Рифат Шайхутдинов - Современный политик: охота на власть
Какие властные механизмы не сформированы?
РАСЧЕТ НА ПРАВОВЫЕ МЕХАНИЗМЫ поддержания власти не позволил Украине развить иные, существенно более современные и эффективные механизмы.
Нематериальные угрозы. Среди угроз власти, которые способна «различить» и выявить власть сегодняшняя, есть только материальные угрозы: нарушение территориальной целостности, диверсии и саботажи, угроза военного нападения или пограничных конфликтов, экономические угрозы и т. п. Эти угрозы сосредоточены в хозяйственной, административно-полицейской и военной плоскостях.
Вне зоны внимания власти, прессы, политтехнологов остается огромное количество «нематериальных угроз», связанных с политическими институтами, с населением и его сознанием и ментальностью, с символическими и коммуникативными формами, с интерпретациями и чужим экспертированием.
Та власть, к которой мы привыкли, умеет увидеть, как у нее пытаются захватить территорию, украсть деньги — но в Украине совершенно незаметно для всех у государства украли репутацию, авторитет и часть граждан, «перевербовав» их в свой народ.
Напротив, в США, в различных государственных доктринах сформулированы (и закреплены в массовом сознании) такие понятия, как «угроза демократии» и «приверженность идеалам свободы». Это позволяет американцам объявлять зоной своих жизненных интересов любую точку планеты, где, по их мнению, нарушается демократия или откуда исходит угроза свободе.
Отношение к населению. Власть не обращает никакого внимания на свое собственное население — с точки зрения того, насколько оно принадлежит по факту этой стране. Быть гражданином, иметь паспорт — этого с точки зрения власти вполне достаточно. И вдруг выясняется, что половина граждан за один день перестали быть подвластными этой власти и, скорее всего, готовы присягнуть не объявленному президенту, а его оппоненту.
Что же произошло? Неужели государство не заметило, что эти люди, живя в Украине, фактически ориентировались в своих интерпретациях, оценках, интересах, жизненных стремлениях или на другие государства — Польшу, Венгрию, ЕС, США, — или на иные идеалы? Как власть могла спокойно допустить, чтобы у нее за несколько лет украли половину населения?
Это происходит не только в Украине, но и в России, поскольку власти наших стран рассматривают свой народ как неисчерпаемый ресурс, а может быть — и как материал, как то, что всегда было и будет, к чему не надо прилагать никаких усилий.
Человек рассматривается властью как обуза, как объект бюджетных трат, поэтому чем меньше будет населения, тем лучше. В идеале оно должно достичь таких размеров, чтобы власть могла с ним без труда управляться. После этого не надо удивляться, что целые области — такие как Сахалин, Владивосток и Калининград в России или Львовщина и Волынщина в Украине — готовы без труда перекинуться под иную юрисдикцию, а выпускники самых престижных вузов куют экономическое процветание США. Попытки выращивать нужных людей делаются на нашем постсоветском пространстве на редкость неуклюже и неэффективно, с использованием устарелых идеологических приемов, а в это время власти Европы и США создают для себя граждан на чужих территориях.
Исключительный режим. В Украине не зафиксирована возможность введения никакого «исключительного режима» или «механизма федерального вмешательства». Как утверждалось уже триста лет назад, суверен, властное лицо — это тот, кто принимает решение об «исключительном случае», то есть приостанавливает действие законодательства в силу «права на самосохранение» государства.
Теряя возможность действовать таким образом в исключительных случаях — а сейчас сложилась как раз такая ситуация, — уповая только на правовые формы, государство теряет, не восстанавливает свою власть. Если ответом на все действия оппозиции, поднявшей свой народ на акцию неповиновения, на фактический выход из-под власти, может последовать только заведение двух уголовных дел на тех лиц, которые вторглись в здание АП и Минобразования, то власть в Украине еще раз подтверждает свою беспомощность.
Оппозиция отделяет в свою пользу несколько областей, набирает себе народ, пользуется зарубежной поддержкой для устранения законной власти — и действующий президент не имеет средств, чтобы ввести то или иное особое правление?! Конгресс США после 11 сентября 2001 года принял так называемый Патриотический Акт[58], отменяющий массу существовавших правовых механизмов и гражданских прав ради защиты и сохранения государства, то есть поступил как подлинная власть, восстанавливающая свой суверенитет. Кондолиза Райс заявила прямо: «Мы не будем ориентироваться на устарелое консервативное право».
Право на вмешательство. Сегодня в государственном праве активно обсуждается вопрос кодификации права на вмешательство в случае тех или иных угроз. США и Европа заявляют о возможности вмешательств в случае «нематериальных угроз» — угрозы демократии, нарушения прав человека, а также ситуации безвластия. Такое право на вмешательство в Украине не кодифицировано.
Все сказанное относится в полной мере и к России, которая также стала объектом террора, демографической угрозы и иных «нематериальных угроз». Она также ничего не может им противопоставить (хотя раньше, в советскую эпоху, мы имели понятие «угроза делу мира и социализма» и действовали в соответствии с ним). Мы не можем конкурировать ни в способах трансформации власти, ни во включении людей в нужную власть.
Что ждет Европу и мир: третья мировая на пороге
УКРАИНА — ЛИШЬ ОДИН из плацдармов распространения новой империи. Ни одно государство постсоветского пространства не может ему ничего противопоставить.
Империя — глобализованный однополярный мир — использует новейшие и самые эффективные механизмы и инстанции власти для закрепления своего господства. Это символическая власть, власть интерпретаций, биовласть — то есть формирование людей, приспособленных для жизни в этом обществе: людей с определенными стандартами поведения, взглядами, реакциями, ориентациями и т. п. Это опора на внегосударственные формы власти: механизмы ЕС, ВТО, международные трибуналы и суды, различные клубы и неправительственные организации, на торгово-промышленные международные концерны и СМИ. В основе своей это власть инфраструктур, с которыми обязан быть совместим любой товар, власть стандартов, сертификатов и т. д.
Благодаря тому, что этот эшелонированный механизм поддержания и распространения власти является на сегодняшний момент самым эффективным, мы не в силах ничего ему противопоставить.
В Хельсинки в 1975 году все государства Европы обязались руководствоваться принципом нерушимости границ, фактически объявив вне закона территориальные притязания, а тем более войны. Именно на этом держится международный порядок в Европе, да и во всем мире. Первый же прецедент нарушения этого принципа явится пусковым механизмом для множественных претензий.
Масса частных интересов различных государств сосредоточена сегодня на расколе Украины. Так, Польша стремится приобрести вес и влияние в ЕС — и отторжение части Украины в ее пользу (да даже и участие в разрешении сложившейся ситуации) будет очень способствовать достижению этой цели. Именно поэтому польские влиятельные эмиссары пытаются разрешить ситуацию в Украине в своих интересах. В этом же направлении действует и мощное польское лобби в США (вспомним, что Збигнев Бжезинский — этнический поляк).
Европейский порядок жизни распространяется. Белоруссия станет следующим объектом воздействия: уже сейчас она находится в международной изоляции. Россия слишком велика, чтобы по отношению к ней применить подобные связанные с выборами механизмы, поэтому в ней будут применяться схемы биовласти: отторжение населения по частям, слоям, группам.
Западные области, Калининград, возможно — юг России, а также Поволжье с высоким процентом мусульманского населения и, разумеется, Дальний Восток станут объектами такой экспансии.
Как вернуть Украину?
КАК СОХРАНИТЬ ВЛАСТЬ в условиях нового империализма? Какие технологические принципы противодействия ведущейся организационной войне могут сработать?
1. «Вычисление» схемы: власть должна научиться видеть не отдельные проявления схемы действия оппозиции, а всю ее целиком, должна научиться оперативно менять схему собственного действия.
2. Отношения с правом: власть существует, возникает и сохраняется не в структурах права и государства, а поверх этих структур.
3. Видение «нематериальных» угроз: необходимо кодифицировать «нематериальные» угрозы для власти и страны и отработать введение различных чрезвычайных ситуаций для противодействия им.
