Леонид Млечин - Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»
– На всей планете, – внушал он иностранцам, – нет другого, кроме Ливии, государства, в котором установлена подлинная демократия.
Он распустил министерства и ведомства. Объявил, что отныне страной управляет сам народ с помощью общих собраний, которые устраивались каждые несколько месяцев, и народных комитетов… Система управления полностью развалилась. Некоторое время царил хаос, а потом установилась абсолютная и единоличная диктатура Каддафи.
Формально власть принадлежала революционным комитетам, на практике – многочисленным родственникам и членам клана Каддафи. Выходцы из его родного племени заняли ключевые позиции в спецслужбах.
Каддафи, отбросив другие должности, именовал себя лидером революции. Впрочем, его власть определялась не титулом, а полным контролем над армией, силами безопасности и аппаратом власти. Его не ограничивали ни парламент, ни партии, ни свободная печать. Значение имело только одно мнение – его собственное. Разногласия с Каддафи были смерти подобны. Несогласных казнили на площадях. Тысячи людей умерли в тюрьмах, сотни тысяч ливийцев бежали из страны, боясь службы безопасности.
Муамар Каддафи мог бы считаться учеником Троцкого. Ливийский лидер тоже был сторонником перманентной революции. Полковник постоянно реорганизовывал систему власти, уничтожая всех, кого считал врагом, и избавляясь от тех, кто был недостаточно ему предан.
Ливия была слишком мала для Муамара Каддафи. Он желал играть в высшей лиге. После смерти президента Египта Гамаля Абд аль-Насера в 1970 году Каддафи объявил, что Насер назвал его своим сыном, и потому он берет на себя роль объединителя арабского мира.
– Я самый близкий к Насеру человек, – заявлял Каддафи, – Я хранитель его заветов, я отвечаю в моральном и революционном плане за всех насеристов арабского мира. Я учился у Насера и вместе с ним намечал путь арабского единства и будущего арабов.
Египетский президент потратил на это многие годы. Он видел себя во главе огромного арабского государства, протянувшегося от Нила до Ефрата. Но другие народы почему-то не спешили перейти под управление Насера. Такое же разочарование ждало и Каддафи. Он предлагал объединиться Сирии, Египту, Тунису, Чаду, Судану и Алжиру… Никто не пожелал откликнуться на его предложение. Чад он пытался присоединить силой.
В Чаде живет много ливийцев. Они бежали в соседнюю страну еще в 30-е годы, спасаясь от итальянской армии. Сам Каддафи однажды сказал:
– Половина моего семейства, половина моего племени все еще находится в Чаде.
В войне за господство над Чадом погибло несколько тысяч ливийских солдат, но там высадились французские войска, и он потерпел поражение.
Каддафи провозгласил себя защитником ислама во всем мире и создателем единой арабской нации – от теплых вод Персидского залива до свинцовых волн Атлантического океана. Но на международной арене у Каддафи ничего не получалось. Никто из мировых лидеров не желал воспринимать его всерьез.
Муамар Каддафи всегда делал то, что считал нужным. Каддафи, заметил один из ливийских диссидентов, «это бедуин. Если он едет на верблюде и хочет повернуть, он просто поворачивает. Он не ждет, пока зажжется зеленый свет».
Когда иностранные журналисты спрашивали его, что он намерен предпринять для улучшения экономического положения в стране, где людям приходится стоять в длинных очередях, Каддафи преспокойно отвечал:
– Очереди – это не так плохо, это значит, что у людей есть деньги, и они хотят покупать.
Он потратил множество нефтедолларов, покупая в Советском Союзе всевозможное оружие. В 1976 году он подписал контракт с Москвой на покупку вооружений стоимостью в двенадцать миллиардов долларов. Среди прочего он заказал две тысячи восемьсот танков. Но даже когда он вооружил свою сухопутную армию советскими танками и ракетами, военно-воздушные силы – полутысячей боевых самолетов, флот – шестью подводными лодками, он понял, что все равно не только не в состоянии противостоять Израилю в одиночку, но и вообще не может позволить себе участвовать в сколько-нибудь серьезной войне.
Москва никогда не была в восторге от своего непредсказуемого союзника и в лучшие времена дружбы с Триполи не продавала Каддафи баллистические ракеты и самоле ты дальнего радиуса действия, например, МиГ-29. Суперсовременное оружие могло толкнуть эмоционально неустойчивого полковника на большую авантюру, которая кончилась бы новой войной на Ближнем Востоке.
Пять миллионов долларов убийцам
Террор был выходом из этого обидного для Каддафи положения.
Он был охвачен желанием мстить. За оскорбление ислама, за захват христианами Ближнего Востока, за многовековое унижение арабского мира, а главное – за то, что им пренебрегали. Вот что было для него невыносимо… Молодой офицер составил длинный список смертельных врагов. В нем значились почти все развитые государства Запада, которые тем или иным путем вызвали гнев лидера ливийской революции.
В 1972 году на летней Олимпиаде в Мюнхене палестинские террористы захватили и хладнокровно расстреляли израильскую спортивную команду. Мир вздрогнул и ужаснулся. Лидер ливийской революции полковник Муамар Каддафи назвал убийц героями.
Пятерым палестинским боевикам, застреленным немецкой полицией, Каддафи устроил в Триполи торжественные похороны. В их честь произвели орудийный салют. Каддафи сам возглавил процессию, которая прошла по улицам ливийской столицы, и вручил пять миллионов долларов вождю палестинцев Ясиру Арафату. Каддафи точно знал, кто именно убил израильских спортсменов, хотя формально ответственность взяла на себя боевая группа под названием «Черный сентябрь». Когда трое оставшихся в живых убийц в ноябре 1972 года выпустили из западногерманской тюрьмы, в Триполи их встречали как героев.
Каддафи понял, что терроризм – это прекрасная игрушка, которая рождает ощущение власти над миром и заставляет газеты всего мира писать о нем. Ввязавшись в настоящую войну, он мог лишиться всего. Поддерживая террористов, не рисковал ничем. Террористические группы, которыми распоряжался Каддафи, в разное время пытались убить египетского президента, иорданского и марокканского королей, а также Ясира Арафата и некоторых умеренных палестинцев – последнее чаще всего удавалось.
Ввязавшись в настоящую войну, он мог лишиться всего. Начиная кампанию террора, Каддафи не рисковал ничем. Тогдашний ливийский министр иностранных дел ясно обрисовал ситуацию:
– Мы говорим открыто: да, в Ливии добровольцы из восемнадцати арабских государств готовятся к битве против Израиля. Стагнация в арабском мире закончилась с революцией в Ливии. И естественно мы, ливийцы, поможем каждой палестинской операции. Повторяю: каждой операции.
Полковник Каддафи действительно давал оружие, деньги, паспорта, предоставлял убежище множеству террористических организаций.
Его пропаганда всегда изображала Каддафи «отцом мировой революции». Потом, правда, выяснилось, что когда «дети» приезжали со списком того, что им нужно, они получали не так уж много. Каддафи давал оружие и деньги только в том случае, если видел для себя конкретную выгоду. Он был предельно эгоистичен: никакой филантропии, даже ради революции. Как рачительный хозяин жаловался, что у него слишком много берут и слишком мало убивают за такие деньги.
Печально знаменитый террорист Ильич Санчес Карлос, который ныне отбывает срок во Франции, в свое время тоже принанялся к Муамару Каддафи, считая, что у того много денег. Но ливийцы ему совсем не понравились. Карлос жаловался, что с ливийцами просто невозможно работать: они не держат слова и прижимисты.
Каддафи был способен произнести на митинге длинную речь о необходимости помочь палестинцам, которые должны выбить израильтян с захваченной ими земли, а вернувшись в свой кабинет, подписать распоряжение о прекращении выдачи денег своим «палестинским братьям».
Заместитель Арафата Абу Айяд жаловался:
– Каддафи уверен, что палестинцы должны выполнять только его приказы, что мы должны безоговорочно поддерживать его линию, что мы должны быть друзьями его друзей и врагами его врагов. Он обращался с нами как с наемниками, которым платят и которых заставляют отрабатывать полученные деньги.
Ливия оказывала услуги, в которых больше всего нуждаются террористы: предоставляла дипломатические паспорта, освобождающие от таможенного досмотра и исключающие возможность ареста. Муамар Каддафи превратил ливийские посольства, переименованные в народные бюро, в базы для террора. Дипломатический багаж, освобождаемый от таможенного досмотра, стал удобным каналом переправки оружия и взрывчатки в нужное место.
По багдадскому соглашению, заключенному между руководителями арабских стран, обещавших поддержку ООП, Каддафи дал согласие ежегодно переводить на счета Арафата сорок миллионов долларов. Обещание свое он выполнял с большой неохотой, хотя передал Арафату часть советского оружия: ракеты «земля-воздух», ракетные установки «Град», 130– и 122-миллиметровые орудия, патрульные катера.
