Владимир Лисичкин - Война после войны: информационная оккупация продолжается
Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны».
Здесь, как и в случае теории резонанса, на передний план опять выходит, как улика, отождествление различных форм движения. Остальное — словесный шум, хотя и достаточно угрожающий.
С середины 50-х годов наступление на кибернетику постепенно сходит на нет. Даже классик борьбы с «идеализмом» и «мракобесием» Э. Кольман в своем предисловии к книге [39] находит у Н. Винера наряду с отрицательными и положительные стороны.
Операция «Павловское учение»
Еще в тридцатые годы СССР вышел на лидирующие позиции в изучении работы головного мозга. Результаты этих исследований в принципе давали базу для анализа возможностей воздействия на психику людей. Все, что связано с таким воздействием, могло сыграть свою роль в психологической войне. Но что и как — еще не было достаточно ясным, поэтому создалась своего рода комическая ситуация. Было принято решение о проведении кампании (очевидно, имеющей цель дезорганизации работы в этой области), но кто будет представлять истинное учение, а кто — идеалистов и фидеистов, еще не решили. Когда о такой подготовке стало известно, то на вакантное место последователей марксизма и борцов с идеализмом устремились руководители двух конкурирующих групп — московской и ленинградской. Первым достиг высокого начальства К. М. Быков, ставший выдающимся учеником и последователем павловского учения, защитником физиологии от скверны идеализма. Конкурирующая группа сразу же стала враждебной павловскому учению, подобно тому как теория резонанса была признана противоречащей учению Бутлерова. Это было оформлено организованно. Как указывается в статье «Павлов» [32]:
«Научная сессия Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР (1950), посвященная проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова, отметила дальнейшие успехи в развитии павловского учения. Однако то, что сделано в этом направлении, указала сессия, далеко не соответствует задачам, поставленным перед учениками и последователями великого ученого, и условиям, созданным для этой цели Советским государством и партией. Со стороны ряда противников учения Павлова развитие его идей и внедрение их в медицину, биологию и другие области науки встретило ожесточенное сопротивление (Штерн и ее „школка“, академик Бериташвили и др.). Академик Л. А. Орбели и группа его учеников сбивали исследователей с правильных павловских позиций и исходили в ряде вопросов из идеалистической теории психо-физического параллелизма. Сессия подвергла критике эти и другие попытки извратить идеи великого ученого. Она наметила пути дальнейшего развития павловского учения».
Люди, которых обвиняли в идеализме как на сессии, так и после нее, были крупнейшими учеными, гордостью страны. Все — лауреаты государственных (сталинских) премий и двойные академики (Академии наук СССР и Академии медицинских наук СССР): Л. С. Штерн — развила представления о гематоэнцефалическом барьере и постоянстве внутренней среды организма, исследовала способы регуляризации физиологических процессов; Л. А. Орбели — автор выдающихся работ по регуляции вегетативных функций мозжечка; И. С. Бериташвили — выполнил фундаментальные работы по физиологии высшей нервной деятельности и основам памяти. Таким образом, достаточно хорошо видны истинные цели идеологов.
В отличие от кампаний, рассмотренных выше, эта кампания имела в преобразованном виде свое продолжение и в последующие годы.
Сопротивление
Наступление идеологов, подрывающее научно-технический прогресс, нанесло СССР большой ущерб, хотя могло бы принести неизмеримо больший, если бы не возникло сопротивление в обществе. Именно это, а не действия партруководства, обусловило постепенное снижение накала кампании против науки.
Основные операции этой кампании (мичуринская биология, физический идеализм, кибернетика, теория резонанса, павловское учение) развивались по единой стандартной схеме.
1. Определялось общее направление удара, исходя из важности конкретной области науки и нанесения максимального ущерба.
2. Устанавливалось знамя в виде крупного русского ученого прошлого (Мичурин, Бутлеров, Павлов, Сеченов и т.д.).
3. Выбирался современный продолжатель учения (мичуринского, павловского и т.д.). Это был или фанатик типа Т. Д. Лысенко, или глава научной школы типа Быкова, способные сражаться против скверны идеализма и фидеизма. Их работы трактовались как образец развития соответствующего учения (Мичурина и т.п.) и претворения в действие марксизма-ленинизма.
4. Устанавливались «трубадуры империализма» из числа крупнейших ученых Запада или прошлого (Мендель, Вейсман, Вирхов и т.п.) или современников, в последнем случае это были крупнейшие ученые, по возможности друзья СССР (Эйнштейн, Бор, Бернал и др.).
5. И, наконец, обозначалась конкретная цель — ведущие советские ученые, по которым должен быть нанесен удар с организационными последствиями.
Существовала и общая для всех операций методология, которую можно охарактеризовать тремя пунктами.
1. Доказывается, что из трудов критикуемого автора вытекает, что внешний мир не материален (идеален, дуален) и (или) непознаваем.
2. Выискивается противоречие одному или всем четырем законам диалектики. Естественно, что под столь общие положения, в принципе, можно подогнать что угодно.
3. Показывается, что автор не учитывает качественных особенностей различных форм движения.
С помощью столь выдающейся по своей простоте и возможностям методики можно обвинить во всех грехах любого ученого. В качестве необходимой приправы добавляются фразы о происках империалистов, величии марксизма, значимости великих русских ученых.
Общность почерка во всех рассмотренных идеологических кампаниях очевидна. То же относится и к их задачам, включавшим подрыв возможностей научных исследований (а значит, и новых технологий) и торможение развития страны. В силу внутренней убогости этих кампаний, их явного противоречия задачам развития науки они стали встречать сопротивление. Особую, можно сказать, организационную работу сыграли крупные физики В. А. Фок и И. Е. Тамм.
Большое значение имел доклад В. А. Фока на философском семинаре ФИАНа 27 января 1953 г. Фок четко и убедительно подверг идеологов настоящему идейному разгрому. Он детально разобрал содержание «зеленого тома», о котором говорилось выше и который был знаменем и квинтэссенцией идеологического наступления на физику. Приведем выдержки из доклада (цит. по [34]):
«Фок сказал, что теория относительности и квантовая механика являются основой современной физики. Они блестяще подтверждаются громадным опытным материалом. Но вокруг этих теорий идет философская борьба. И в этой борьбе „советские философы должны отстаивать законы науки от притязания идеалистов“. К несчастью, они этого не делают. Они „играют в поддавки“, считая, что эти теории настолько пропитаны идеализмом, что после их чистки мало что останется от сути самих этих теорий. Наши философы призывают вернуться к доквантовой и доэйнштейновской физике, считая, что это и есть диалектический материализм».
«Общая тенденция сборника, — продолжал Фок, — несомненно, антинаучная. Ни в одной статье в сборнике нет безоговорочного признания правильности теории относительности и квантовой механики. Но в ряде статей есть более или менее прямое их отрицание. Особенно ярко антинаучность проявилась в статьях Штейнмана и Кузнецова».
«Так вот все это вместе взятое, — сказал далее Фок, — низкий научный уровень, низкий философский уровень большинства работ, резкий антинаучный характер некоторых из них — заставляет признать сборник порочным и способным нанести вред».
«Теперь физики очень упорно и со все возрастающим интересом стали изучать диалектический материализм, и сейчас они, можно сказать, основные вещи в нем знают и продолжают изучать все глубже и глубже.
С другой стороны, что стало с нашими философами?20лет назад они — физики — не знали, но мы — физики — считали тогда, что они, по крайней мере, знают философию. К сожалению, нам и в этом отношении пришлось разочароваться. Никакого прогресса в изучении физики незаметно, а в некоторых случаях заметен даже регресс… Физики делают большие успехи в изучении философии и могут уже на почве философии вступать в спор и защищать тезисы диалектического материализма против профессиональных философов. А философы совершенно не в состоянии спорить с физиками и против физики. Мое пожелание сводится к тому, чтобы философы более глубоко изучали физику, прежде чем выступать против физиков».
