Павел Данилин - Партийная система современной России
Идея создания демократической партии, оспаривающей власть у КПСС, на тот момент уже была сформулирована. В декабре 1989 года ее обсуждали лидеры радикального крыла Ленинградского Народного фронта (ЛНФ) Марина Салье, Илья Константинов и др. После выборов 1990 года эта идея получила поддержку в руководстве Московского объединения избирателей, в которое входили член Координационного совета МОИ народный депутат РСФСР Лев Пономарев, члены КС МОИ Владимир Боксер и Вера Кригер, в части «Демократической платформы» (поддержали идею Игорь Чубайс, народный депутат СССР Николай Травкин, бывший работник ЦК КПСС Георгий Хаценков), в Межрегиональной депутатской группе (поддерживали идею народный депутат СССР Аркадий Мурашев и Геннадий Бурбулис). «За» выступил и чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров.
Оргкомитет во главе с Николаем Травкиным сложился между 21 апреля (когда Травкин объявил о его создании на заседании КС «Демократической платформы») и 3 мая 1990-го. Среди предполагаемых названий будущей партии были «Народная» и партия «Демократическая Россия».
26-27 мая 1990 года в Москве состоялась Учредительная конференция ДПР, закончившаяся расколом. Николай Травкин стремился к тому, чтобы стать единоличным лидером Демпартии, и большинство делегатов конференции его в этом поддержали. Однако другие лидеры настаивали на учреждении института сопредседателей, поскольку опасались установления в ДПР «диктатуры Травкина».
В результате многие лидеры демократов не примыкают к Демпартии России и начинают новый объединительный процесс под брендом «Демократическая Россия». Решение о создании движения было принято вскоре после выборов – 24 июня 1990 года на созванной в Москве по инициативе Московского объединения избирателей (МОИ) Конференции клубов избирателей России. Главой оргкомитета стал Аркадий Мурашев, его заместителем – Лев Пономарев. Фактически работу по организации вела рабочая группа, состоявшая в основном из членов оргкомитета, проживающих в Москве. Наибольшую активность проявляли деятели МОИ: Лев Пономарев, Владимир Боксер, Вера Кригер, Лев Шемаев, М. Шнейдер, Владимир Комчатов, а также А. Муpашев (МДГ), Евгений Прошечкин (Антифашистский центр), о. Глеб Якунин, Михаил Астафьев.
20-21 октября 1990 года в Москве в ККЗ «Россия» проводится учредительный съезд ОПОД «Демократическая Россия». Сопредседателями «Демократической России» стали все те же Лев Пономарев, о. Глеб Якунин, Юрий Афанасьев, Аркадий Мурашев, Владимир Боксер. В дальнейшем в состав Координационного совета входило в разное время от 45 до 50 человек: 15–18 руководителей рабочих комиссий, в том числе Юрий Черниченко, Илья Заславский, Лев Шемаев, Павел Кудюкин, Виктор Дмитриев, Владимир Боксер и Владимир Смирнов. 13–15 представителей от 8 политических партий и крупных общественно-политических организаций (в том числе Владимир Лысенко, Лев Пономарев, Николай Травкин, Сергей Белозерцев, Виктор Аксючиц, Михаил Астафьев, Виктор Золотарев, Алексей Экслер, Анатолий Шабад, Виталий Уражцев) и 17 членов КС, избранных на индивидуальной основе (в том числе Юрий Афанасьев, Леонид Баткин, Юрий Болдырев, Тельман Гдлян, Гарри Каспаров, Вера Кригер, Аркадий Мурашев, Александр Оболенский, Гавриил Попов, Виктор Шейнис, Михаил Шнейдер, о. Глеб Якунин).
Движение просуществовало вплоть до конца 90-х годов, но так и не стало партией. Предложение Егора Гайдара, чей «Выбор России» «Демократическая Россия» поддержала в 1993 году, создать партию в движении провалили[15]. Впрочем, в 1994 году Галина Старовойтова и Лев Пономарев создали партию с одноименным названием, однако успеха на политическом поприще эта партия не имела. После убийства Галины Старовойтовой в 1998 году движение вскоре, по сути, прекратило свое самостоятельное существование.
«Демократическая Россия» – классический пример первых шагов российских политиков на поляне партстроительства. Впрочем, впоследствии противоречия нарастают, плодятся конфликты, лидеры опасаются усиления кого-либо из своей среды, что множит разногласия. В результате коалиция может дать кратковременный результат, но на длинной дистанции он не работает. Коалиционный формат будет использован неоднократно и приведет к успеху СПС («Демократическая Россия», кстати, к тому времени влилась в состав СПС на неформальной основе) на выборах 1999 года и «Родины» в 2003 году. Такой квазилидерский формат не всегда бывает успешным – провал Скокова и Лебедя с Конгрессом русских общин в 1995 году служит тому доказательством.
Иной формат протопартийного строительства являет иная организация – Либерально-демократическая партия России.
Последовательный успех Жириновского на всех выборах подряд – это показатель успешности лидерского формата.
В декабре 1989 года состоялось первое собрание инициативной группы по созданию Либерально-демократической партии Советского Союза (ЛДПСС). Согласно данным самой ЛДПР, на нем присутствовали В. Богачев, Л. Богачева, М. Дунец, С. Жебровский, В. Жириновский, А. Ковалев, В. Прозоров, Л. Убожко, А. Халитов. Они-то и решили подготовить и созвать учредительный съезд ЛДПСС. В мартовских выборах 1990 года, впрочем, организация практически никак себя не проявила.
Вскоре в ЛДПР наметился раскол, но Жириновскому удалось удержать позиции в организации. В 1991 году на выборах президента РСФСР Владимир Жириновский выдвигается ЛДПСС в качестве кандидата – такое решение принимает Второй съезд партии 13–14 апреля 1991 года. Яркий политический стиль и острая риторика позволили ему получить 6,2 миллиона голосов и занять третье (вслед за Борисом Ельциным и Николаем Рыжковым) место с 7,8%. Это стало блестящим дебютом будущего «главного хулигана» российской политики и началом работы его лидерского партийного проекта, который, несмотря на постоянную смену вторых-третьих лиц в партии, неизменно добивался успеха на всех федеральных выборах.
• После СССР: квазипартий все больше
Партийная жизнь после распада Советского Союза была довольно бурной, но говорить о какой-то реальной партизации для периода 1991–1993 годов не приходится – по сути, продолжали свое существование все те же непрочные коалиции (иногда оформлявшиеся как политические партии, часто существовавшие в форме общественных политических движений). «При несформированных институтах плюрализма кардинальные вопросы решались на заведомо поляризованных голосованиях: с 1991 по 1993 год в России состоялось три референдума (введение в России поста президента, доверие реформаторскому курсу Б. Ельцина, принятие Конституции) и первые общенародные выборы президента России. На всех этих голосованиях речь шла о судьбоносных решениях, определении вектора развития страны, и общество большинством в 50–60% голосовало „за реформы“, точнее, против реставрации прежнего порядка (в той же логике были выдержаны и президентские выборы 1996 года). Политическим партиям на таких выборах отводилась вспомогательная роль: они выступали в качестве „коллективных агитаторов“, „групп поддержки“, но сами по себе не являлись субъектами голосований. Соответственно „плоды“ победы на этих выборах доставались непосредственно главе исполнительной власти» – так описывается роль партий в одном из докладов Центра политических технологий[16].
Эту трактовку можно принять с той поправкой, что квазилидерский и коалиционный форматы привели к распылению партийных усилий. Поскольку и в либеральной части политического спектра, и в националистическом (во фразеологии тех лет «красно-коричневом») достичь компромисса, если собралось больше трех человек, было практически невозможно. Получалась ситуация, при которой оптимальным вариантом для существования партийной организации являлось наличие одного, двух, максимум трех лидеров. Лидеров при этом были сотни.
Скажем, один из лидеров демократов и. о. премьер-министра в 1992 году Егор Гайдар так описывал демократический фланг новой России по состоянию на конец 1992 года: «К моменту моей отставки демократическое движение в России являло собой структурно довольно печальное зрелище. За ним еще по-прежнему оставалась достаточно мощная общественная поддержка, и популярность Ельцина была велика. Демократические митинги при хорошей подготовке собирали десятки тысяч человек. Но все заметнее проявлялись организационная слабость и раздробленность демократов. Самое мощное объединение в нашей части политического спектра – „Демократическая Россия“ – находилось в стадии полураспада. Из него выходят все новые и новые политические группировки, само оно аморфно, не имеет ни фиксированного членства, ни своих печатных изданий, ни работающей системы пропаганды, ни денег, ни достаточно авторитетных лидеров. Некоторые выделившиеся из „Демроссии“ структуры, в частности Республиканская партия, основанная на базе бывшей демократической платформы в КПСС, организованы лучше, но крайне малочисленны и еще менее авторитетны. Постоянно возникают все новые и новые маленькие демократические группки, отражающие лишь амбиции своих маленьких лидеров»[17]. Иные идеологические фланги – националисты и коммунисты – представляли собой примерно такое же печальное зрелище.
