Рэм Красильников - Новые крестоносцы. ЦРУ и перестройка
Энглтон попортил кровь немалому числу сотрудников разведки, и рядовых, и руководящих. Контрразведывательная служба ЦРУ в 60-х годах вела около двухсот дел на сотрудников ЦРУ, взяв в разработку сорок руководящих работников разведки. Американский читатель, вероятно, знает о Джеймсе Энглтоне из романа своего соотечественника, великолепного писателя Нормана Мейлера «Привидение Харлтона». Российский может проследить за драматическими событиями, связанными с бурной деятельностью этого «главного ловца иностранных шпионов», по увлекательной книге Дэвида Уайза «Охота на «кротов»», изданной у нас в переводе на русский язык. После изгнания из Лэнгли начальника Управления контрразведки в ЦРУ горько сожалели о потерянных возможностях и лихорадочно наверстывали упущенное. Благо, быстро избавились от вредного влияния так называемых фундаменталистов, чей лидер — «серый призрак» Джеймс Энглтон, а «ястребов» в разведке и, конечно, «суперястреба» Уильяма Кейси не нужно сдерживать какими-то фантастическими теориями, тем более что крестовый поход против Советского Союза, подхлестываемый патологическим антикоммунизмом, требовал новых жертв и вел к новым потерям в стане самих крестоносцев.
В 70—80-х годах ЦРУудалось создать значительные агентурные позиции в нашей стране. Это результат главным образом того, что «инициативники» выходили на американцев в самом СССР; ряд вербовок осуществлен за рубежом (впоследствии переданы на связь посольской резидентуре ЦРУ в Москве). Укреплялась уверенность, что возможно вести агентурную работу в СССР даже при «жестком» контрразведывательном режиме, — делался серьезный расчет на то, что в нашей стране есть лица, готовые пойти на сотрудничество с американской разведкой.
Профессионалы спецслужб отлично знают, насколько сложен и трудоемок процесс вербовки, даже если речь идет об «инициативниках», которые сами предлагают свои услуги. Но и в этом случае без кропотливой проверки и так называемого «закрепления» не обойтись. «Закрепление» агента — термин из профессионального словаря спецслужб. Недостаточно поставить человека в зависимость от себя, мало побудить его согласиться на сотрудничество. Необходимо заставить завербованного агента выполнять требования спецслужб, добывать и передавать нужные материалы, соблюдать условия конспирации, исключить его признание противнику. Хорошо известно об этом и в Лэнгли; при всей самоуверенности многих разведчиков, при щедрости работодателей, уверенных, что деньги и сила решают все, в ЦРУ, как и в других разведслужбах, заботятся о теории вербовочной работы. Инструкций и правил на этот счет хоть отбавляй — канцелярщины и бюрократии достаточно в любом государственном учреждении. Однако кое-что можно и нужно позаимствовать.
Пожалуй, уже никому не надо доказывать, что в вербовочной работе ЦРУ делает основную ставку на лиц, имеющих доступ к секретной информации. В штаб-квартире Лэнгли ведется централизованный учет граждан нашей страны — секретоносителей, попадающих в поле зрения американских спецслужб, в том числе информация о лицах, над которыми, по мнению аналитиков ЦРУ, необходимо работать, с тем чтобы привлечь их к сотрудничеству на материальной основе или путем шантажа. Задача энергичного поиска тех, с кем можно договориться или принудить служить разведке, поставлена перед всеми оперативными подразделениями ЦРУ.
ЦРУ охотно причисляет к своим агентам карьеристов, людей тщеславных и самонадеянных, корыстолюбивых и беспринципных, склонных к авантюризму, считающих себя в чем-то ущемленными. Идеологические мотивы принимаются в расчет — американской разведке не безразличны лица с антисоветскими, антикоммунистическими взглядами, с прозападными, националистическими настроениями. ЦРУ и раньше не чуралось привлекать к сотрудничеству людей с уголовной биографией, с задатками к совершению уголовных преступлений. Речь не о тех, кто устремился в Соединенные Штаты за наживой, что снискало им славу «русской мафии», и занимается там или в других странах мошенничеством, сбытом наркотиков, торговлей живым товаром, финансовыми махинациями, в частности путем проникновения в банковские системы. Имеются в виду фигуры более крупного полета — политические деятели и воротилы российского криминального бизнеса; они идут на преступления ради личной выгоды и этим создают базу для вербовочных действий спецслужб — становятся кандидатами в агенты. В обстановке, порожденной разгулом коррупции, на вербовку российских граждан с уголовным прошлым и настоящим ограничений не существует, — им отводится место в агентурной сети ЦРУ.
В процессе «классической разработки» (в основном за пределами нашей страны), когда кандидата на вербовку еще предстоит склонить к сотрудничеству, в ходу многочисленные инструкции, классификаторы для изучения кандидатов, перечни признаков «вербуемости», специальные формализованные анкеты, позволяющие, по мнению американцев, выделить «вербовочный контингент», определить «критерии уязвимости» (термины американской разведки). В массе вопросов, подлежащих выяснению, — наличие определенных слабостей и отрицательных черт характера, в том числе таких, как тяга к личному обогащению, склонность к получению взяток, подарков и т. д. Читатели могли ознакомиться с одним любопытным документом ЦРУ (опубликован в газете «Гласность» за 16 мая 1995 г.), в котором приведены вопросы специальной анкеты — об интимных сторонах семейной жизни, употреблении спиртных напитков (например, не пьет ли в одиночестве; любимые напитки), отношении к сексу (как ведет себя в компании женщин, на что прежде всего обращает внимание в партнерше — волосы, фигура, глаза, грудь, одежда). Важное значение придается тому, насколько объект удовлетворен служебным и семейным положением, и, конечно, данным о возможных отклонениях в поведении. Особо учитывается информация о «надежности», прежде всего — не может ли быть «двойником». Вне Советского Союза в этих целях мог применяться полиграф — «детектор лжи». Ответы на вопросы анкеты определяли во многом метод вербовки, — скажем, с участием «ласточки».
Вербовка (даже если будущего агента приходится «ломать через колено») сопровождается вознаграждением — деньгами, драгоценностями, подарками, открытием счета в американском банке, различными услугами (лекарства, редкие книги и т. п.); меркантильная основа, таким образом, ставится во главу угла.
Итак, главный, решающий критерий вербовки агента — не его политическое лицо, не какие-то особые личные качества и рвение, а доступ к важной секретной информации, что оправдывает, по мнению Лэнгли, риск поддержания связи непосредственно на территории нашей страны.
Ну а если с агентом приходится расставаться (главным образом когда он выработался и стал не нужен), — особенно не церемонятся; все или почти все определяется потребительским отношением к делу, заключенным контрактом, прошлые заслуги, срок деятельности редко идут в расчет. Однако, если впереди маячит пропагандистский навар или серьезные осложнения, ЦРУ идет на вывоз своих выработавшихся, или засвеченных, агентов из страны, опасаясь неприятных, «чувствительных» (как говорят сами американцы) последствий разоблачения. От потерявших свою ценность агентов стараются откупиться, прекращая контракт о шпионском сотрудничестве. Намного хуже, если агент оказывается под подозрением и ему грозят разоблачение и арест. Бывший американский разведчик Филип Эйджи, рассказывая в своей книге «За кулисами ЦРУ» о занятиях в учебном центре разведки, отмечает: «Когда инструктору задали вопрос, насколько решительными могут быть меры по прекращению связи с агентом или избавлению от него при трудных обстоятельствах, он уклонился от разъяснений, но не отверг и крайних решений». Что такое «трудные обстоятельства» и «крайние решения», органам государственной безопасности нашей страны известно по целому ряду дел, относящихся к разоблаченным агентам ЦРУ.
Главная забота американской разведки не допустить, чтобы агент попал в руки контрразведки противника. Тогда и вступает в дело чудодейственное средство — «лекарство вечного забвения»; сама процедура именуется греческим словом «эвтаназия» (в переводе с греческого «добрая смерть»). Найти его можно лишь в специальных словарях, скорее всего с медицинским уклоном, ведь этот специальный термин относится к полному трагизма положению, когда врач помогает неизлечимому больному уйти из жизни.
Эвтаназия вряд ли имеет отношение к «специальным акциям» разведки; впрочем, трудно назвать милосердием и то, о чем пойдет речь ниже и что в Лэнгли считают, вероятно, высшим проявлением гуманизма по отношению к агентам. Изготовленными в лабораториях спецслужб США ядами снабжались американские агенты, нелегально забрасывавшиеся в СССР в 40—50-х годах. Смертоносные препараты могли использоваться не только чтобы не попасть живыми в руки советских властей, но и в иных целях, например чтобы умертвить тех, чьими личными документами надо завладеть. Капсула с ядом была выдана и служившему в ЦРУ пилоту сверхсекретного разведывательного самолета У-2 Пауэрсу, совершившему полет через территорию Советского Союза в мае 1960 года.
