу, которую даёт ему временная конъюнктура российской буржуазной революции, он обрушит на чашу весов классовой борьбы всего капиталистического мира. С государственной властью в руках, с контрреволюцией за спиной, с европейской реакцией перед собой, он бросит своим братьям во всем мире старый призывный клич, который будет на этот раз кличем призывной атаки: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!”»
Ясно, что это курс на МИРОВУЮ революцию: в одной стране, по мнению “Троцкого”, революция победить не может. ВСЮ СВОЮ ЖИЗНЬ он придерживался этого мнения.
В 1928 г. в Алма-Ате Л.Д.“Троцкий” написал книгу “Перманентная революция”. Она была издана в Берлине в 1930 г. В ней он писал:
«9. Завоевание власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает её. Социалистическое строительство мыслимо лишь на основе классовой борьбы в национальном и международном масштабе. Эта борьба — в условиях решающего преобладания капиталистических отношений на мировой арене — будет неизбежно приводить ко взрывам внутренней, то есть гражданской, и внешней революционной войны (выделено нами при цитировании). В этом состоит перманентный характер социалистической революции, как таковой, независимо от того, идет ли дело об отсталой стране, только вчера завершившей свой демократический переворот, или о старой капиталистической стране, прошедшей через долгую эпоху демократии и парламентаризма.
10. Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо. Одна из основных причин кризиса буржуазного общества состоит в том, что созданные им производительные силы не могут более мириться с рамками национального государства. Отсюда вытекают империалистические войны, с одной стороны, утопии буржуазных Соединенных Штатов Европы — с другой. Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой. Таким образом социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете.
11. Указанная выше схема развития мировой революции снимает вопрос о странах «созревших» и «не созревших» для социализма в духе той педантски безжизненной классификации, которую даёт нынешняя программа Коминтерна. Поскольку капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом для социалистического переустройства.
Разные страны будут совершать этот процесс разным темпом. Остальные страны могут — при известных условиях — раньше передовых перейти к диктатуре пролетариата, но позже их — к социализму.
Отсталая колониальная или полуколониальная страна, пролетариат которой оказывается еще недостаточно подготовленным для объединения вокруг себя крестьянства и завоевания власти, тем самым оказывается в состоянии невозможности довести до конца свой демократический переворот. Наоборот, в стране, пролетариат которой пришел к власти в результате демократической революции, дальнейшая судьба диктатуры и социализма зависит в последнем счете не только и не столько от национальных производительных сил, сколько от развития международной социалистической революции.
