Александр Север - Русско-украинские войны
Всего на Украине в июне 1923 года действовало 65 банд (более 600 штыков и сабель).[16] В июле количество банд достигло 77 (до 800 человек).[17] К 1 ноября 1923 года количество банд снизилось. Чекисты зафиксировали 42 отряда, общей численностью 443 человека.[18] Наступившая зима 1923/24 года никак не повлияла на количество банд — 467 бандитов сражались против советской власти и терроризировали местное население в составе 48 банд.[19]
Все же чекистам удалось заманить в ловушку Юрко Тютюнника. Чекисты умело подвели к нему своего негласного помощника Задунайского — бывшего повстанческого командира. Атамана удалось убедить, что в Украине существует подпольная «Высшая военная рада». В ночь на 17 июня 1923 года Тютюнник в сопровождении Задунайского отправился на совещание с ее «руководством». На советском берегу Днестра атамана схватили пограничники, имитировавшие повстанцев. Потрясение было столь велико, что бесстрашный генерал рухнул на песок и несколько часов пребывал в глубоком шоке.
В 1929 году Тютюнника расстреляли, предварительно использовав его в интересах разложения украинской политэмиграции….[20]
Вот так закончилась очередная российско-украинская война.
Глава 5
МЕЖДУ ДВУМЯ МИРОВЫМИ ВОЙНАМИ
На Украине еще продолжалась Гражданская война, когда оказавшиеся в эмиграции лидеры украинских националистов начали дискуссию на тему: кто виноват в том, что не удалось сохранить независимость Украины. Причину отыскали быстро — социалистические идеи и демократический стиль руководства лидеров Украинской народной республики (УНР). Поэтому вся дальнейшая работа должна была строиться на авторитаризме как альтернативе демократии. Кроме того, в условиях конспирации полувоенный стиль руководства просто необходим для функционирования организации.[21]
В августе 1920 года один из сподвижников Симона Петлюры Евген Коновалец объявил о создании Украинской военной организации — УВО. Она должна была продолжить борьбу за независимость Украины. Ядро УВО образовала группа выходцев из Галичины (территория Западной Украины). Эти люди в течение шести лет сражались против русских, польских и советских войск.
К 1925 году УВО перешла на позиции идеологического осознания национализма, а в 1927 году вместе с другими организациями (Легией украинских националистов, Группой украинской националистической молодежи, Союзом украинской национальной молодежи) создает единый координирующий орган — Провод украинских националистов, во главе которого стал лидер УВО Евген Коновалец. В январе 1929 года в Вене был проведен Учредительный конгресс Организации украинских националистов — ОУН, в которую влились все вышеперечисленные организации.
С 1923 года руководители УВО установили контакты со спецслужбами Литвы, часть которой поляки оккупировали еще в 1920 году. Начальник штаба литовских стрелков капитан Клейматис ежеквартально давал им по 2 000 долларов, не считая разовых выплат.
В центре Каунаса расположилась резидентура УВО в составе 15 подпольщиков, владевших белорусским и литовским языками. Они вели разведработу в Белоруссии, содействовали закупкам оружия, поддерживали связь с группами УВО в Берлине, Вене, Париже. О возможностях подчиненных Евгена Коновальца, имевшего для прикрытия литовский паспорт, говорит передача ими литовцам в 1926 году плана польской агрессии и содействие в переброске двух купленных в Германии подводных лодок.
На территории центральной и восточной части Украины, входившей в состав СССР, реальная деятельность украинских националистов была значительно слабее, чем на территории Западной Украины, в Польше или Чехословакии. Объяснялось это не только эффективной деятельностью советских органов госбезопасности (хотя и польские спецслужбы в период между двумя мировыми войнами считались одними из сильнейших в Европе), но и активно проводимой Москвой политикой украинизации. Это не значит, что украинские националисты не представляли угрозы для Кремля. Больше всего руководство СССР беспокоили террористические акты, возможность возникновения «пятой колоны» в случае начала войны и диверсионные группы, проникающие из-за границы.
ОУН стала классической праворадикальной террористической организацией, ориентирующейся идеологически на итальянскую модель фашизма. Заметим: фашистскую модель, но не нацистскую! ОУН были чужды расовые принципы, для ОУН фактор антисемитизма не был определяющим. Лидеры ОУН Рико Ярый, генерал Мыкола Капустянский, Мыкола Сциборский были женаты на еврейках.[22] При этом одним из основных противников ОУН оставалась Москва, так же как и Варшава.
Руководство УВО-ОУН, начиная с 1921–1922 годов, регулярно отправляло на территорию Советской Украины своих эмиссаров. Вот только большинство из них пропадало бесследно на огромных просторах СССР, а немногие вернувшиеся смогли сообщить лишь о неудачах. Единственным, кому, как думалось живущим в эмиграции лидерам западно-украинских националистов, удалось создать подпольную организацию, был Василий Хомяк-Лебедь.
Хомяк-Лебедь
Об этом человеке стоит подробнее рассказать. Он прожил три жизни. Первая — героя Гражданской войны. Вторая — советского разведчика в стане врага. Третья — полковника госбезопасности, командующего чекистским спецотрядом «Имени Богдана Хмельницкого», действующим под Ровно во время Великой Отечественной войны.[23]
Василий Владимирович Хомяк, ставший позднее в СССР Лебедем, родился в 1899 году в Галиции. В годы Первой мировой войны он служил в украинских формированиях австро-венгерской армии, так называемых Украинских Сичевых стрельцах, затем попал в русский плен ис 1915 по 1918 год просидел вместе с будущим вождем ОУН Евгеном Коновальцем в лагере для военнопленных под Царицыном.
В Гражданскую войну он стал заместителем Евгена Коновальца и командовал пехотной дивизией, сражавшейся против частей Красной Армии на Украине.
В 1920 году, после отступления отрядов УНР в Польшу, Василий Владимирович Хомяк остался на Украине, где вскоре и был привлечен к сотрудничеству с органами ВЧК. Когда точно это произошло, доподлинно неизвестно. Участвовал в ликвидации многочисленных петлюровских банд.[24]0 своих боевых делах в сфере ликвидации политического бандитизма ветеран тайной войны рассказал в очерке, опубликованном в одном из сборников «Динамовцы в боях за Родину».
К началу тридцатых годов прошлого века никаких сомнений в том, что Василий Лебедь является руководителем националистического подполья на Украине у Евгена Коновальца и других лидеров ОУН не было. Во многом это было следствием того, что для эмигрантов Лебедь-Хомяк имел хорошо разработанную легенду, которая объясняла его широкие связи на Украине. Он якобы окончил специальные финансовые курсы в Харькове и работал там же в строительном тресте.
Когда в начале тридцатых годов прошлого века на Украине начались аресты, Василий Лебедь по совету своего тестя скрылся из города, устроился с помощью знакомых моряков по фальшивым документам на советское судно, на котором и прибыл в начале августа 1933 года в Бельгию.
Здесь он встретился с Евгеном Коновальцем и другими руководителями ОУН, которые достали ему документы на фамилии Найденко и Пригода. Около года Лебедь находился за границей и сумел за это время вступить в контакты с руководителями Абвера в Берлине. Именно они, помимо прочего, сообщили гостю о том, что Евгена Коновальца дважды принимал Адольф Гитлер и что во время одной из встреч фюрер предложил ему направить несколько оуновцев в нацистскую партийную школу в Лейпциге для того, чтобы они прошли там курс обучения.
В октябре 1934 года Василий Лебедь через Финляндию возвратился на Украину в Киев и доложил своему руководству, что Евген Коновалец рассматривает его как «своего человека» в СССР, способного провести подготовительную работу для захвата националистами власти в Киеве в случае войны, и что аналогичные расчеты строит в отношении него и Абвер. Этим обстоятельством и решили воспользоваться в Москве, чтобы внедрить в ОУН своего сотрудника.
Перед ним ставилась та же задача, что и в других проводимых чекистами в те годы операциях по типу «Треста» — убедить эмигрантов в том, что их террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления и что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, и только в этом случае их использовать. ходе дальнейших событий в предвоенные годы расскажем ниже. Пока завершим повествование о судьбе Василия Лебедя. Он благополучно пережил репрессии 1937 года, по крайней мере, остался жив, и в годы Великой Отечественной войны командовал партизанским отрядом. После окончания войны он продолжал служить в органах госбезопасности, в том числе и во внешней разведке. Умер в семидесятые годы прошлого века в Киеве.[25]
