Юрий Прокофьев - Как убивали партию. Показания Первого Секретаря МГК КПСС
Б.Н. Ельцин , кандидат в члены политбюро, первый секретарь московского горкома КПСС: Сейчас чувствуется волнообразный характер отношения к перестройке. Сначала был сильнейший энтузиазм — подъем. И он все время шел на высоком накале и высоком подъеме… Затем, после июньского Пленума ЦК, стала вера как-то падать у людей, и это нас очень и очень беспокоит…
Были уроки. Уроки тяжелых, тяжелых поражений. Поражения эти складывались постепенно, они складывались благодаря тому, что не было коллегиальности, благодаря тому, что были группы, благодаря тому, что была власть партийная отдана в одни-единственные руки, благодаря тому, что он, один человек, был огражден абсолютно от всякой критики.
Меня, например, очень тревожит — у нас нет еще в составе Политбюро такой обстановки, в последнее время обозначился определенный рост, я бы сказал славословия от некоторых членов Политбюро, от некоторых постоянных членов Политбюро в адрес Генерального секретаря. Считаю, что как раз вот сейчас это просто недопустимо…
Видимо, у меня не получается в работе в составе Политбюро. По разным причинам. Видимо, и опыт, и другие, может быть, и отсутствие некоторой поддержки со стороны, особенно тов. Лигачева, я бы подчеркнул, привели меня к мысли, что я перед вами должен поставить вопрос об освобождении меня от обязанностей кандидата в члены Политбюро.
М.С. Горбачев: Товарищи, я думаю, серьезное у тов. Ельцина выступление… Что-то тут у нас получается новое. Может, речь идет об отделении московской парторганизации? Или тов. Ельцин решил поставить на Пленуме вопрос о своем выходе из состава Политбюро, а первым секретарем МГК КПСС решил остаться? Получается вроде желания побороться с ЦК.
С.И. Монякин, член ЦК: Тов. Ельцин в Москве, в городской партийной организации себя не нашел… Видимо, такой быстрый взлет, скорое продвижение на работе на фоне политической незрелости и породили его сегодняшнее выступление. Сказались и личные плохие черты характера.
Ф.Т. Моргун, первый секретарь полтавского обкома КПСС : Ваше заявление, тов. Ельцин, — это заявление слабака, на которого в руководящих органах партии на одного станет меньше. И если чем-то тов. Лигачев виноват, так, наверное, тогда, когда рождалась кандидатура тов. Ельцина на московскую городскую парторганизацию.
Я.П. Рябов, член ЦК КПСС: Я первый, кто тов. Ельцина заметил на работе в домостроительном комбинате г. Свердловска… Заявление Бориса Николаевича, конечно, меня тоже очень поразило и удивило… Действительно, он амбициозный, иногда бывает недоброжелательный к друзьям, к товарищам, мания величия, видимо, его никогда не покидала.
(Известия ЦК КПСС. 1989. № 2. с. 225–226; 240–241; 243–244; 249)
Из информационного сообщения о февральском (1988 г.) Пленуме ЦК КПСС
На Пленуме рассмотрены организационные вопросы… Пленум освободил т. Ельцина Б. Н. от обязанностей кандидата в члены Политбюро ЦК КПСС.
(Правда. 1988. 19 февраля)
Из стенограммы ХIХ партийной конференции (июнь — июль 1989 г.)
Б.Н. Ельцин: Щепетильный вопрос. Я хотел обратиться по вопросу политической реабилитации меня лично после октябрьского Пленума ЦК (шум в зале) . Если вы считаете, что время уже не позволяет, тогда все.
М.С. Горбачев: Борис Николаевич, говори, просят. Я думаю, товарищи, давайте мы с дела Ельцина снимем тайну.
Б. Н. Ельцин: Вы знаете, что мое выступление на октябрьском Пленуме ЦК КПСС решением Пленума было признано «политически ошибочным». Но вопросы, поднятые там, на Пленуме, неоднократно поднимались прессой, ставились коммунистами. В эти дни все эти вопросы практически звучали вот с этой трибуны и в докладе, и в выступлениях… Я считаю, что единственной моей ошибкой в выступлении было то, что я выступил не вовремя — перед 70-летием Октября… Я остро переживаю случившееся и прошу конференцию отменить решение Пленума по этому вопросу. Если сочтете возможным отменить, тем самым реабилитируете меня в глазах коммунистов.
Е.К. Лигачев: В процессе принятия дискуссий сталкиваются разные точки зрения. И это замечательно. Это нормально. Но плохо, когда коммунист, член ЦК, не получив поддержку партии, апеллирует к буржуазной прессе… О таких людях говорят: никак не могут пройти мимо трибуны. Любишь же ты, Борис Николаевич, чтобы все флаги к тебе ехали.
В.А. Волков, секретарь парткома завода, г. Свердловск: Да, Ельцин очень трудный человек, у него тяжелый характер; он жесткий человек, может быть, даже жестокий… Я считаю, что ЦК партии нанес урон своему авторитету, когда не были опубликованы материалы октябрьского Пленума.
М.С. Горбачев: После того, как выступление тов. Ельцина было признано политически ошибочным, — он и сам это признал — я все-таки попросил членов ЦК: давайте не решать вопрос сейчас об освобождении его от обязанностей кандидата в члены Политбюро, поручим Политбюро рассмотреть этот вопрос. Но ситуация уже вызвала такую реакцию, что дело нельзя было составлять в таком положении. Мы рассказали обо всем на пленуме Московского горкома. Правильно товарищи сделали замечания на конференции: надо было проинформировать, сказать все, и тогда процесс не развивался бы так, как произошло.
(ХIХ Всесоюзная конференция КПСС: Стенографический отчет. Т. 2. М., 1988. с. 61–62, 88, 103, 183–184)
Из сообщения окружной избирательной комиссии Московского городского национально-территориального округа РСФСР по выборам народного депутата СССР
За кандидата в депутаты Ельцина Бориса Николаевича голосовало 5 118 745 избирателей, или 89,44 %. Против голосовало 512 094 избирателя, или 8,94 %.
На основании результатов голосования народным депутатом СССР по Московскому городскому национально-территориальному округу № 1 избран товарищ Ельцин Борис Николаевич, первый заместитель Председателя Госстроя СССР, министр СССР, член КПСС.
(Московская правда. 1989. 29 марта)
Из интервью Б. Н. Ельцина итальянской газете «Мессаджеро», 28 марта 1989 г.
Вопрос: Ваше избрание теперь, когда вы получили столько голосов, не становится ли оно проблемой?
Ответ: Почему Ельцин должен быть проблемой? Я ведь не в оппозиции. У меня есть собственные идеи, некоторые из них не совпадают, быть может, полностью с идеями Горбачева, но в смысле стратегической перспективы я с ним согласен.
Вопрос: Какой пункт вашей программы снискал наибольшую поддержку москвичей?
Ответ: Социальная справедливость, социальное равенство.
(Россия сегодня. Политический портрет в документах. М., 1992. с. 436)
Из письма Н. А. Андреевой
«Не могу поступаться принципами»
…Слишком уж много появилось такого, чего я не могу принять, с чем не могу согласиться… Взять вопрос о месте И. В. Сталина в истории нашей страны. В формулу «культа личности» насильственно втискиваются индустриализация, коллективизация, культурная революция, которые вывели нашу страну в разряд великих мировых держав. Все это ставится под сомнение… Дело дошло до того, что от «сталинистов» стали настойчиво требовать покаяния. Взахлеб расхваливаются романы и фильмы, где линчуется эпоха бури и натиска, подаваемая как «трагедия народов».
…Атаки на государство диктатуры пролетариата имеют не только политические, идеологические и нравственные причины, но и свою социальную подоплеку. Живут и здравствуют потомки свергнутых Октябрьской революцией классов… Сюда же следует отнести духовных наследников Дана и Мартова, духовных последователей Троцкого или Ягоды, обиженных социализмом потомков нэпманов, басмачей и кулаков. Именно сторонники «леволиберального социализма» формируют тенденциозную фальсификацию социализма.
(Советская Россия. 1988. 13 марта)
Из стенограммы I Съезда народных депутатов СССР (май 1989 г.)
A.А. Плотниекс, профессор, г. Рига: Видимо, депутаты союзной республики должны уже в регламенте фигурировать в каком-то объединении, пусть объединении, пусть это будет объединение, пусть это будет делегация, как мы хотим, — нужно четко зафиксировать, как организуется их работа.
К.Боярс, доцент, г. Рига: Мы выдвигаем свой список представителей в Верховный Совет СССР и будем за него стоять. Потом будем менять. С какой стати я буду вмешиваться в дела Российской Федерации, определять, кто будет представлять Российскую Федерацию? Я посчитал бы это нескромным.
B.В. Ландсбергис, профессор консерватории, г. Вильнюс: Мы считаем, что не вправе вмешиваться в дела, скажем Таджикистана, по выбору его депутатов. Это внутреннее дело, задевающее суверенитет республики, не имеем мы на это морального права. Не посягаем также на суверенитет Москвы в лице ее группы делегатов. Но мы не хотим, чтобы и за нас, не зная нас, голосовали.
