Максим Калашников - Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля
В тот момент никто из нас и подумать не мог о том, что спустя всего лишь семь лет Югославия окажется разодранной сепаратистами. Что мы увидим бомбежки городов, дикую резню, исламские жестокости. Что хорваты будут резать сербов, как при Анте Павеличе во Вторую мировую. Что людей в той войне будут варить и жечь заживо, насиловать скопом, подвешивать на перекладины за руки, иссекая им пятки — так, чтобы вся кровь из них вытекала. Что людей станут сгонять в концлагеря по этническому признаку, что сербским девочкам будут прибивать к пяткам подковы, что покатится волна самых диких этнических чисток…
Я напомню обо всем этом тем, кто сегодня, взирая на цивилизованную Европу, шепчет: «Здесь такое невозможно…»
Возможно. Еще как возможно. Особенно в горячей кровью Испании.
Сепаратизм, подхлестываемый глубоким системным кризисом Запада, сегодня усиливается. Все чаще люди на местах думают: «А не станет ли нам лучше, если мы отделимся от своих стран, создадим свои независимые государства и не станем платить налоги мадридам-парижам-римам-брюсселям?»
А если такой сепаратизм усилится — то усугубит кризис. Что, в свой черед, подхлестнет сепаратистские страсти, местничество и национальную рознь. И если в той же Испании начнется раскол страны, то цепная реакция его пойдет дальше. Уж в Бельгию с Италией — точно. И в Шотландию — почти наверняка.
Не увидим ли мы «супер-Югославию» в Европе? Не станем ли свидетелями ужасов сепаратизма, причем на фоне ожесточенных классовых столкновений? На фоне политического терроризма, уличных боев, пожаров?
И не увидим ли после этого восставшие тени Муссолини, Франко и Гитлера?
Никогда не говори «никогда». Все возвращается. Чувствуешь некое дежавю: опять все начинается с Испании. А экономические трудности сильнее всего бушуют как раз в странах бывшего «фашистского пояса» — в Италии, Португалии, Испании, Греции. И в Германии экономика — в отчаянном положении. Смекаете, чем это пахнет?
Сепаратизм неминуемо вызовет к жизни жесткие политические режимы, что поведут борьбу за сохранение единства стран. С очень немилосердным подавлением сепаратистов. В ответ сепаратисты выдвинут своих авторитарных вождей. Кровь — за кровь, штурмовики-сепаратисты — против штурмовиков-«империалистов». Зигхайлюшки! Главное, опыт таких режимов не успел сильно устареть.
И это еще хорошо, если верх возьмут приверженцы сохранения единства своих стран.
Такой союз «постдемократических диктатур» (или республик, где полноправных граждан меньше, чем взрослого населения) в принципе может перейти к созданию общих программ европейского развития. Благо есть опыт еще старой Западной Европы: создание сначала «Конкорда», а потом и широкофюзеляжных аэробусов, совместная работа над истребителем-бомбардировщиком «Торнадо», совместные проекты в электронике, науке, энергетике. Тут понадобятся усилия ради создания новой ядерной энергетики (быстрые нейтроны, подкритические реакторы с ускорителями на обратной волне, высокотемпературные реакторы, «атомные батарейки», дожигание отходов, замкнутый топливный цикл). Развитие принципиально новой энергетики. Общие космические программы. Программы по созданию людей новой расы (люденов), причем разными способами. Создание постчеловеческого будущего есть самый сильный вариант выхода из кризиса.
Тут же — программы по отключению механизмов старения. Биоинженерные и нанотехнологические проекты. Отдельная строка: совместные военные проекты, создание общего океанского и воздушно-космического флота, парка высокоточного скоростного оружия дальнего боя, боевых роботов.
Возможен вариант, когда такое развитие Западной Европы совместится с установлением успешной антикризисной диктатуры в США. И тогда постдемократическая Америка, сумев сохранить научно-технологическое лидерство и проведя новую индустриализацию, может стать для Западной Европы вождем и защитником. Объединившись с нею в некое содружество Большого Запада. Или же спасшаяся Западная Европа останется самостоятельной, а обновленные Штаты создадут Англосаксонскую Океанию (Америка, Канада, Англия, Австралия, Новая Зеландия). Или же европейцам — если американцы потерпят крах — придется существовать и выживать самим.
В любом случае США станут мощным фактором тоталитарных и авторитарных перемен в Европе. Развалятся США, угодят ли в трясину новой гражданской войны, установят ли у себя диктатуру, но европейцев они в «прекрасный новый мир» подтолкнут.
Дополнительным ресурсом выживания для такой жесткой Западной Европы могут послужить и нищие восточноевропейцы, и бедная, разваливающаяся Украина, и распавшаяся РФ. (В варианте полного упадка Русского мира.)
Выживут европейцы, смогут вновь усилиться и размножиться — тогда через несколько десятилетий станет возможным смягчение политических режимов. Ибо подрастут новые поколения, привыкшие к труду, учебе, рождению детей и ответственности за свою жизнь. Однако эта жизнь уже не будет капитализмом.
Еще одним фактором, подталкивающим Западную Европу к такому повороту событий, становится превращение Турции в новую силу. Сохранив рождаемость и активно развивая промышленность, турки объективно станут региональной сверхдержавой. Она будет обладать и внушительной военной силой, и приличной экономикой. Новая Турция объективно станет соперником европейцам. И претендентом на некоторые восточно— и южноевропейские земли.
Таким мне видится наилучший для Западной Европы вариант выхода из глубочайшего кризиса и выживания. Но он требует энергичности и ума, воли и умения отказаться от ложных политкорректных «ценностей», навязывавшихся долгими десятилетиями. Отказа от мягкотелости и квазигуманизма. В 1920–1930 гг. такие люди в Европе имелись. А вот сейчас… Вопрос! Осуществить жесткие меры тогда, когда так много стариков и так мало молодежи (а имеющаяся — сильно расслаблена и наркотизирована), — очень и очень нелегко.
И потому Европу может ожидать и худший вариант. Падение в социальный ад новых Темных веков.
Здесь наступит просто одичание. После жесточайшего кризиса начнутся судорожные попытки выживания на местах. Выдвинутся новые лидеры. Часть стран просто распадется из-за того, что местные «лидеры выживания любой ценой» предпочтут отложиться от Берлина, Парижа, Лондона, Брюсселя, Рима, Мадрида (и т. д.), дабы попробовать наладить какую-то жизнь на местном уровне. Евросоюз превратится в какое-то подобие аморфно-рыхлой Священной Римской империи германской нации. В лоскутное одеяло из новых «стран» (прежних герцогств и графств по размерам), каких-нибудь вольных городов, университетов, коммун. Появятся какие-то теократии местного пошиба, секты со своими территориями. Какие-то анклавы создадут уцелевшие корпорации. В них власть и собственность, как в путинской РФ, сольются. Между ними вкрапятся неомусульманские эмираты.
Поскольку мелкие образования не смогут обеспечить научно-технического развития и масштабных проектов развития, они неизбежно архаизируются. Жизнь станет беднее. На пару десятилетий (пока реалии не заставят неосредневековых европейцев вновь рожать деток) ускорятся процессы депопуляции. На это наложится поток мусульманских иммигрантов — ибо кому-то нужно будет заполнять вакансии на рынке труда. А жизнь в европейских лоскутьях, даже став хуже, один черт, окажется лучше, чем в Африке и Азии. С другой стороны, продолжится экспансия китайцев. Они начнут заселять стареющую и пустеющую Европу, ставить в ней свои заводы и фабрики. Самому большому Китаю захватывать Европу впрямую не нужно: ему интереснее Сибирь, Казахстан, Персидский залив. И Африка.
В раздробленной, свалившейся в неосредневековую тьму Европе неминуемо придут в упадок и образование, и наука. Оживет мракобесие минувших эпох. Могут вспыхнуть и неофеодальные войны — за контроль над прибыльными территориями и предприятиями. Свой кусок успеют урвать и мусульмане, усиливающие натиск. Если русские успеют подняться — то смогут вытянуть к себе из Европы самых ценных, пассионарных людей и даже взять под защиту часть этого континента. Если же и русские падут, обратившись в хлам, то настанет полный мрак. Впрочем, такой вариант может устроить США, в этом случае они останутся и оплотом Запада, и островом относительного процветания, и покровителем бедных европейцев.
Если же еще и Соединенные Штаты потерпят крах, то настанет общая Тьма. Мир попадет в руки Китая. Тому останется только укрепляться, захватывать источники сырья, немного расширить жизненное пространство и наблюдать за агонией белого человечества. Ну, а с оставшимися мусульманами и африканцами китайцы разберутся. Они ведь политкорректностью не страдают, все некитайцы для них — всего лишь варвары и демоны.
Так что новый фашизм оказывается единственным спасением для европейцев. Это диктуется социально-экономическими причинами.
