Евгений Сатановский - Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями
С военно-политической точки зрения ситуация на БСВ мало отличается от эпохи Великих географических открытий, разве что к опорным базам в морских портах добавились аэропорты, железнодорожные узлы и автомобильные магистрали. Военные базы в ключевых точках, склады длительного хранения для минимизации перевозок тяжелого вооружения, минимально достаточные воинские контингенты собственных армий и партнерские отношения с вооруженными силами местных режимов – стандартная схема, отличающаяся от колониальных времен только экономией времени, средств и собственных сил. Дополнительным источником прибыли служат поставки вооружения и военной техники, позволяя непрерывно обновлять материально-техническую базу собственных вооруженных сил, поставляя им технику последнего поколения, в то время как морально устаревшее вооружение продается странам БСВ. Отметим, что правящим режимам региона это также выгодно, поскольку качество и уровень получаемого ими оружия, боевой техники и снаряжения на порядки превышают все, что они могли бы изготовить сами. Создание на их территории с использованием местного персонала ремонтно-технической базы и системы обслуживания современного типа ложится в основу их собственной оборонной промышленности. Точно так же постройка и модернизация складов, командных пунктов, военно-морских и военно-воздушных баз создает на их территории дорогостоящую инфраструктуру, которая может служить опорой для местных вооруженных сил – в случае достаточной численности и уровня подготовки. Для стран региона, у которых собственные армии слабы, уровень внешних угроз высок, а финансовые ресурсы в избытке, присутствие на их территории иностранных войск – единственная гарантия безопасности. Это в первую очередь касается малых монархий Персидского залива, однако и более крупные государства не отказываются от размещения на своей территории иностранных военных баз для использования их в качестве щита или противовеса потенциальным противникам на случай возможного военного столкновения с ними. Именно эту цель преследовал Иран, зондируя возможность размещения российской базы на побережье Персидского залива, и Сирия, приглашая СССР, а затем Россию использовать пункт базирования военно-морского флота в порту города Тартус.
Говоря о присутствии на БСВ Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Германии, не следует забывать о том, что на рынках региона представлена большая часть стран Западного сообщества. Все они поддерживают с государствами Ближнего и Среднего Востока дипломатические отношения, покупают энергоносители, продают продукцию собственных корпораций, в том числе вооружение и военную технику, участвуют в инвестиционном финансировании и размещают в своих банках ближневосточные активы, проектируют инфраструктурные проекты и участвуют в их реализации. Испания и Италия, Швейцария и Австрия, Бельгия и Нидерланды, Швеция и Дания, Норвегия и Португалия, Греция и Ирландия, Канада и Австралия присутствуют на БСВ в гораздо меньших масштабах, чем «великие державы». Их интересы в регионе не подкреплены военной силой и уязвимы в случае кризисов. Это в полной мере показал датский карикатурный скандал, причем Дания была явно выбрана лидерами исламского мира для показательной «порки» как страна, не способная дать адекватный военный ответ погромам посольств и экономическому бойкоту. Периодически возникающие у западных государств в отношениях с правящими в регионе режимами проблемы могут быть вызваны колониальным наследием, как ливийские требования репараций от Италии или марокканские претензии к Испании из-за Сеуты и Мелильи, однако повод в принципе может быть любым. Примерами являлись ливийско-швейцарский скандал, связанный с сыном покойного Каддафи, французско-марокканские трения из-за ликвидации на территории Франции представителей марокканской оппозиции или проблемы Израиля с Норвегией, Великобританией, Ирландией, Новой Зеландией и Канадой после операций Моссада.
Информация к размышлению
Новая Оттоманская империя
Начало второго десятилетия ХХI века обозначило прорыв внешнеполитической активности Турции. По всем направлениям, связанным с Ближним и Средним Востоком, Анкара играла заметную, а в некоторых случаях лидирующую роль. Укрепляя существующие и создавая новые альянсы, успешно отстаивая свои экономические интересы, пожертвовав стратегическим союзом с Израилем в обмен на лидерство в исламском мире, Турция заявила о себе как о реальном претенденте на место одного из «полюсов» в будущем многополярном мире. Наиболее точно описал происходящее в этой стране Комиссар по расширению Европейского союза Оли Рейн, заметив: «В Турции нарастает противостояние. С одной стороны – радикальные лаицисты, с другой – мусульманские демократы, по сути дела, вставшие на путь реформ исламисты. В мире политики и бизнеса появляется новая прослойка элиты, вышедшая из консервативных областей Анатолии». Отражением подхода новой турецкой элиты к внешней политике стали слова министра иностранных дел Турции Ахмета Давутоглу, сказавшего в мае 2010 г. на заседании Альянса цивилизаций в Рио-де-Жанейро: «Необходимо создать новый мировой порядок… все существующие глобальные институты, такие как ООН, Всемирный банк и тому подобные, сформированные в результате Второй мировой войны, не отвечают сегодняшним реалиям».
Руководство правящей Партии справедливости и развития реализует, используя политическую и экономическую конъюнктуру, сложную комбинацию, итогом которой должно стать превращение Турции в доминирующую силу региона, лидирующую в суннитском мире, на равных говорящую с ЕС и независимую от Соединенных Штатов. Теоретические основы превращения Анкары в центр новой Османской империи были сформулированы Давутоглу задолго до его прихода в большую политику в книге «Стратегическая глубина», которая в Турции выдержала около 40 изданий. Эта книга была переведена на греческий, что с учетом истории отношений Греции и Турции выглядит как прозрачный намек, но, исходя из присущей автору осторожности, не издана на английском или русском. Входящие в правящий триумвират премьер Эрдоган и президент Гюль последовательно воплощают в жизнь теорию Давутоглу. Турция, политическая система которой проходит трансформацию от светского кемализма к политическому исламу, – один из главных бенефициаров волнений на БСВ, охватывающих страну за страной. Она выигрывает от ослабления влиятельных региональных игроков. Один из наиболее опасных в недавнем прошлом соседей – Ирак слаб и расколот. Позиции Ирана на Западе осложнены его противостоянием с мировым сообществом по ядерной проблеме, а в регионе – борьбой с Израилем и Саудовской Аравией. Израиль сосредоточен на проблемах собственной безопасности. Египет пережил расцвет внешнеполитического влияния во времена Насера, Садата и Мубарака. Саудовская Аравия, продолжающая оставаться источником финансирования и организующим центром суннитских радикалов, нейтрализована противостоянием с Ираном. Сирия при Хафезе Асаде оспаривала у Турции Александреттский санджак, конфликтовала с ней из-за распределения вод Евфрата, свободно действовала в Ливане и подавляла суннитских исламистов на собственной территории. Однако при Башаре Асаде в этих вопросах она либо приняла турецкую позицию, либо вынуждена с ней считаться. Инициативы Ливии в Африке более не конкурируют с турецкими, а участие Турции в коалиции, действовавшей против Каддафи, объяснено Анкарой как стремление защитить мусульман от современного империализма.
Руководство Турции демонстрирует прагматизм, гибкость, готовность к любым тактическим союзам, которыми оно без колебания жертвует в случае необходимости, и пересмотру любых соглашений в момент, когда полагает это целесообразным. Инструментарий турецкой политики включает пантюркизм в Центральной Азии, Закавказье и Поволжье и «мягкий ислам» в экспортном исполнении, в том числе в России и на Украине. Безвизовый и «особый пограничный» режим с «историческими провинциями» включил Сирию, Ливию, Армению, Болгарию и другие государства, вовлекаемые в орбиту турецкой экономики. Экономический кризис, повысив значение турецкого рынка для европейских инвесторов, открыл для Анкары новые возможности в Ираке, Иране и традиционно враждебной Греции. Участие в миротворческих операциях ООН, НАТО и военно-политических коалициях, в том числе в Афганистане и Ливии, позволило поддерживать военное сотрудничество с Западом. Оккупируя Северный Кипр, Турция заключает договора с ЕС и отдельными европейскими странами, ослабляя Францию и усиливая влияние на Германию. Положение нефтяного и газового транзитера позволяет ей играть на противоречиях ЕС с Ираном и Россией. Роль посредника в конфликтах на Балканах и в Закавказье обеспечивает влияние в этих регионах. Контроль над истоками Тигра и Евфрата – в Двуречье. Борьба с курдским сепаратизмом объединяет с Ираном и Сирией. Поддержка ХАМАСа – с Ираном, Сирией и «Братьями-мусульманами». Выступления в защиту сирийских исламистов – с Саудовской Аравией, Катаром, «Братьями-мусульманами» и Западом. Демонстративная критика Израиля – со всем исламским миром. «Особые отношения» с США она сочетает с привилегированным торговым партнерством с Россией.