Станислав Бышок - Евромайдан имени Степана Бандеры от демократии к диктатуре
С этого момента начинается поступательное восхождение партии к вершинам политического Олимпа. Главная задача, которую ставит перед собой руководство СНПУ на первом этапе, — выход на галицийский[7] уровень. В начале своего становления партия имеет львовское происхождение и существует, по большему счету, в пределах города и области. Соседние Тернопольская и Ивано-Франковская области не очень жаловали СНПУ в середине 90-х, поскольку доминирующие роль на националистическом поле там играл более либеральный Конгресс украинских националистов (КУН).
Начинается поиск целевых молодежных групп поддержки партии, среди которых обычно выделяют появившихся в то время скинхедов, а позже — футбольных хулиганов. Впрочем, первые весьма быстро сошли с субкультурой сцены, так и не став массовым явлением. Вторые оказались слишком неорганизованны для планомерной партийной работы, но весьма удобны при необходимости сбора массовки. Несмотря ни на что идеологическая обработка западно-украинской молодежи социал-националистами продолжается, появляются первые успехи в работе с местным мелким бизнесом и противостоянии такому же мелкому криминалитету.
В отдельных случаях партия пробует перенимать немецкие образцы самоорганизации, появляются первые попытки патрулировать улицы. Именно в середине 90-х закладывается фундамент СНПУ как наиболее «уличной» партии. Учитывая сложную экономическую, а подчас и политическую ситуацию на Украине, у партии были хорошие перспективы, чтобы «разогнаться».
Стычки с криминальными элементами и политическими оппонентами во время марша памяти Украинской повстанческой армии (УПА) и годовщины Октябрьской революции 1917 года, патрулирование улиц и факельные шествия позволяют партии занять нишу боевиков из УНА-УНСО, которая, пережив несколько расколов, скатилась к положению политического маргинала.
Эти навыки пригодятся партии в 2000-х, когда на повестку дня выступит социальная проблематика. Романтическая борьба с инородцами и «рукой Кремля» постепенно отойдет на второй план. В обиходе появится термин «внутренняя оккупация», под которым понимается любой не «нациократический» режим. В отношении «Партии регионов» и лично Виктора Януковича термин приобретает характер политического штампа.
Одним из наиболее резонансных случаев, который вывел партию на общеукраинский информационный уровень, стало т. н. «дело Билозира». 28 мая 2000 года во Львове в результате драки погиб известный в регионе композитор и исполнитель, лидер группы «Ватра» Игорь Билозир. Несмотря на неоднозначный характер конфликта, который стал причиной смерти (бытовой конфликт между любителями украинской песни и «русского шансона»), СНПУ сделала все для того, чтобы придать инциденту национально-политический окрас.
Результатом стало невероятное повышение напряжённости и неприязни между украиноязычным большинством жителей Львова и русскоязычными львовянами, которое в любую минуту могло выйти за рамки закона. Апофеозом кризиса стали похороны Билозира, в которых участвовало, по разным подсчетам, от 100 до 150 тыс. человек.
Некоторые СМИ, и среди них партийная газета СНПУ «Социал-националист», настойчиво подчеркивали этническое происхождение обвиняемых (это были русские Дмитрий Воронов и Юрий Калинин). Члены партии пикетировали во Львове местную прокуратуру во время следствия и судебного процесса.
Смерть Билозира стала одним из поводов для усиления критики оппозицией режима президента Леонида Кучмы. Власть обвиняли в невозможности противостоять преступникам, в поддержке русской экспансии в украинской информационное пространство, в промедлении с розыском обвиняемых в преступлении и попытках спасти их от наказания, в коррупции, в обнищании украинского народа, в сокрытии от общественности достоверной информации, в безразличии к судьбе украинской культуры и даже в попустительстве «масонам»[8].
Тема не была забыта вплоть до событий августа 2002 года, когда проходил апелляционный суд по делу Билозира. Во время процесса представители местных ячеек партий «Единство» и «Собор» устроили пикетирование помещения суда, требуя применения к обвиняемым в убийстве отмененного на Украине смертного наказания.
Львовские события вызвали ожидаемую реакцию общественных сил, которые отстаивали интересы русскоязычных граждан Украины и Украинской православной церкви. В частности, в СМИ сообщалось, что «Союз православных граждан» обратился к президенту России Владимиру Путину с призывом защитить этнических русских на Украине. Жесткие обвинения в адрес украинской власти раздавались во время заседания координационного совета Русского движения Украины 9 июля 2000 года, которое также апеллировало к Путину.
Определенный отголосок львовские события и последовавшие за ними «языковые» эксцессы имели в восточных регионах Украины. Во время заседания сессии Донецкого областного Совета 30 июня 2000 г. ряд депутатов, пользуясь случаем, затронул вопрос о предоставлении русскому языку в Донбассе статуса государственного.
Трагический инцидент имел и международный резонанс. Российский МИД обнародовал соответствующую ноту протеста. 17 июля 2000 г. тогдашний посол РФ на Украине Иван Абоимов возложил ответственность за львовскую ситуацию на украинские органы государственной власти, действия которых квалифицировались как «поощрение» к повторению подобных инцидентов в будущем. Особенно резкой критике он подверг позицию руководителей Львовской области, обвинив последних в провоцировании антироссийской кампании.
19 июля того же года эти и другие претензии к Львовским властям были воспроизведены в специальном заявлении Государственной Думы РФ. Украине вменялось в вину недобросовестное выполнение Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве («Большого договора») и международных гуманитарных обязательств, дискриминация русского языка, планомерное сокращение количества русскоязычных школ. Претензии относительно языковой политики на Украине прозвучали и со стороны тогдашнего главы правительства России Михаила Касьянова.
Ситуация несколько разрядилась в конце июня 2000 года, когда депутаты Львовского городского Совета несколько смягчили позицию по языковым вопросам, которую они заняли сразу после трагического события. В принятом горсоветом 29 июня 2000 г. постановлении «О защите звуковой среды в г. Львове» было изъято требование запрещения исполнения в городе русскоязычных песен, которое содержалась в проекте указанного документа от 15 июня. Его заменили на более умеренное: запрещение «вульгарных иноязычных песен».
Однако немало публикаций местной прессы по-прежнему изобиловало чрезвычайно эмоциональными заявлениями. Праворадикальными организациями был проведен ряд митингов и пикетирований властных структур, раздавались призывы к смене областного милицейского руководства, а отдельные СМИ распространяли идеи о том, что власть является «не украинской», а «московской и масонской». Члены местной организации УРП совершили попытку сформировать и легализовать в виде структур «добровольных народных дружин» собственные «отряды украинизации».
Бросается в глаза, что в канун волнений, вызванных смертью Билозира, среди значительной части местных жителей сложилось заметное недовольство криминогенной ситуацией в регионе. Возникло даже своеобразное ощущение «загнанности в тупик», потери национального корня.
Избиение Билозира рассматривалось многими горожанами как следствие беспомощности правоохранительных структур перед преступностью. В частности, перед событиями 28 мая в городе было совершено нападение на одного из солистов группы «Пикардийская терция». В местных СМИ отмечалось также, что от покушений с начала 2000 г. пострадало много предпринимателей. Во Львове националистами распространялась мысль, что жители города становятся незащищенными перед криминальным миром. Массовые похороны Игоря Билозира, с этой точки зрения, подавались как протест против криминалитета и русского присутствия.
Вся без исключения русская поп-музыка стала восприниматься многими жителями Львова как проводник пропаганды криминальной субкультуры. Она характеризовалась местными журналистами не иначе, как «блатная русская попса». (Кстати, похожие формулировки были воспроизведены в 2004 г. в письме «12-ти аполитичных литераторов» в поддержку тогдашнего кандидата в президенты Украины Виктора Ющенко).
Возможно также, что волна недовольства на Западной Украине в мае и июне 2000 г. была связана с раздражением тяжелыми экономическими условиями, в частности безработицей. Для экономического кризиса типичным является поиск «козла отпущения», на роль которого замечательно подходили «чужестранцы», в данном случае этнические русские. Из них легко было создать образ врага, агента иностранного государства, криминального авторитета и любителя грязной «блатной попсы», который подготовил коварное убийство украинского композитора.
