Евгений Примаков - Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами
В телеграмме, адресованной в ЦК КПСС, Громыко докладывал об обстановке на Генеральной Ассамблее: «Между главами отдельных арабских делегаций отношения с самого начала почти неприязненные… Давление экстремистской, нереалистической линии руководства Алжира и Сирии, безусловно, сказывается на позиции ОАР, Ирака, а также других арабских государств, которые тоже оглядываются на экстремистов, боясь быть обвиненными в излишней уступчивости в пользу признания Израиля как государства».
13 июля на сессии был распространен латиноамериканский проект резолюции. Ее главным пунктом была недопустимость «захвата территории в результате войны» и, следовательно, провозглашение «отвода израильских войск на их первоначальные позиции». Таким образом, в международном документе могла быть зафиксирована необходимость отвода израильских войск со всех территорий, захваченных в войне 1967 года. Однако арабские страны отказались принимать эту резолюцию. Объясняя причину отказа, президент Сирии Атаси заявил: «Мы обсудили этот вопрос на совещании глав арабских государств (саммит проходил в Каире 18 июля. — Е. П.) и отклонили как этот проект, так и все другие проекты резолюций, в которых содержится в какой-либо форме положение о прекращении состояния войны».
После того как арабские страны объявили о своем категорическом неприятии латиноамериканского проекта, Генеральная Ассамблея прекратила свою работу, и ближневосточная проблема была передана в Совет Безопасности ООН. Не сумев преодолеть эмоциональное отношение к событиям, арабская сторона упустила возможность найти благоприятное для себя решение на международном уровне. Латиноамериканская резолюция была более определенной в плане вывода израильских войск со всех оккупированных территорий, чем принятая через четыре месяца резолюция 242 Совета Безопасности ООН. Немаловажное значение имела и обстановка в Израиле, которая в тот момент позволяла надеяться на то, что латиноамериканская резолюция не вызовет активного отторжения политической элитой. Во всяком случае, существовала серьезная разница во мнениях относительно судьбы оккупированных территорий, и не все ключевые фигуры в израильском руководстве высказывались за сохранение их оккупации.
После отторжения арабами латиноамериканского проекта резолюции Генеральной Ассамблеи ООН произошли события, которые, несомненно, оказали влияние на обстановку вокруг урегулирования. В августе на арабской встрече в верхах в Хартуме было единогласно одобрено три «нет»: признанию Израиля, переговорам и миру с ним. Явно ужесточили свою позицию и Соединенные Штаты, отойдя от предложений, поддержанных ими в период Чрезвычайной сессии Генеральной Ассамблеи.
Советский Союз продолжал искать выход из создавшегося положения. По указанию из Москвы Добрынин после закрытия Генассамблеи встретился с постоянным представителем США в ООН Голдбергом. Тот своей рукой написал на бумаге компромиссную формулировку, созвучную латиноамериканской резолюции. После месяца тяжелой работы с арабскими странами, непосредственно вовлеченными в Шестидневную войну, советское руководство склонило их к принятию компромисса. Однако 19 октября госсекретарь Раск в беседе с Добрыниным отказался внести в Совет Безопасности ранее согласованный с СССР текст. Не помогло и послание Косыгина, направленное по этому поводу Джонсону.
В конце концов 22 ноября 1967 года при поддержке Советского Союза и Соединенных Штатов была принята резолюция 242 Совета Безопасности, смысл которой сводился к двум моментам: выводу израильских вооруженных сил с оккупированных во время последнего конфликта (то есть войны 1967 года. — Е. П.) территорий и признанию суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в этом районе (то есть Израиля. — Е. П.). Но эта резолюция, которая конечно же была большим шагом вперед, что доказало время, все-таки имела изъян. В результате сложных компромиссов в резолюции (в ее английском тексте) отсутствовал артикль the перед словом «территории», что позволяло трактовать ее по-разному: Советский Союз настаивал на том, что речь идет о выводе израильских войск со всех оккупированных территорий, Соединенные Штаты отрицали такую интерпретацию. Но не во всем. Характерно, что 2 ноября госсекретарь США Раск сказал египтянам, что Соединенные Штаты будут поддерживать полный вывод израильских войск с Синая (но не с других оккупированных территорий. — Е. П.) в контексте мира с Израилем.
После визита А.А. Громыко в Каир в начале декабря 1968 года советское правительство представило свою позицию по урегулированию. В это время в Вашингтоне уже начался переход власти к новой администрации — президентом стал Ричард Никсон, которому и были переданы советские предложения по всеобщему урегулированию. Однако Никсон и Киссинджер не придали должного значения советским предложениям, одновременно поручив Государственному секретарю Роджерсу и заместителю госсекретаря Сиско провести переговоры с послом СССР Добрыниным. Эти переговоры продолжались на фоне «войны на истощение», которую вел Египет против Израиля. Но после того как 20 июля 1969 года израильские ВВС начали атаковать египетские позиции и к октябрю уничтожили египетскую противовоздушную оборону, переговоры застопорились.
В октябре 1969 года министр иностранных дел Громыко, находясь на сессии Генеральной Ассамблеи в Нью-Йорке, был ознакомлен теперь уже с американским документом — «планом Роджерса». Но этому предшествовала передача Соединенными Штатами Израилю в сентябре самых современных самолетов «Фантом». Естественно, это тоже был не самый лучший фон для конструктивных советско-американских переговоров, тем более что в январе 1970 года Израиль начал использовать эти самолеты для совершения налетов в глубь Египта. Под угрозой стояла Высотная Асуанская плотина, разрушение которой могло поставить вопрос о самом существовании Египта. Председатель Управления по строительству плотины крупный инженер-гидролог министр X. Заки заявил, что в случае, если бомбардировки разрушат плотину, катастрофа постигнет не отдельный район — воды Нила буквально смоют весь Египет. В таких условиях Насер прибыл в Москву, и советское руководство ему обещало быстрое размещение в Египте современной системы ПВО.
19 июня 1970 года Соединенные Штаты в одностороннем порядке без предварительной консультации с Москвой призвали обе стороны прекратить огонь. Советский Союз, несмотря на такую односторонность действий США, будучи заинтересованным в прекращении огня, рекомендовал Египту согласиться с американским предложением.
Поражение египетской военной буржуазии, или Как Насер защитил советских журналистов
После окончания войны резко обострились отношения между президентом Насером и маршалом Амером. Положение Москвы в отношении этого конфликта было нелегким. Амер, который в течение всех лет после революции руководил вооруженными силами Египта, был партнером наших военных. Не только Насеру, но и ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Но советская разведка донесла, что Амер готовится выехать в зону Суэцкого канала в расположение преданных ему частей и продиктовать Насеру ультимативные требования, а в случае отказа их принять устранить его. В таких условиях в Москве не было никаких сомнений в том, что СССР не может оставаться нейтральным — все возможности были сориентированы на поддержку президента Египта.
Для Насера столкновение с Амером возникло не на ровном месте. Амер, безраздельно контролирующий армию, представлял собой параллельный центр силы в Египте, несмотря на то что Насер пользовался огромной поддержкой среди населения. Еще в 1962 году он бросил вызов Насеру, пригрозив отставкой, если его лишат, по сути, бесконтрольного командования египетскими вооруженными силами. Насер тогда отступил. После войны 1967 года, показавшей никчемность амеровского руководства армией, Насер уже не отступал. После военного поражения в египетском руководстве было признано необходимым провести перестановки в командовании вооруженных сил. В числе других был отстранен маршал Амер. За ним, однако, был оставлен пост первого вице-президента. Но Амер не смирился с этим решением.
Особая ответственность за поражение лежала на прежнем руководстве военно-воздушных сил ОАР, которое, зная о готовящемся израильском ударе, не приняло должных подготовительных мер. Но ряд генералов и высших офицеров ВВС, которые должны были понести ответственность, продолжительное время скрывались от ареста, найдя убежище в доме Амера. Вскоре резиденция Амера в центре Каира стала как бы центром оппозиции правительству Насера. Сюда втайне доставлялось оружие. Дом охранялся специальным отрядом, навербованным из крестьян поместья, принадлежащего одному из братьев Амера.
