Юрий Дроздов - Вымысел исключен. Записки начальника нелегальной разведки
Вручал ордена генерал, один из руководителей советской внешней разведки (фамилию его, как мне пояснили, называть пока преждевременно). Генерал не понаслышке знает об этой опасной работе.
— Не боитесь, что по мере ослабления международной напряженности вы и ваши сотрудники останутся без работы?_- спросил я генерала.
— Это было бы прекрасно, — совершенно серьезно ответил он. — Хотя без работы наши работники, конечно, не остались бы, дело для квалифицированных людей всегда найдется. Но, думаю, пока до этого еще очень далеко. Ведь разведка — это как бы контрольный орган, например, помогает проверить выполнение договоренностей между государствами и, как это ни покажется странным, даже способствует (при нормальном развитии событий) укреплению доверия. Кстати отмечу, что даже страны-союзники по НАТО направляют друг к другу своих разведчиков. Хотя разведки этих стран между собой сотрудничают… А я уж не говорю о том, что много в мире есть еще опасных очагов, откуда может исходить угроза миру. Последние события в районе Персидского залива наглядно подтверждают это. Так что без внешней разведки пока не обойтись…
— Кто пришел на смену Ш.Хамзину и И.Алимовой и их товарищам? — И молодые, и в зрелом возрасте. О биографиях и месте их пребывания, увы, сказать вам не могу. Но вот что их всех характеризует: это действительно талантливые, незаурядные люди. К сожалению, далеко не о всех можно будет рассказывать даже после возвращения их домой. Да и о ряде операций, проведенных в послевоенные годы, думаю, не будет рассказано никогда. Такова специфика нашей работы. Ниточки из прошлого через десятилетия тянутся в настоящее, и под удар может быть поставлено многое… Когда церемония награждения завершилась, И.К.Алимова и Ш.А.Хамзин рассказывали мне о том, как круто изменилась из затворническая жизнь в столице после публикаций в «Труде».
На два месяца они поехали в Туркмению, на родину Алимовой, где им устроили торжественную встречу. При выходе из самолета всех пассажиров попросили немного задержаться, и они двое, смущенные и оглушенные небывалым вниманием, спускались по трапу, а операторы кинохроники и телевидения непрерывно снимали их, у трапа ждали встречающие… Из аэропорта они ехали по городу в черной открытой «Чайке». Потом долгие беседы с родными, знакомыми, встречи с журналистами, а также на студии «Туркменфильм» (где Ирина Каримовна снималась перед войной в известном фильме «Умбар»), выступления в актовом зале университета, в кинотеатре «Бахар» (перед демонстрацией специально доставленной ленты «Умбар»), поездка в Мары (они сразу же направились к тому месту, где был ее родной дом, но от него сейчас остались одни развалины), выступление в педагогическом училище… Публикации в местных газетах, передача по телевидению… Как дорого было этим двум пожилым людям такое внимание. Они своей нелегкой жизнью заслужили это — и общественное признание, и ордена Родины.
— Я не из породы нытиков, — вдруг очень тихо сказала мне Ирина Каримовна, но в последнее время стала замечать, что настроение бывает неважнецкое. Конечно, держала себя в руках, вида не показывала. И вот сейчас будто солнечный луч осветил… Спасибо всем… Эти публикации в «Труде» получили отклик читателей. Их читали и в наших подразделениях, давали молодым нелегалам, чтобы каждый еще раз проверил себя — готов ли он к трудной работе. Мы были признательны и благодарны В.Головачеву за эти статьи. И сейчас я еще раз говорю ему спасибо.
После выхода в свет первого издания «Нужной работы» один из наших литераторов, ранее связанных с нелегальной разведкой, прочитав книгу, подарил мне небольшое стихотворение:
«Соратникам Абеля и Молодого
Осень. Утро.
За окном какой уж год чужое небо
Черными дождями льет и льет.
Я лет двадцать дома не был,
А вернусь ли? Этого не скажет мне никто…
Каждый день я слышу речь чужую,
— Говорить по-русски скоро разучусь.
Буднично, обычно, повседневно
На работу этим утром снова соберусь.
Буду делать дело незаметно:
Слушать. Видеть. Помнить. И молчать.
И своею жизнью неприметной
Родины покой оберегать.
«Д-104»
В конце декабря 1990 г. на приеме в связи с очередной годовщиной советской разведки бывший мэр Москвы Г.Х.Попов по понятной мне причине задал за столом В.А.Крючкову вопрос о работе нелегальной разведки. В.А.Крючков положительно отозвался о ней и обратил внимание Г.Х.Попова на меня, сказав, что мне пришлось «побыть даже графом». «Графом» я не был, но в одной из наших долголетних операций сыграл роль барона Хоэнштайна, бывшего офицера вермахта, одного из руководителей неонацистской организации.
После приема я разыскал в своих бумагах записи той поры об этой операции, которую назвал «Скорпион». Как же все было?..
В 1961 г. в БНД был арестован наш известный разведчик Хайнц Фельфе, который в течение 10 лет обеспечивал нас ценнейшей информацией о деятельности западных разведок против нашей страны и стран Восточной Европы. По признанию Запада, в тот период русские знали о них все, или почти все. Это была большая потеря. Хайнц Фельфе написал о своей работе интереснейшую книгу «Мемуары разведчика», опубликованную в 1985 г. Прочтите ее. Мы 8 лет добивались его освобождения и все годы стремились восполнить эту утрату.
Операция «Скорпион» требовала тщательной подготовки. Исходя из взглядов прошлого, необходимо было осветить многое из того, что имело отношение к разведке, и особенно в Германии.
Польза и необходимость разведки сознавались мыслителями разных эпох.
В XVI столетии Макиавели писал по этому поводу следующее: «Чтобы разведать намерения противника и узнать его распоряжения, некоторые полководцы отправляли к нему послов, которых сопровождали ловкие офицеры, переодетые лакеями; пользуясь случаем, эти последние осматривали неприятельские войска, замечали их слабые и сильные стороны и таким путем изыскивали средства для одержания победы. Другие полководцы подвергали мнимому изгнанию доверенных лиц, которые искали убежища у неприятеля, раскрывали его намерения и передавали их своим военачальникам». В другом месте Макиавели выражается еще определеннее: «Отечество надо защищать честным или хотя бы бесчестным образом. Все средства хороши, лишь сохранена была бы целость его. Когда приходится обсуждать вопрос, от решения которого единственно зависит спасение государства, не следует останавливаться ни перед каким соображением справедливости или несправедливости, человечности или жестокости, славы или позора, но, отбросив всякие соображения, решиться на то, что спасает и поддерживает». (Государь и рассуждения на первые три книги Тита Ливия).
Король прусский Фридрих Великий также придавал большое значение заблаговременному сбору сведений о противнике через шпионов. В его труде «О военных учреждениях» говорится: «На войне приходится действовать то с отвагой льва, то с лукавством лисицы, где не берет сила, там возьмет хитрость. Поэтому безусловно необходимо пользоваться и той, и другой; это составляет один лишний шанс на успех. Часто сила не уступает силе, но часто также хитрость берет верх над силой».
Итак, Фридрих Великий понимал значение разведки и принял участие в этой «науке нечистой игры», положив конец шпионажу как развлечению или дворянской авантюре. Особенности Фридриха как военачальника проявились с наибольшей яркостью именно в умелом и систематическом использовании шпионов. Его даже прозвали отцом организованного военного шпионажа. Если он был отцом, то необходимость была матерью созданной им организации.
Известны слова Фридриха II о том, что на ратном поле важно иметь при себе одного повара и сотню шпионов. Своих агентов делил на четыре категории: а) обыкновенные агенты, вербуемые среди бедного населения, довольствующиеся небольшим вознаграждением; б) агенты-двойники, доносчики и ненадежные ренегаты, пригодные главным образом для дезинформации противника; в) высокопоставленные агенты-царедворцы, знать, штабные офицеры и тому подобные конспираторы, неизменно требующие крупного вознаграждения; г) лица, вынужденные заняться шпионажем против своей воли.
Фридрих занимался не только классификацией агентов, но и ввел правила вербовки и кодекс их использования с учетом особенностей, присущих каждой категории.
Классификация, установленная Фридрихом, не предусмотрела одного: появления современного шпиона-патриота. Этот пруссак был реалист, циник и монархсамодержец. Монархи его эпохи редко сталкивались с подлинным патриотизмом. Только Великой французской революции суждено было воспламенить Европу национальным энтузиазмом. Угрозы и подкупы, обещания повышений и крупных кушей лишь на этих побуждениях и умели играть вербовщики шпионов из школы Фридриха.
