Станислав Белковский - Апология Владимира Путина. Легко ли быть царем?
«Газовая лихорадка», которую подстегивает перманентный кризис на «украинском направлении», – лучший стимул для потенциальных покупателей крупных пакетов газпромовских акций. Более того, теперь они станут давить на Украину, вынуждая ее отказаться от своей газораспределительной системы в пользу «Газпрома», ибо только так они смогут получить заветное сочетание – «газ + трубы».
Другое громадное преимущество (с точки зрения Путина) – наконец-то появилась возможность «обналичить» российское влияние на непризнанные государства.
Приднестровье, можно сказать, уже «обналичили». Следующая на очереди – Южная Осетия. Последние события на «грузинском направлении» дают весьма веские основания для самых смелых предположений. Скажем, неожиданное согласие грузинского руководства «при определенных условиях» передать под контроль «Газпрома» свой магистральный газопровод трудно рассматривать в отрыве от не менее неожиданной уступчивости российской дипломатии, согласившейся с «грузинским вариантом» урегулирования в Южной Осетии (на фоне непрекращающихся провокаций и взаимных обвинений, идеально подходящих под определение «дымовая завеса»). В свою очередь, в диверсии, оставившей без газа и электричества всю Грузию, при желании можно легко увидеть «осетинский след» (осетины вовсе не обязаны мириться с предательством российского руководства). И так далее.
С другой стороны, неожиданная военная и дипломатическая активность Кремля вокруг Нагорного Карабаха тоже великолепно вписывается в «газовый сюжет». Как известно, с осени прошлого года Путин пытается получить армянские газораспределительные сети и пятый энергоблок Разданской ТЭС в обмен на «дешевый газ». Армения упорствует. Влияние российской дипломатии на процесс урегулирования «карабахской проблемы» – отличный повод для шантажа!
И так далее.Люди-эталоны
Неисчерпаемая, как электрон, газовая тема увела нас далеко в сторону от Алексея Миллера, о котором я изначально собирался говорить. Обратите внимание, я битый час обсуждаю «газпромовскую» тематику и за все это время ни разу не вспомнил о формальном главе газовой монополии! А ведь он здесь, действительно, ни при чем. Он – функция. Без собственной воли, ума, принципов, мировоззрения. Ему все это иметь не положено – вот он и не имеет.
В каком-то смысле Алексей Миллер – это «идеальный путинский человек», эталон. В нем с максимально возможной полнотой воплощена главная путинская добродетель – обезличенностъ.
Таких, как он, мало. Разве что родившийся с ним в один день Сергей Иванов да Дмитрий Медведев.
Даже… ммм… Грызлов (вы будете смеяться, но я действительно забыл его имя) – уже не совсем то. Не говоря уже о зверообразном Козаке и луноликом Фрадкове. У каждого проскальзывает что-то иррациональное. У каждого есть хоть какая-то червоточинка жизни на никелированной заднице. Крошки мела на рукаве. Длинный женский волос на штанине.
Думаю, что никто из них не смог бы на вопрос об Андрее Сычеве ответить: «ничего очень страшного». Не потому что добрые, а потому что осторожные. И о жизни за окошком персонального автомобиля имеют хотя бы приблизительное представление. Ровно по этой причине их карьерная траектория извилиста, а будущее туманно (даже у Козака). То ли дело наши очаровательные именинники…
2006 г.Мечеловеческая комедия
Так поступил бы каждый олигарх
Владимира Путина в эти последние дни сильно ругают за внезапное дело «Мечела». Пришло время его защитить.
Безусловно, те, кто ошибочно считал (а то и считает) Путина неким «национальным лидером» или даже премьер-министром РФ, могут сколько угодно предъявлять ему экзальтированные претензии. Действительно, для вождя-и-учителя «Мечел-шоу» выглядит как-то мелкотравчато, с одной стороны, и вызывающе ангажированно – с другой.
Но Владимир Владимирович – никакой не вождь-и-учитель. Он, как и было сказано, бизнесмен – и по роду занятий, и по духу, и по образу болезненного мышления. У него нет лишнего времени, чтобы заморачиваться всякой ерундой типа национального возрождения или цивилизационных моделей. Он занимается только делом. Преимущественно, большим и хорошим.
Кстати сказать, премьер-министром России Путин так и не стал. Как мы и предупреждали. В старом, традиционном государственно-должностном понимании он – не премьер, а генеральный менеджер нескольких крупных бизнес-программ в ранге председателя правительства. Все выходящее за пределы этих программ его не слишком интересует, что и показали минувшие почти три месяца. В этом смысле у нас сегодня есть сразу несколько премьеров (от молодого Шувалова до опытного Зубкова), но ни один из них, к сожалению или к счастью, – не Путин.
Потому все разговоры о том, что Путин-де наехал на «Мечел», чтобы напомнить человечеству, кто на самом деле правит Россией, отправим сразу в романтический архив. Ничего такого номинальный глава правительства не имел в виду. Ни политики, ни тем паче государственной эстетики тут нет ни на цинковый грош. Только бизнес. В котором Путин знает свой весьма практический толк.
Решив грандиозно-частные нефтяные и газовые проблемы («Газпром», «Сургутнефтегаз», Gunvor и т. п.), генеральный менеджер своевременно обратил свое внимание на уголь. Действительно, пройти всей разверстой грудью мимо этого серафического дара подземных богов решительно невозможно. С весны 2007 года цены на коксующийся уголь выросли более чем в 3 раза. А вместе с ним стремительно подорожали и компании, пустынной волею судеб сидящие на пылающем сырье. Например, Evraz Group, 41 % акций которой всемогущий Роман Абрамович купил в середине 2006 года за каких-то $4 млрд., в мае 2008-го стоила уже $40 млрд (!). А капитализация «Мечела», того самого милого «Мечела», за два полных истекших года выросла вчетверо (!). Конечно, благодаря конъюнктуре, т. е. тому самому фарту, без которого неосуществим большой русский бизнес. К тому же и спрос на уголь постоянно и долго растет: и внутри России (где нужно искать замену скудеющему газу, все более обреченно отправляемому на экспорт), и в благословенно-проклятой Европе, которую мы все-таки должны рано или поздно покорить всей нашей нечеловеческой энергетикой. Если вечный бизнесмен Путин должен предлагать Западу за свою полноправную легализацию некий ценный приз, то этим призом может быть только стратегическое сырье. И совсем не к.э.н. Игорь Зюзин создан для того, чтобы с Западом по этому поводу торговаться.
Ведь если кто-то пахал 8 лет, как раб на галерах, чтобы защитить олигархическую собственность и вообще крупный капитал от рыхлого малоправильного народа (надеюсь, миф о том, что Путин якобы разгромил ельцинских олигархов, уже умер своей естественной смертью), то разве не достоин он солидного места в угольном бизнесе? Достоин, еще как.
Теперь сугубо технологический вопрос: где взять этот бизнес? Таких эффективных собственников, как Роман Абрамович или Алишер Усманов, трогать, разумеется, нельзя. Потому что они близкие друзья и преданные партнеры. Значит, надо найти слабое звено в олигархической цепи: угольного магната, перед которым нет обязательств и которой не настолько силен, чтобы наотмашь защищаться. Другими словами, брать надо то и только то, что плохо (по крайней мере, недостаточно хорошо) лежит. И слабое звено было оперативно найдено: «Мечел». 20 июня сего года заместитель Путина по вопросам корпоративного строительства, вице-премьер Игорь С., не очень-то и желавший остаться неизвестным, дал понять владельцам «Мечела», что им воленс-ноленс придется расстаться с крупным пакетом своих акций.
Впрочем, есть мнение, что большим «Мечелом» дело не ограничится. Сигнал о том, что пора уходить на покой, в ближайшее время получат еще несколько угольщиков совсем помельче. Случайно сохранившихся в консервной тишине нулевых лет. Разумеется, только те, кому лично генеральный менеджер ничем таким не обязан. Свои моральные обязательства он блюдет в пространстве и времени – свято. За что и ценим теми, кто искренне ведает, как Путину тяжело.
По некоторым данным, предложение от 20 июня владельцы «Мечела» негромко, но дерзко отвергли. Вскоре началась вполне закономерная атака. В которой резкое падение акций «Мечела» – лишь средство подешевле скупить их некоторое количество, чтобы потом чувствовать себя еще уверенней в диалоге с Зюзиным и Ко.
Вправе ли российское бизнес-сообщество (условно назовем его так) осуждать коллегу Владимира Путина за то, что он таким способом пытается завладеть угольными активами? Нет, не вправе. Путин действует в полном соответствии с этикой системы. Все крупнейшие корпорации современной России – нефтяные ли, алюминиевые ли, банковско-страховые и прочие – формировались именно или примерно так. Сначала обнаруживали «слабые звенья» – бенефициаров первичной приватизации, которые были недостаточно сильны, чтобы удержать приватизированное. Потом им делались предложения, от которых трудно было отказаться. Тем, кто не понимал всей серьезности момента, показывали мохнатый государственный кулак. И побеждал тот, кто лучше и больше других умел использовать в своих частных интересах податливые рычаги государства. Например, Абрамович, Дерипаска, Фридман, Потанин, Усманов и далее насовсем.
