Йен Маккей - Является ли "анархо"-капитализм разновидностью анархизма?
В системе, основанной на «частном этатизме», полиция и юстиция будут определяться силами «свободного рынка». Как показано в разделе B.4.1, правые либертарианцы предлагают, что человек будет иметь мало прав на чужой собственности, и владелец будет законом (возможны ограничения, в некоторой степени, общим либертарианским сводом законов, возможно нет – смотри предыдущий раздел). В этой ситуации, те, кто не сможет позволить себе полицейскую защиту, станут жертвами бродячих бандитов и свирепствующих преступлений, в результате приводя к обществу, где богатые надежно защищены в своих бастионах со своими военными силами, с кучей бедных, толпящихся вокруг них для защиты. Это будет очень похоже на феодальную Европу.
Соревнующиеся полицейские силы будут также пытаться исполнять законы своих спонсоров на территориях, которые не принадлежат им, что приведет к конфликтам, только если все не согласятся следовать «общему либертарианскому своду законов» (как того хочет Ротбард). Если там существуют соревнующиеся своды законов, возникнет проблема, чьи законы выбирать и исполнять, с каждым богатым спонсором охраны, желающим чтобы его закон контролировал всю землю. И, как замечено раньше, если существует один «либертарианский свод законов», это будет «монополией правительства» на данной территории, и поэтому этатизм.
В дополнение, нужно отметить, что правые либертарианцы утверждают, что при их системе анархистские ассоциации будут разрешены, если они сформированы добровольно. Это отражает их праздный концепт свободы. Потому что такие ассоциации будут существовать внутри и будут подчиняться общему либертарианскому своду законов «анархо»-капиталистического общества. Эти законы будут отражать и защищать интересы и власть тех, у кого есть капиталистическая собственность, это значит, что если собственники не согласятся, вести анархическую жизнь будет почти невозможно (Прекрасно говорить, что люди с собственностью могут делать, что хотят, если у вас нет собственности тогда эксперимент может оказаться трудным – не говоря о немногих областях, которые сами себя обеспечивают. Анархические комунны будут подчиняться рыночным силам, рыночные силы подчеркивают и вознаграждают качества, противоположные ценностям, на которых основана коммуна). Таким образом, мы должны покупать право быть свободными!
Если, как того желают анархисты, большинство людей откажутся признавать или защищать права частной собственности и станут свободно собираться, чтобы организовать свои жизни и игнорировать боссов, это будет классифицировано как «инициация насилия» при «анархо»-капитализме, и поэтому репрессировано. Другими словами, как в любой авторитарной системе, «правила» «анархо»-капитализма не развиваются вместе с обществом и его меняющимися концептами (это можно увидеть из популярности естественного закона среди правых либертарианцев).
Поэтому, при «анархо»-капитализме вы будете свободны следовать (капиталистическим) законам и вести себя в границах этих законов. Только в этом контексте вы можете экспериментировать (если у вас хватит денег). Если вы выступаете за эти границы, тогда вы будете подвержены принуждению. Количество этого принуждения, нужного для того, чтобы предотвратить такие действия, зависит от того насколько люди хотят уважать закон. Следовательно, «анархо»-капиталистическое общество не способствует социальным экспериментам и свободной эволюции, как любят утверждать его сторонники. На самом деле, будет происходить противоположное, так как любая капиталистическая система будет иметь неравенство богатства и власти внутри него, таким образом обеспечивая, что возможность экспериментировать будет у тех, кто может себе это позволить. Как сказал Джонатан Волф, «представление о людях, свободно переходящих от одной утопии к другой, до тех по пока они не найдут свой рай, игнорирует мысль, что некоторые выборы могут быть необратимы… Эта мысль может привести к спекуляции о том, применим ли закон эволюции ко многим утопиям. Возможно, в долгосрочной перспективе мы найдем структуру, регулируемую законом выживания наиболее экономически приспособленных, и поэтому мы ожидаем увидеть развитие не разнообразия, но однородности. Эти сообщества с большой экономической силой в конце концов впитают в себя всех, кроме самых устойчивых сообществ вокруг себя». [Robert Nozick: Property, Justice and the Minimal State, p. 135]
И если изначальное распределение ресурсов похоже на уже существующее, тогда «самый экономически приспособленный» будет капиталистический (как утверждается в разделе J.5.12, капиталистический рынок активно отбирает против кооперативов, хотя они более продуктивные). Все это начинается с этатизма, кажется возможным, что капиталистическая утопия останется доминирующим типом (частично потому, что правовая система защищает капиталистические права собственности). Более того, мы сомневаемся, что большинство «анархо»-капиталистов приняли бы свою идеологию, если бы было более возможно, что некапиталистические утопии победят капиталистические (в конце концов, они называют себя капиталистами).
«Анархо»-капиталисты, которые следуют идеям Мюррея Ротбарда и правые либертарианцы, сторонники минимального государства соглашаются, что все должны следовать базовому «главному либертарианскому своду законов», который защищает капиталистические права собственности, мы можем точно сказать, что экономически самыми приспособленными будут капиталисты. Едва ли удивительно, что свод законов отражает капиталистические идеи о плохом и хорошем. В дополнение, как сказал Джордж Райтцер (смотри «Макдолизацию общества»), капитализм стремится к стандартизации и конформности по своей логике. Это предполагает, что множество общин скоро сменятся серий общин, которые разделяют одинаковые качества иерархии и правящих элит. («Анархо»-капиталисты последователи Дэвида Фридмана предполагают возможным, что свободный рынок в законах приведет к одному стандартному закону и это относится к этой школе также).
Так, в конце, «анархо»-капиталисты утверждают, что в их системе ты будешь свободен следовать (капиталистическим) законам и работать в (капиталистической) экономике, и если ты удачлив, прими участие в «комунне» как коллективистский капиталист. Как щедро с их стороны! Конечно, любая попытка изменить правила или экономику будет незаконной и будет остановлена частными государствами.
Показывая ложь «анархо»-капиталистических утверждений, что они поддерживают эксперименты, это обсуждение также показало, что при «анархо»-капитализме также будет существовать принуждение. Принуждение отсутствовало бы, если бы все добровольно уважали права частной собственности и подчинялись закону (т. е. вели себя одобренным капиталистами способом). Если ты подчиняешься закону, ты будешь в порядке – точно также как при публичном этатизме. Более того, если граждане общества не хотят капиталистических порядков, может потребоваться много принуждения, чтобы навязать его. Это можно увидеть из опыта оккупаций итальянских фабрик в 1920 г. (смотри раздел А.5.5), в котором рабочие отказались принимать капиталистическую собственность или власть как легитимную и игнорировали ее. В ответ на изменение мысли в большой группе общества, капиталисты поддержали фашизм, чтобы остановить эволюционный процесс в обществе.
Социалистический экономический историк Маурис Доббс, после изучения частных армий в 1920-ые и 1930-ые в Америке сказал то же самое: «Когда политика бизнеса делает шаг финансирования и вооружения массового политического движения, чтобы захватить государственную машину, чтобы объявить вне закона оппозиционные формы организации и подавлять враждебные мнения, у нас есть лишь дальнейшая и более логичная стадия за пределами (частных армий)». [Op, Cit., стр. 357]
(Известный австрийский экономист Людвиг фон Мизес, чьи экстремальные свободно рыночные либеральные политические и экономические идеи вдохновили правое либертарианство, сказал так про фашизм: «Нельзя отрицать того, что фашизм и близкие к нему движения, направленные на установление диктатур, полны лучших намерений, и их интервенция в данный момент спасла Европейскую цивилизацию. Заслуга, которую фашизм таким образом завоевал себе, навечно останется в истории». [Либерализм, стр. 67, издание на русском].)
Этот пример показывает, что капитализм per se по существу авторитарная система, потому что он необходимо основан на принуждении и иерархии, что объясняет, почему капиталисты прибегали к самым экстремальным формам авторитаризма – включая тоталитарную диктатуру – во время кризисов, которые угрожали фундаментальным правилам самой системы. Нет причины, чтобы думать, что «анархо»-капитализм будет отличаться.
Так как «анархо»-капитализм, со своими частными государствами, не хочет избавляться от иерархических форм власти, становится бесспорной необходимость одного правительства, чтобы унифицировать правоохранительную активность различных защитных компаний. В конце концов, это то, что признает «анархо»-капитализм со своим «общим либертарианским сводом законов» (основанным на рыночных силах или «естественном законе»). Таким образом, оказывается, что одно правительство / иерархия на данной территории неизбежны при любой форме капитализма. Очевидно что демократическая форма этатизма, с системой сдержек и противовесов, предпочтительна для диктатора, чтобы установить «абсолютные» прав собственности и «абсолютную» власть.
