Николай Добрюха - Как убивали Сталина
Прошу это санкционировать.
7/IX Б. Таль»
Санкцию «освободить Сосновского» дали быстро, а вскоре выдали и санкцию… на его арест. Такой была только 1-я реакция на послание Хрущёва «лично тов. Н. И. Ежову»…
Между тем, осознавая страшные последствия нарождающегося ягода-ежовского и бериевского произвола, Сосновский действительно, получая в свой адрес страстные и предельно откровенные разоблачительные письма читателей, отбирал среди них тех, кто так или иначе был против нового режима. Он понимал, что, если понадобится, можно(!) будет опереться на этих бесстрашно и искренне высказывающихся людей.
Сегодня, глядя из Будущего на то, что происходило тогда, нельзя не сравнивать факты и… нельзя не делать выводы! Как это не печально, но напрашивается признание, что в который уже раз с приходом новой власти для широких масс мало что сразу меняется. Каждый раз требуется проявить терпение. И это объяснимо и оправдано. Вместе с тем всегда: тот прав — у кого больше прав! Так было до 1917 года. Так было после. Так есть и сейчас. И не только в России!!! Наряду с этим материально при социализме большинству (и заметно!) жить было лучше, хотя и имела место чаще всего обидная, угнетающая уравниловка для трудяг и лентяев, для талантов и серостей, для принципиальных и поддакивающих граждан… Она и погубила этот «казарменный социализм».
Прав был поляк Кароль Войтыла, известный миру как Папа Римский Иоанн Павел II, когда говорил, что ни капиталистическое, ни социалистическое государственные устройства проблему прав человека не решают! Решил бы коммунизм, обходящийся без государственности чиновников, однако он вновь кажется недостижимой мечтой человечества. Единственный на сегодня очевидный для большинства выход видится в том, чтобы выбирать из всех имеющихся зол наименьшее. Да и этот выход возможен только тогда, когда есть настоящая свобода выборов прежде всего для двух основных реально конкурирующих и тем самым более или менее контролирующих друг друга (на предмет коррупции!) сил, а именно: для партий буржуазно-демократического и социал-демократического направлений.
Что касается СССР середины 30-х годов, когда произошёл коренной перелом от капитализма к социализму, обозначившийся принятием Социалистической Конституции, то здесь необходмо заметить, что в 1935 г. жило ещё очень много людей, которые жили при царе и не забыли, как было до 1917 г., и как стало после. Неслучайно поэтому у читателей «Известий» тех лет появляется убийственный вопрос: «Вы, безусловно, правы. Режим царской России создавал условия для пышного развития исправничества и губернаторства с их беззаконием и беззастенчивым угнетением широких масс. Но скажите, пожалуйста, на какой основе возникли, живут и благоденствуют «трепачи» уездного, областного и даже всесоюзного — мирового масштаба? Почему здесь Вы говорите, что личности виноваты, а не режим?»
А ведь со дня Революции не прошло и 18 лет! Значит, не только в людях что-то не так, но и в системе жизни вообще — будь то самый успешный царизм или самый гуманный социализм?!
Кстати, тогда (да и до последнего дня!) велись разговоры, как затравливают в СССР хороших людей. Хотя следовало бы признать, что говоривший это тем не менее считал, что, — упаси, Боже, если он кого-то травит, — это окружающие травят его!..
Очень поучительно выглядели посылаемые в «Известия» отовсюду отклики читателей Сосновского. Этого не мог не видеть наблюдательный Таль. Не просто так подобрал он процитированные письма на больные темы. Хотя он и употребляет, информируя высшее руководство, самые резкие выражения по отношению к обвиняемым им в контрреволюции читателям, тем не менее складывается впечатление, что во многом он поддерживает правоту их слов и хоть таким путём пытается помочь им докричаться до Политбюро, чтобы оно, что называется, из первых рук узнало, чем в действительности дышит наиболее думающий и «подлинно идейный» народ.
С другой стороны, страшная ирония судьбы заключается в том, что и Таль, обвинявший читателей Сосновского в контрреволюционности, через 3 года сам окажется обвинён в том же и… в 1938 г. будет расстрелян. Так что не исключено, что на самом деле Таль был единомышленником Сосновского и других «правых» во главе с Бухариным. За это говорит и его первое письмо, призывавшее укрепить кадрами, а не репрессировать бухаринские «Известия». Он даже «бывшего деникинца Ляма» не предлагал уволить. За это (в том числе и за это) и поплатился.
А то, что главную роль в разгроме «правых» в «Известиях» во главе с Бухариным сыграло послание Хрущёва Ежову, многократно подтверждается другими материалами. В них везде основным выступает поднятый Хрущёвым вопрос о подозрительно антисоветском подборе руководящих кадров «Известий». Вот несколько показательных цитат из разных источников.
Ежову от Таля (1935–36 гг.)
«Нами был проверен аппарат редакции и секретариата «Известий ЦИК СССР». Обнаружена сильная засорённость троцкистами, антисоветскими, чуждыми и сомнительными людьми (бывшие белогвардейцы, попы) и иноподданными.
Во всём редакционном и литературном аппарате очень низкая партийная прослойка: на 248 чел. всего лишь 50 членов и 3 кандидата ВКП(б), причём, значительная часть из них имеет серьёзные партийные взыскания за антипартийные проступки.
В комплектовании аппарата «Известий» царили хаос и неразбериха. В редакции нет ответственного работника за подбор сотрудников (отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.). В аппарат принимались люди по телефонным звонкам и без всякой проверки.
Комиссия считает, что ответственность за такое состояние аппарата редакции и секретариата «Известий ЦИК СССР» несёт непосредственно ответственный редактор «Известий» Николай Иванович Бухарин, который вместо бдительной заботы о подборе выдержанных и проверенных кадров газеты сам непосредственно способствовал значительному засорению аппарата редакции и передоверил важнейшее дело подбора кадров секретарю редакции Ляму — бывшему деникинцу, исключавшемуся из партии, скрытому троцкисту (второй отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.).
Ежову по агентурным данным НКВД (1935–36 гг.)
(Одно из подтверждений о работе в «Известиях» иноподданных)
«Совершенно секретно
СПРАВКА
Гаус, он же Гаусшильд Роберт, 1900 г. рождения, германский подданный, работает в редакции газеты «Известия» ЦИК СССР и В ЦИК в качестве консультанта по военным вопросам. Член КПГ (немецкая секция Коминтерна не имеет точных данных о времени вступления Гаусшильда в КПГ равно, как и о его партийной работе).
<…> По прибытии в СССР Гаусшильд установил связь с Радеком и при поддержке последнего устроился на работу в редакцию «Известия». Гаусшильд по агентурным данным продолжает поддерживать связь с Радеком до настоящего времени (Радека освободят от должности руководителя иностранного отдела «Известий» и вскоре после этого арестуют — это третий отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35. — НАД.).
<…> Жена Гаусшильда — Левен Гильда (работает на немецком радио), по её собственным словам, поддерживала связь с чиновником 1-го Отдела полиции (работа против КПГ). Поведение Левен, специально пытавшейся выяснить данные о военно-политической работе КПГ, дало основания для подозрения её в провокационной работе. Одновременно с этим Гаусшильд располагает широкими связями среди военных работников в СССР и проявляет специальный интерес к секретным военным вопросам и секретным делам Коминтерна.
По данным агентуры, Гаусшильд поддерживает связь с германским посольством, объясняя эту связь паспортными делами.
<…> Помимо этого, агентурные данные дают достаточно оснований для подозрения Гаусшильда в шпионской деятельности против СССР».
Ежову от Таля (после смерти М. Горького 18.06.1936.)
(О фоторепортёре «Известий» Скурихине А. В.)
«…В 1933 году произвёл на Сев. Кавказе несколько фотографий к. р. характера и прислал их в Москву, сопроводив запиской: «Везде валяются трупы лошадей, а также людей. По дорогам идут человеческие караваны с мешками на плечах. В некоторых колхозах в конюшнях лошади подвязаны на верёвках — не могут стоять. Снял, потому что это — история. А. Скурихин».
(Это четвёртый отзвук послания Хрущёва Ежову 13.08.35 с «просьбой провести сплошную проверку кадров». — НАД.)
