Маша Гессен - Пропаганда гомосексуализма в России
НАТА
Ане нравятся функции партнера: он решает, что делает пара. Партнерша может импровизировать, но она всегда следует за партнером.
АНЯ
Партнеру нужно простроить танец, он должен думать на пять шагов вперед. Это очень сложная штука: нужно помнить и о технике, и о музыке, и о рисунке танца.
НАТА
Мне было в начале очень сложно, потому что я не привыкла просто покорно следовать за кем-то. У нас даже были конфликтные ситуации. Но мы научились понимать друг друга.
АНЯ
Ната в танце идет за мной, и когда я вижу, что она начинает импровизировать, дожидаюсь, даю ей время и обыгрываю это своими движениями. Это сложная наука. Переломный момент для меня наступил, когда на дискотеке я смогла пригласить на танец другую девушку, не Нату. Для танцора это очень важный шаг. Всегда танцевать с одним партнером нельзя, так ты будешь деградировать, не замечая своих ошибок. Помню, как сидела и боялась: как я приглашу кого-то другого? Что про меня подумает девушка? Но потом увидела своего педагога и пригласила ее — и с тех пор я знаю, что могу танцевать с кем угодно. А для человека, который хочет танцевать профессионально, это новый этап.
НАТА
А потом начался второй важный этап.
АНЯ
Мне повезло в прошлом году. Мы с Натой должны были вдвоем выступать на фестивале, зарегистрировались, готовили номер. И тут Ната неожиданно загремела в больницу. Я уже решила отказаться, но Наташа меня настроила на участие.
НАТА
На фестиваль приезжают продвинутые люди, профессиональные тренеры из Америки и Европы, они дают мастер-классы. Это отличный опыт: примерно как позаниматься с носителем языка.
АНЯ
Я пошла, но была расстроенная, неуверенная. И я уже не помню, какая шлея мне попала под хвост, но после одного из занятий я решила подойти к главному судье конкурса. Подхожу и спрашиваю: «Скажите, а почему мне нельзя потанцевать в конкурсе за партнера?». Он посмотрел на меня удивленно: «Почему нельзя?». Тут ко мне подбегает волонтер фестиваля и говорит: «Главный судья разрешил тебе участвовать, скорее иди получай конкурсный номер». До меня начинает медленно доходить, что только что мне разрешили участвовать в конкурсе в обход всех правил! У меня такой шок, такая эйфория, я звоню Нате в больницу с истерическими криками: «Ната, я иду на конкурс!». Переодеваюсь в паническом состоянии. Мне на спину прикрепляют номерок. Я выхожу на паркет. Вокруг меня судьи, люди на меня озираются — все как во сне. И я одна в толпе мужчин-партнеров. И вот объявляют имена тех, кто вышел в полуфинал — и я понимаю, что меня тоже назвали. Я снова звоню Нате с криками. Проходит полуфинал. Я думаю: все, теперь можно расслабиться. И тут на меня налетает партнерша, с которой мы познакомились на конкурсе: «Аня, ты видела результаты? Ты в финале!». Я медленно осознаю, что вошла в финал — в мужском конкурсе! И последний шок — в финале я попадаю в десятку.
НАТА
С первого раза — и сразу в десятку лучших.
АНЯ
С тех пор прошел год, но ни в одном конкурсе нам больше не разрешали участвовать. В правилах прописано: пара — это партнер-мужчина и партнерша-женщина. Но один раз все-таки разрешили, и это важный прецедент.
НАТА
Когда проходишь в финал на престижных соревнованиях, все финалисты попадают в международный танцевальный рейтинг и получают рейтинговые баллы. Твое место в рейтинге — доказательство танцевального уровня. На том конкурсе Аня должна была получить баллы, но ей их не начислили.
АНЯ
Те, кто выставлял оценки, увидели мою фамилию, поняли, что я девочка, и не засчитали мне выход в финал.
НАТА
С того времени мы все время пытаемся найти возможность участвовать в соревнованиях. Как танцоры мы и так растем, ходим на мастер-классы, учим новые танцы, но хочется и профессиональных достижений.
АНЯ
Я даже пыталась танцевать за партнершу. Но с тех пор, как я начала расти как партнер, процесс управления танцем стал для меня интереснее.
НАТА
Да, в прошлом году мы пробовали учиться танцевать наоборот. Это очень интересный опыт. Меняться партиями полезно, потому что начинаешь понимать, как мыслит твой партнер. У нас есть знакомые мужчины-танцоры, и мы начали с ними тоже так развлекаться — водили их как партнерш, и они приобрели важные технические навыки. Вообще, мне очень жалко наших русских мужчин: для них нет свободы даже в танцах. Если парень пробует танцевать за партнершу, на него сразу сваливается куча стереотипов.
АНЯ
Кстати, американцы умеют танцевать за партнерш так, что наши девочки только завидуют — они вращаются, делают такие пируэты, которые не каждая балерина осилит. Они более открытые…
НАТА
Мы с Аней все наши проблемы решаем и проживаем в танце. Большинство стычек за все эти семь лет было на репетициях. Был еще у нас такой период, когда я сильно улетела вперед по технике. Для всех танцоров это очень сложный этап, когда кто-то один в паре начинает расти быстрее, а второму приходится догонять. Мы постоянно ругались.
АНЯ
Но у нас будто есть параллельная жизнь, где мы решаем все конфликты.
НАТА
Мы часто думаем о будущем. Конечно, в нашем положении жить в России нельзя: жениться нельзя, детей заводить нельзя, танцевать вместе нельзя — ничего нельзя.
АНЯ
Когда приняли этот закон о пропаганде, по сети ходили шутки: если ребенок вырос в семье, где только мама и бабушка, эта семья тоже считается однополой?
НАТА
Мы смеемся, но это, конечно, серьезная проблема. Наверное, наше общество пока в принципе не готово к принятию. Мы это понимаем.
—Записала Мария КняжерСтраница авторского права
© 2014 Маша Гессен и Джозеф Хафф-Хэннон
OR Books, New York and London
www.orbooks.com
Первый тираж: 2014
ISBN 978-1-939293-35-0 мягкий переплет
ISBN 978-1-939293-37-4 электронная книга
Электронную книгу “Пропаганда гомосексуализма в России” на русском языке можно скачать бесплатно: www.orbooks.com/lovestories
Примечание
1
* Имя изменено.
