Патрик Бернхаген - Демократизация
Демократизация – это процесс, начало которого не в 1974 г. и даже не в XIX в., как утверждают некоторые исследователи. Демократизация – это не только расширение ареала государств, которые соответствуют определенному набору (или наборам) критериев. Демократизация – это длительный процесс эволюции человеческих сообществ, постоянно изобретающих способы управления самими собой, которые мы привычно объединяем под понятием «демократия». Вот только «демократии» оказываются разными, как отличающимися являются вызовы, на которые в разные исторические периоды времени разные общества пытаются ответить. Поэтому возможна и необходима демократизация даже устоявшихся и обладающих солидным «послужным списком» демократических государств. Вероятно, в этом заключается принципиальное отличие демократических обществ от недемократических. Чтобы выжить, демократия должна развиваться, переизобретать себя, расширяя сферу прав и свобод человека и гражданина, совершенствуя механизмы учета интересов групп при принятии обязывающих политических решений. Чтобы выжить, автократы должны постоянно деполитизировать свои народы, держать их в подчинении, подавлять любую оппозиционную активность, покупая теми или иными способами лояльность, объединяя людей против все новых внешних и внутренних угроз. Идеальное общество для автократа – это пассивное общество. Идеальное демократическое общество – это подвижное, деятельное, активное общество, состоящее из множества «критических граждан», готовых отстаивать свои права и свободы, когда им что-то угрожает. Означает ли это, что все автократии – это небезопасные и отсталые страны? Вовсе нет. Есть примеры недемократических государств, которые вполне эффективно создают условия для развития, добиваясь впечатляющих политических и социально-экономических результатов, создавая институты, в том числе «хорошего правления» (например, Сингапур в настоящее время, Южная Корея и Тайвань до начала демократизации в 1980‑е годы). Не все автократы – отъявленные эгоисты и психически неуравновешенные самодуры, как не все демократы – «ангелы во плоти», ежесекундно пекущиеся о благе всех граждан, даже тех, кто за них не голосовал. Известны примеры, когда автократы, которых нелегко заподозрить в гуманизме, зачем-то целенаправленно решали проблему высокой младенческой смертности. Дж. Макгвайер приводит следующую статистику: в период диктатуры Пиночета в Чили коэффициент младенческой смертности снизился с 65 в 1974 г. до 20 в 1984 г.[8]. Данные результаты не имели естественного характера, а были следствием продуманных и хорошо администрируемых программ, плохо соотносящихся с расхожим образом жестокой диктатуры военных. Зачем автократы это делают? Какие автократы так поступают? Ответы на эти и другие вопросы требуют отдельного рассмотрения. Однако предварительно замечу, что таких великодушных автократов и автократий с хорошими институтами очень мало. Указанным требованиям, напротив, в гораздо большей мере отвечают демократические государства, а большинство «обычных» автократий – нет. Впрочем, и по поводу демократий, даже устоявшихся, не стоит обольщаться. Демократические политики стремятся переизбираться, а избирательные кампании нынче дороги и не во всех странах имеют бюджетное финансирование. Поэтому при определенных условиях политические и экономические элиты в демократиях могут пасть жертвой корпоративных интересов, что в итоге может привести к тому, что они перестанут производить оптимальный объем общественных благ[9].
Демократия как результат эволюционного процесса демократизации – это довольно-таки требовательный социально-политический порядок, «вызревавший» постепенно, решая вполне конкретные злободневные проблемы своего времени, которые нам сейчас могут показаться курьезными. Как указывают Дж. Марч и Й. Ольсен[10], современные демократические политии являются «продуктами вчерашнего дня» (они развивались в уникальных национальных условиях и несут на себе отпечаток истории), оказавшимися в быстро меняющемся социально-экономическом и технологическом контексте. Если раньше применительно к сфере политики и управления в ходу были такие понятия, как долг, справедливость и разумная дискуссия, ведущая к установлению истины и нахождению верного решения, то сейчас чаще говорят о конкуренции, политических коалициях, торге и различных «обменах между рациональными эгоистическими индивидами». Означает ли это, что теперь и правители, и те, кем они правят, стали совсем другими? Означает ли это, что теперь можно полностью отдаться во власть рационально сконструированных правил и установленных ими процедур, например, формирования коалиций и торга?
Главное условие демократии – «цивилизованность граждан, официальных лиц, институтов и политических процессов» (под цивилизованностью понимается «осознание коллективного (гражданственного) характера человеческого бытия»). Для достижения этого условия, по мнению Марча и Ольсена, необходимо сформировать: 1) чувство солидарности, связывающее индивида и политическое сообщество (при сохранении индивидуальной автономии и отказа от исключения индивидов из политики по разным основаниям); 2) специфические идентичности (или роли, например, гражданина, должностного лица и т. п.), совместимые с демократическими процедурами и поддерживающие их, соответствующие высоким моральным стандартам (любовь к свободе, готовность отстаивать собственные права и права других граждан, а также исполнять гражданский или служебный долг) и способные к самотрансформации; 3) институты, обеспечивающие баланс между сообществом и индивидуальной автономией, между различными идентичностями и лояльностями.
В чем особенности управления демократическими политиями? Демократическое управление в институциональной парадигме, предлагаемой Дж. Марчем и Й. Ольсеном, – не просто формирование и управление коалициями и обменами в рамках неких ограничений, но деятельность по созданию и изменению этих ограничений, влияние на социально-политическую жизнь и саму историю, а также ее восприятие. Демократическое управление предполагает: 1) создание, поддержание и развитие демократических гражданских и групповых идентичностей, а также выявление и противодействие идентичностям, несовместимым с демократией (через социализацию, делиберацию и участие); 2) создание и предоставление гражданам, группам и институтам возможностей для совершения приемлемых политических действий; 3) оценку (интерпретацию) политических действий; 4) развитие политической системы, способной адаптироваться к изменениям требований и вызовам среды.
Оценка (интерпретация) политических событий и действий, а также соперничество различных интерпретаций поддерживают принцип демократической подотчетности. Ее значение неоднозначно: лица, принимающие решения, становятся более осторожными и менее гибкими, рассматривают меньшее количество альтернатив, стараются избегать риска, поддерживают статус-кво и откладывают принятие и исполнение некоторых решений, но при этом с большим вниманием относятся к социальным ожиданиям и т. п. Результатом может стать институциональный склероз. Действительно, подотчетность позволяет гражданам контролировать должностных лиц, но зачастую ценой этого контроля становится игнорирование будущего, поскольку ведет к «близорукости» (надо отчитываться за немедленные результаты даже тех действий, которые могут дать результат только в будущем) и меньшей ответственности самих граждан (или некоторых их категорий). И все же подотчетность граждан и должностных лиц – один из важнейших принципов демократии, по которому имеется широкое согласие (согласия гораздо меньше относительно форм и масштаба подотчетности). Считается, что ключевыми в плане ее обеспечения являются механизмы открытия и предоставления информации о действиях должностных лиц, а также наложения санкций (внешних посредством выборов, судебной системы и т. п. и внутренних, или моральных). Вот только готовы ли граждане тратить свое время и силы на ознакомление и обработку этой информации? В демократических политиях часто возникают противоречия между требованиями прозрачности и публичности власти, с одной стороны, и необходимостью сокрытия информации для эффективной реализации политических курсов в определенных областях (например, во внешней и оборонной политике) – с другой. Часть информации о деятельности должностных лиц не является ни закрытой, ни вполне публичной. По этой причине демократии прибегают к институту парламентского аудита, а также независимых расследований.
Демократическое управление подразумевает три типа действий: 1) «амортизация несовместимостей» посредством привлечения внимания к требованиям различных идентичностей, разделения политической повестки дня, горизонтального и вертикального разделения властей, ограничения непосредственного доступа к принятию решений при сохранении механизмов гражданского контроля над сферой политики, отсрочки принятия решений и т. п.; 2) стимулирование и формирование политического дискурса посредством экспертной оценки политики, эффективного общественного обсуждения каких-то проблем, свободы передачи и получения информации, свободы выражения мнений; 3) определение неприемлемых предпочтений и идентичностей и противодействие им, в том числе их игнорирование. В результате демократическое управление уменьшает вероятность возникновения и интенсивность широкомасштабных конфликтов, способных разрушить демократическую политию; при этом сами конфликты не устраняются полностью, поскольку они – неотъемлемая черта демократии. Кроме того, функциями управления, вытекающими из вышеперечисленных задач, являются «напоминание гражданам и должностным лицам об обязанностях, связанных с этими идентичностями», а также участие в интерпретации иден-тичностей и обязанностей («политическое управление идентичностями»).
