Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль) - Газета "Своими Именами" №5 от 21.09.2010
Никогда уголовники не направлялись для отбытия наказания в офицерские штрафбаты - только в штрафные роты, как и рядовые и сержанты.
Никогда политические заключенные не направлялись в штрафные части, хотя многие из них - истинные патриоты - рвались на фронт защищать Родину. Их уделом оставался лесоповал. Случай с Владимиром Карповым, осужденным по 58-й статье и направленным в штрафную роту, - уникальный!
Никогда штрафные роты не располагались в населенных пунктах. И вне боевой обстановки они оставались в поле, в траншеях и землянках. Контакт этого непростого контингента с гражданским населением чреват непредсказуемыми последствиями. Примеры приведу позже.
Никогда, даже после незначительного ранения и независимо от времени нахождения в штрафном подразделении, никто не направлялся в штрафники повторно. Малейшая царапина - уже «искупил кровью».
Никогда никто из штрафников не обращался к начальству со словом «гражданин» - только - «товарищ». И солдату не тыкали -«штрафник», все были «товарищи». Не забывайте, что на штрафные части распространялся устав Красной Армии.
Никогда командирами штрафных подразделений не назначались штрафники! Это уже не блеф, а безответственное вранье. Командир штрафного батальона, как правило подполковник, и командиры его пяти рот - трех стрелковых, пулеметной и минометной - кадровые офицеры, а не штрафники. Из офицеров-штрафников назначаются только командиры взводов.
Благослвение штрафников перед боем - чушь собачья, издевательство над правдой и недостойное заигрывание перед Церковью. В Красной Армии этого не было и быть не могло.
Я понимаю, что художник или режиссер имеют право на творческую фантазию, но снять сериал о войне, в котором исторической правды нет ни на грош!..
Г.К.: Имел ли командир штрафной роты право отбирать себе солдат в подразделение?
Е.Г.: Командиры штрафных рот не комплектуют своих подразделений: кого тебе пришлют, с теми и будешь воевать. Еще одна важная деталь. Не было принято расспрашивать штрафников за что они осуждены. И кто из бойцов бывший уголовник- рецидивист по кличке Васька-жиган, а кто бывший орденоносец-пулеметчик, знал точно только наш штатный офицер-делопроизводитель. В его ведении находились личные дела контингента штрафной роты.
Г.К.: Существует довольно распространенное заблуждение, что все штрафники были пламенными патриотами. Были ли случаи перехода солдат из штрафных частей на сторону врага?
Е.Г.: Конечно. Хотя в моей роте таких случаев не было зафиксировано. Куда переходить? К немцам в Курляндский «котел»? Социальная почва для переходов была, многих обидела советская власть. Бывшие раскулаченные, сыновья репрессированных считались потенциальными кандидатами на переход. Перебежчиков в конце войны было очень мало, но если быть предельно честным, то скажу, что такое позорное явление, как дезертирство, было довольно распространенным. Мало кто знает, но с 1942 года действовал секретный приказ: «родственников и земляков, во избежание сговора и перехода на сторону врага, - в одно подразделение не направлять». Только с середины 1944 года этот приказ строго не выполнялся. Я многократно был свидетелем приема пополнения в обычном стрелковом полку. Командир полка шел вдоль строя и «выдергивал» людей не по списку, а указывая пальцем. Рядом стояли командиры рот и составляли поименные списки. Если боец выживал после первых боев и хорошо себя в них зарекомендовал, он мог в дальнейшем попросить командиров о переводе в роту к земляку или родственнику, но это было редко, каждый уже привыкал к новым товарищам, да и заботы у людей уже были другие.
Г.К.:Женщины были в штрафных ротах?
Е.Г.: Женщин в штрафные роты не направляли. Для отбытия наказания они направлялись в тыл, в тюрьму. Впрочем, и случалось это крайне редко.
Нет в штрафных ротах и медработников. При получении задания присылают из медсанбата или соседнего полка медсестру. В одном из боев медсестра была ранена. Услышав женский крик на левом фланге, я поспешил туда. Ранена она была в руку, по-видимому, не тяжело, ее уже перевязывали. Но шок, кровь, боль. Потом - это же еще передовая, бой еще идет, чего доброго - могут добавить. Сквозь слезы она произносила монолог, который может быть приведен лишь частично - «Как «любить»: (она употребила другой глагол). - так всем полком ходите! А как перевязать, так некому! Вылечусь, никому не дам!». Сдержала ли она свою угрозу - осталось неизвестно.
Г.К.: Использовалось ли штрафниками трофейное вооружение и обмундирование?
Е.Г.: Оружие трофейное использовалось повсеместно и было очень популярно. Старшине сдаем оружие выбывших из строя, а он в «гроссбух» свой смотрит и спрашивает: «Чем вы там воюете? По ведомости все оружие роты давно сдали!». А без трофейного пистолета - в конце войны - трудно представить любого пехотного командира. Это было повальное увлечение.
А вот с обмундированием - перебор. Никто не будет по передовой бегать в немецком кителе, особенно в бою. Свои сразу «дуриком» убьют. А потом будут разбираться. И хоть ты по-русски в это время будешь петь «Вдоль по Питерской», примут за «власовца» и выстрелят. Сапоги у многих были немецкие, не век же в обмотках ходить.
Г.К.: Простите, что вновь напомню сериал «Штрафбат». Но эпизод с походом штрафников в разведку. Насколько он реален?
Е.Г.: Повторяю, что это - полный бред. Представьте, ушла в разведку группа штрафников и не вернулась. Пропала без вести или перебита на «нейтралке», и никто не знает, кто погиб, а кто в плен попал. Что скажет на допросе в свое оправдание командир роты, когда особисты пришьют ему «оказание помощи в умышленном переходе на сторону врага»? Где мы такого «камикадзе» найдем? Если штрафники и ходили в разведку, то только вместе с офицерами из постоянного штата роты. Да не уголовников брали в разведвыходы, а бывших полковых разведчиков, уже имевших опыт разведпоисков. Далее - штрафники почти никогда не стоят в обороне, это ударное подразделение, рассчитанное на несколько атак, на прорыв обороны противника. Всю информацию о противнике, включая разведданные, получают непосредственно из оперативного отдела и штаба дивизии. Так зачем штрафникам в разведку ползать? «Языков» коллекционировать? Пару раз, перед разведкой боем, нас просили, по возможности, взять в плен немца, но особо не настаивали, сверхзадачу не ставили. Один раз захватили немецкого майора. Вел он себя нагло, нас материл по-немецки, возиться с ним не стали и застрелили. Никто не захотел за него орден получить. Слишком убежденный нацист попался.
Но больше всего бесит, что в сериале штрафники немцев в плен берут чуть ли не каждый божий день. Мы что, с дебилами воевали? На фронте, пока одного «языка» добудут, немало разведгрупп в землю костьми лягут. А тут!? Словно на танцы идут во Дворец культуры, а не за линию фронта.
В офицерских штрафных батальонах в разведку ходили нередко, но там командиры доверяли штрафникам. А с нашей публикой - разговор особый.
Г.К.: Боялись ли Вы выстрела в спину в бою? Сводили ли таким образом штрафники счеты с командирами? Насколько это явление было распространено в штрафных частях?
Е.Г.: Такое случалось нечасто. Во избежание подобных эксцессов к штрафникам и старались относиться как к обычным солдатам, с уважением говорили с каждым, но никто с ними не заигрывал и самогонку не «жрал». Им, штрафникам, терять нечего, там принцип - «умри ты сегодня, я завтра». Но были случаи. Я слышал о них. И в карты могли взводного проиграть. Что поделать - публика такая. Но если командир роты вел себя как последняя сволочь или своей безграничной властью расстреливал тех, кто ему не понравился, то шансов схлопотать пулю в ближайшем бою от «своих подопечных» у него было немало. Но, например, если «неформальный лидер», как говорили - «пахан», из уголовной братии начинал чрезмерно нагло права качать - мол, всем по литру спирта, иначе в атаку не пойдем - разговор с ним был коротким. Да и в обычных стрелковых подразделениях такое иногда происходило. Конечно, только на передовой. Например, я знаю достоверный случай, когда свои же солдаты «шлепнули» в бою комбата. Командир батальона был грубая тварь, унижал солдат и офицеров, гробил людей зазря. Все инициативу проявлял, ордена зарабатывал. Чтобы охарактеризовать эту гниду, приведу один пример. У него в батальоне боец Гринберг подорвал гранатой себя и двенадцать немцев в захваченном блиндаже. Ротный подошел и «заикнулся», мол, к Герою или к ордену надо представить. В ответ от комбата услышал: «Одним поганым жидом меньше стало!». Его свои бойцы застрелили, весь батальон знал и никто не выдал. Понимаете, никто не выдал! Это в сталинские-то времена!
