Натан Щаранский - ID. Identity и ее решающая роль в защите демократии
Вопросы демократии и identity всегда были в центре внимания отцов-основателей еврейского государства. Многие полагают, что Израиль построен на основе единой, монолитной identity. Это не так — Израиль состоит из многих этнических и религиозных групп, включающих не только мусульман и христиан, друзов и бахаев, но и различные группы евреев из самых разных уголков мира, каждая со своими, присущими только ей обычаями, историей и традициями.
В силу многих причин Израиль — приковывающая к себе внимание многих лаборатория для проверки отношений между демократией и identity. Являясь единственной демократией на Ближнем Востоке и одновременно еврейским национальным государством, он каждый день проходит проверку на прочность: как работают вместе эти две, казалось бы, противоположные силы? Израиль стоит перед лицом громадных вызовов, каждый из которых требует колоссальных усилий и огромного напряжения сил, чтобы справиться с ними. Он стал домом для остатков практически полностью уничтоженного европейского еврейства. В первые же годы своего существования он должен был абсорбировать сотни тысяч евреев, высланных из арабских стран после провозглашения независимости еврейского государства. Он также должен был привлечь и абсорбировать огромные массы евреев из самых разных стран и уголков Из этого красочного многообразия он должен был создать и все еще создает живую душу еврейской, ивритской, израильской культуры, одновременно толерантной и демократической. Он определяет себя как еврейское государство, гарантирующее равные права всем гражданам, но в то же время он окружен тоталитарными режимами, которые отвергают и его еврейский характер, и само его право на существование. Каждый из этих вызовов огромен сам по себе, все они являются большим испытанием для Израиля Тем не менее без верности идеалам как демократии, так и identity. Израилю просто не выжить.
В ходе строительства государства Израиль проблема identity занимала одно из центральных мест. Во-первых, вопрос о том месте, какое будет занимать identity в израильском обществе, играл критическую роль как в определении характера еврейского государства, так и в его взаимоотношениях с евреями во всем мире. Во-вторых, identity во многом определяла отношение к самой идее еврейского государства не только на международной арене, но и отношение израильтян к своей собственной стране. В-третьих, разница в подходах к проблеме identity оказывает большое влияние на израильские попытки достижения мира со своими соседями. Другими словами, Израиль — это сцена, на которой драма identity в современном мире разыгрывается каждый день.
Роль израильско-еврейской identityc в создании государстваГлобальный спор о роли identity, который обсуждался в предыдущих главах, во многом сводится к одному вопросу: являются ли различные самоидентификации, создающие и укрепляющие различия в обществе, источником сипы или источником конфликтов и войн? Нужно ли для того, чтобы укрепить общество, стирать идентичности, уменьшать их влияние с помощью плавильного котла, в котором многие самоидентификации переплавляются в одну? Или наоборот — разные identities могут быть ограничены рамками демократии, которая превращает их в «пересекающиеся» identities и оставляет достаточно места для их полного самовыражения не только в личной, но и в общественной жизни? Ответ на этот вопрос стал критическим в ходе построения государства Израиль.
На земле Палестины всегда проживали группы религиозных евреев Многие евреи, находясь в других странах, мечтали о жизни в Палестине. Они обращались к Иерусалиму и благословляли его в своей ежедневной трехразовой молитве, оплакивали разрушение Храма и вспоминали об Иерусалиме, когда женили своих детей и на каждую Пасху обращались со страстной молитвой к Господу: «В следующем году — в Иерусалиме!»
Но идея создания еврейского государства как единственное политическое решение, которое спасет евреев от катастрофы, была выдвинута не религиозными мыслителями и религиозными авторитетами, а светским ассимилированным евреем, австрийским журналистом Теодором Герцпем. Идея Герцля о еврейском государстве родилась из ощущения приближающейся катастрофы, и его главной цепью было создать для евреев безопасное убежище Герцпь был настоящим пророком: за спонтанными взрывами антисемитизма на процессе Дрейфуса в Париже он разглядел будущий Холокост Вот что он писал о грядущей катастрофе в своем дневнике «Я не знаю точно, в каком именно виде и форме это произойдет, будет ли это революция снизу, сопровождаемая конфискацией имущества? Будет ли это некая реакционная сила сверху, которая объявит нас вне закона? Вышлют ли нас, убьют ли — я ожидаю всего этого и многого другого».
Герцпь предвидел как революцию Маркса, так и фашизм Гитлера. В другом месте он писал: «Чем позже это придет, тем хуже будет… Зто неизбежно». Это чувство надвигающейся катастрофы было главным движителем его действий.
Герцпь верил, что именно отдельность, несмешанность евреев с другими народами является основной причиной ненависти к ним. Именно из-за своей отдельной коллективной истории, именно из-за фанатичной приверженности своей религии и традициям евреи были презираемы и отталкиваемы. Процесс Дрейфуса показал, какие формы может принять эта ненависть. Вместе с тем Герцпь видел в национальном коллективном самосознании, в identity сипу, которая помогла евреям выжить и которая приведет их в конце концов к политической независимости. В своей книге «Государство евреев» он писал:
Уникальная, отличная от всех других национальность евреев не может, не будет, не должна быть разрушена. Она не может быть разрушена, потому что внешние враги способствуют ее консолидации, она не будет разрушена, что было доказано двумя тысячами лет ужасающих страданий. Она не должна быть разрушена, и именно это я, один из потомков неисчислимого количества евреев, отказавшихся впасть в отчаяние, стараюсь доказать в своей книге.
В один миг он изменил всю свою жизнь и из профессионального журналиста стал мессией еврейского государства. Он путешествовал по всему миру, встречался с лидерами государств, посещал отдаленные еврейские общины и, самое главное — создал политические движение сионизма, возвращения евреев домой, в Сион. К сожалению, слишком много было тех, кто вовремя не прислушался к его предостережениям, его миссия по спасению провалилась, а европейское еврейство постигла Катастрофа.
Герцпь умер в 1904 году, через восемь лет после того, как он взялся за свою миссию. Но движение, которое он основал создаст еврейское государство меньше чем через пятьдесят лет после его смерти — что он тоже предсказал! Задача построения государства, которое предвидел Герцпь, выпала на долю Давида Бен-Гуриона и его друзей — сионистов-социалистов Видение Герцпем еврейской identity разительно отличалось от видения Бен-Гуриона. Герцпь верил, что будущее произрастает из прошлого и питается им. Он постоянно подчеркивал ту центральную роль, которую классическая еврейская identity будет играть в воссоздании национальной самоидентификации еврейского народа «Сионизм. — заявил он на Первом сионистском конгрессе в 1391 году, — это возвращение к еврейской общине еще до того, как это становится возвращением к еврейской земле».
Не будучи религиозным человеком. Герцль признавал важность религии не только как центральной части еврейской культуры и истории, но и как связующего звена между всеми евреями. «Мы определяем себя как народ на основе нашей религии», — писал он в своем дневнике В другом месте он писал: «Наша национальная община является особой и уникальной по той причине, что мы связаны только одним — верой наших отцов». В его воображаемом государстве Altneuland (старая новая земля) он описывает раввинов как «опорные столбы» общины и «синагоги в каждом районе, которые видны отовсюду — потому что только наша древняя вера сохранила нас вместе».
Его понимание важности еврейских корней явилось основой для создания им своей модели возрожденной еврейской жизни, связанной с чувством истории, культуры, со всем тем, чем были евреи и кем они хотели стать. В видении Герцля возрожденная родина евреев должна была быть плюралистичной. Весь опыт жизни в диаспоре, все проявления различных культур, с которыми сталкивались евреи во время своего двухтысячелетнего странствия, будут принесены ими в Израиль и станут частью нового государства.
Мы дадим дом нашим братьям, — писал он, — не выкорчевывая их грубо из почвы, в которой они жили раньше, а осторожно пересаживая их в лучшую. Вместе с созданием новых политических и экономических отношений мы свято сохраним все наше прошлое, которое так дорого сердцу нашего народа.
«Каждый привезет в новую старую страну свою собственную историю и опыт, он будет продолжать быть «в новой стране тем, кем был (в стране своего исхода), и мы никогда не перестанем предаваться печальным воспоминаниям о той родной земле, которую мы покинули». Страна, которую Герцль видел в своем воображении, соединяла в себе то общее, свойственное всем евреям, что составляет центр ее identity, и в то же время подчеркивала важность сохранения всех тех разнообразных культур, которые новые жители еврейского государства привезут с собой. Используя метафору Герцля, старая новая земля будет садом, в котором найдут себе место разнообразные растения, бережно пересаженные из старой почвы в новую, лучшую. Они создадут то, что он называл «Моисеевой мозаикой». сочетающей в себе старую и новую культуру, разнообразную и в то же время единую в своем первопроходческом духе.
