Михаил Ходаренок - Щит и Меч нашей Родины
Надо решительно отказаться от генерации военно-политической и военно-технической ереси. Следует с предельной четкостью уяснить, что никакого присоединения России к программе единой системы ПРО Североатлантического альянса нашими партнерами не предусматривается. НАТО по-прежнему настаивает на сосуществовании двух раздельных систем. Не следует забывать, что вне зависимости от того, как идут консультации по противоракетной обороне, американцы времени зря не теряют и действуют уже по собственному, давно утвержденному плану.
Нужно всегда помнить: в межгосударственных отношениях кто дерзок и вооружен, тот и прав. И необходимо вкладываться и вкладываться в собственные разработки противоракетной обороны. А на предложения поучаствовать в какой-нибудь очередной евробайде следует, наверное, отвечать голосом Евгения Евстигнеева из кинофильма «Берегись автомобиля»: «Ах, оставьте, перерыв».
Противоракетная оборона для чайников
Когда-нибудь этому периоду в истории развитии страны (1990–2000 гг.) дадут наименование «Эпоха махрового непрофессионализма». Это было время, когда гинекологи руководили внешней политикой, кардиологи – сельским хозяйством, а важнейшими вопросами военного строительства занимались женщины из налоговой службы во главе с Главленмебельторгом.
Последствия для любой из сфер, куда вторгались «эффективные менеджеры», как правило, были самыми гибельными. Иногда просто ужасающими и катастрофичными. Не обошло это моровое поветрие и противоракетную оборону.
В этой связи я расскажу небольшую историю.
В конце 1990-х гг. я был командирован от Главного оперативного управления Генерального штаба на заседание рабочей группы по вопросам ПРО, которое проходило в здании МИДа на Смоленско-Сенной, 32. Состав рабочей группы откровенно удивил меня. Это были, что называется, карьерные дипломаты. Кроме меня, никто никогда и ни при каких обстоятельствах из присутствующих не имел отношения к вопросам планирования, боевого применения и эксплуатации систем ПРО.
Вопрос, который стоял в повестке заседания рабочей группы – пролонгация Договора по ПРО 1972 года.
Исключительно по неосторожности и глупости на первых минутах заседания рабочей группы я ляпнул: «А типа что вы тут будете разрабатывать, если из вас, простите, никто и ни хрена в вопросах ПРО?».
Что тут началось! Старший группы сказал, что если я не заткнусь, то о моем дерзком поведении будет немедленно доложено начальнику Генерального штаба.
Я сразу затих.
Один из дипломатов обиженно сказал мне: «Да я одиннадцать раундов переговоров по ПРО в Женеве выдержал!».
Про себя я подумал: «Попробовал бы ты, сынок, выдержать хотя бы один «раунд» переговоров по ПРО зимой в Сарышагане. На пятом году существования полигона без центрального отопления. В Женеве-то любой дурак и 110 раундов высидит».
Но озвучивать эту убийственную для себя мысль, естественно, не стал. И до конца заседания рабочей группы рта уже не открывал. Подумал – целее буду.
И все равно дипломаты меня не слышат.
Однако уже тогда, именно в те минуты заседания рабочей группы мне стало пронзительно ясно, чем закончатся с США переговоры по Договору по ПРО 1972 года. Отечественные дипломаты уперлись лбами всего лишь только в одну формулировку – «Договор по ПРО 1972 г. – краеугольный камень мировой стабильности и глобальной безопасности».
Однако, как известно, договоры подписываются и соблюдаются при равенстве (паритете) возможностей сторон. С политическими и военными трупами никто никаких договоров никогда не подписывает. И тем более их не соблюдает.
А возможность для компромисса по ПРО в начале 2000-х гг., по единодушным оценкам настоящих экспертов, была. Не надо было только рогом упираться в одну-единственную формулировку.
Но присмотритесь в любому симпозиуму, конференции, заседанию, переговорам по вопросам ПРО. Кто там главные специалисты? Правильно, дипломаты, политологи, экономисты, юристы и пр.
Упорно складывается впечатление, что в МГИМО открылся противоракетный факультет и там созданы кафедры радиолокации, теории электромагнитного поля и техники сверхвысоких частот, радиоприемных и радиопередающих устройств, теории автоматического управления и регулирования, антенных устройств и распространения радиоволн.
Наверное, в стенах МГИМО уже образовалось «Общество любителей уравнений Максвелла», «Клуб ротор ротора вектора Zе» (там, надо полагать, уединяются только истинные поклонники теории электромагнитного поля), усиленно и плодотворно заседает «Секция двойного волноводного тройника».
Вот, к примеру, недавно на федеральном телеканале представили одного из руководителей военного ведомства как крупнейшего специалиста в сфере ПРО. А он выпускник МГИМО. Надо полагать, он и закончил этот противоракетный факультет и факультативно занимался в «Обществе любителей уравнений Максвелла».
Есть мнение, что людям, ведущим переговоры по ПРО, теорию и практику, относящуюся к вопросам ПРО, знать вовсе ни к чему. Они – типа эффективные «переговорщики» – и этим все сказано. Какой, бляхен-мухен, дурак, интересно, придумал это слово – «переговорщик».
Однако обратимся к примерам.
Вот, в частности, не так давно усиленно и интенсивно, на всех уровнях обсуждалась тема совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Открытым текстом говорю (у Вассермана позаимствовал формулировку) – эта идея не могла родиться в голове специалиста. Она могла возникнуть только в мозгах дипломатов-юристов-политологов. И объясню почему.
Предположим, стороны договорились о совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Сразу возникает вопрос – как, в какой форме и куда передавать данные с Габалинской РЛС другой стороне. Ведь не заберешься же на КИЦ (командно-измерительный центр) и не начнешь махать флажками в сторону НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато). Типа – примите информацию, передаю голосом. С Габалы надо будет тянуть кабель длиной несколько тысяч километров. Или строить широкополосную радиорелейную линию с ретрансляторами через каждые несколько десятков километров (в силу кривизны земной поверхности).
Предположим, построили, вбухав при этом явно не меньше средств, чем в сооружение самой станции.
Теперь надо решать следующий вопрос. Ведь информация от Габалы будет передаваться в принятых в России стандартах. С НАТО, СЕНТО и СЕАТО (и даже обато) это никак не сопрягается. Это значит, надо будет создавать какой-то комплекс сопряжения. Он будет нашу информацию преобразовывать, адаптируя к стандартам, принятым на Западе.
Предположим, решили и эту техническую задачу (весьма сложную, заметим). Но никто же до этого даже не поинтересовался – а нужна ли эта информация американцам (и европейцам) в принципе? А ведь и не нужна на самом деле. Ни по большому счету, ни по маленькому. У американцев есть своя СПРЯУ – система предупреждения о ракетно-ядерном ударе. Она имеет глобальный характер, несколько эшелонов и успешно решает свои задачи в любом уголке Земли.
Так зачем же возле вопроса о совместной эксплуатации была поднята такая буча? И сломано столько копий, если вопрос заведомо не имел положительного решения? И как мы сами легко отказались от этой Габалы, когда Азербайджан заломил непомерно высокую цену за аренду станции.
А в эту трясину ведь затянули даже первых лиц государства.
Я думаю, это произошло только от незнания элементарных принципов построения системы ПРН и СККП. Ведь политологи и юристы, видимо, не подозревают, в частности, что Габала – это всего лишь щупалец осьминога. А голова, глаза, головной мозг этого осьминога находятся в Солнечногорске. Что самостоятельным элементом любой системы ПРО, ПРН, СККП является система передачи данных (СПД). И технические требования к ней весьма высоки.
Для справки, всего одна микросекунда в радиолокации – 150 метров по дальности. Для ПРО это уже – весьма существенная цифра.
А если бы знали все это (или хотя бы малую часть) – то не мололи бы чепухи о совместной эксплуатации Габалинской РЛС. Но ведь трындели же, и долгими месяцами. Поэтому предметом надо владеть – и никаких других мнений.
Или сидят уважаемые господа и обсуждают вопрос эксплуатации совместной с Западом системы ПРО. Хотя с самого начала и не специалисту ясно, что никакой совместной системы ПРО быть не может просто по определению. И всего лишь по одной простой причине. ПРО – это сгусток передовых технологий. Самый что ни на есть передний край развития науки и техники, говоря банально-пафосными словами. Никто, никогда и ни при каких обстоятельствах этими самыми технологиями делиться с «партнерами» не будет. Ибо это есть предательство национальных интересов.
А политологи заумно обсуждают вопрос, кому будет принадлежать «кнопка». Да нет, ребята, никакой кнопки «пуск» в системах ПРО. ПРО – это полностью автоматическая система. В боевом режиме функционирует без участия человека-оператора (а по-другому и нельзя, когда скорости сближения противоракеты и цели более семи километров в секунду). В системе А-35М была даже команда, которая блокировала все тумблеры, кнопки и переключатели системы во время боевого цикла, чтобы исключить любое вмешательство человека в боевом режиме. А команду на пуск противоракеты дает цифровой вычислительный комплекс.
