Динеш Д’Суза - Америка: каким мир был бы без нее?
Рассмотрим заявления, которые мы слышим в наши дни, о том, что мексиканцы просто хотят вернуться и работать на своей земле, несправедливо отобранной у них в свое время. Однако никакая земля у них, на самом деле, не отнималась. По окончании войны Соединенные Штаты немедленно признали действительными права собственности мексиканцев на недвижимость, находящуюся на территориях, отошедших Соединенным Штатам. Собственники земли не менялись, изменилось только то, что люди, которые раньше были мексиканцами, теперь стали американцами.
Обычно процесс получения гражданства Соединенных Штатов занимает долгое время — мне это известно из первых рук, поскольку я сам иммигрант и прошел через это лично. Но по договору Гваделупе-Идальго мексиканцы, живущие на территории, отошедшей Соединенным Штатам, получали американское гражданство немедленно. Статья девятая Договора гарантировала им «все права граждан Соединенных Штатов Америки». Сам по себе этот пример в истории уникален: из трех основных «вынужденных стать гражданами» этнических меньшинств — американских индейцев, чернокожих и мексиканцев — только мексиканцам было сразу же предложено американское гражданство. Они стали иметь больше прав, включая лучшие гарантии права собственности, чем раньше.
Вероятно, есть своя правда в словах Роберта Розенбаума, что в результате войны «большинство мексиканцев в Соединенных Штатах потеряли возможность жить так, как они хотели». Розенбаум — автор книги «Мексиканское сопротивление на Юго-Западе». Он приводит документальное подтверждение нескольких случаев — немногочисленных, но значимых — когда мексиканцы сражались против американской оккупации. Розенбаум также отмечает что «полноценное гражданство и гарантия прав собственности не привело к реализации экономических возможностей или социальной интеграции мексиканцев». Помимо разницы в языке и культуре, также приходилось бороться с политикой нативизма и дискриминацией. Несмотря на это, американцы мексиканского происхождения получили больше возможностей улучшить свою жизнь, чем имели бы, оставшись на территории Мексики. Теперь у них был целый ряд прав, гарантированных Конституцией Соединенных Штатов, включая право на самоуправление. Политолог Гарри Джаффа пишет: «Включение частей Мексики в состав Соединенных Штатов не означало отрицания самоуправления местных жителей этих областей, но впервые эффективно обеспечило это самоуправление».[92]
В иммиграционной политике США мексиканцы всегда имели привилегированный статус, и дело не только в близости Мексики к Америке. В 1920-х годах Соединенные Штаты ввели ограничения, установив квоты на иммиграцию из большинства стран, но иммиграция из Мексики оставалась неограниченной. Фактически, в рамках иммиграционной политики мексиканцы классифицировались с точки зрения расы как «белые». В наши дни, несмотря на большое количество легальных иммигрантов, приезжающих в Америку из Мексики, большинство нелегальных мигрантов тоже прибывает из этой страны. Примечательно, что если бы Америка сохранила контроль над всей Мексикой, эти нелегалы не должны были бы пересекать границу; они бы уже были гражданами Соединенных Штатов. В то время как прогрессисты осуждают американскую агрессию, можно задаться вопросом — нет ли мексиканцев, которые хотели бы, чтобы Америка была чуточку агрессивней. Что нам действительно хорошо известно, так это то, что большинство мексиканцев, оказавшихся на американской стороне после окончания мексиканской войны, никогда не пыталось вернуться в Мексику. Как и их потомки.
Глава 8
Их Четвертое июля
Другие революции были восстанием угнетенных; эта была раскаяньем тирана.[93]
Ральф Уолдо ЭмерсонВ 1862 г. Авраам Линкольн, выступая перед группой афроамериканцев, поделился с ними своим планом — по завершении Гражданской войны переселить чернокожих американцев в новую страну, которую они могли бы называть своей собственной. Он отметил, что более десяти тысяч свободных чернокожих граждан уже эмигрировали в государство Либерия. Линкольн знал, что Конгресс по его просьбе выделил денежные средства в размере шестисот тысяч долларов на переселение негров. В то время это называлось «колонизацией». Линкольн учредил специальный отдел по колонизации в Министерстве внутренних дел США. По запросу этого отдела было получено несколько предложений относительно места переселения. Среди таких мест рассматривались Британский Гондурас, Британская Гвиана, Колумбия (в той части, где теперь находится Панама) и один остров у берегов Гаити.[94]
В своей речи Линкольн признал перед своими чернокожими слушателями, что их расе «приходится переживать самое худшее из всего, что выпадало на долю какого-либо народа». Однако он также отметил, что многие белые (включая белых, сражавшихся на стороне Севера) не выносят чернокожих, и чернокожие отвечают им тем же. «Следовательно, для всех нас лучше жить отдельно», — таково было заключение Линкольна. Линкольн призвал свободных чернокожих граждан быть добровольцами и первыми переселиться в новые места обитания. Он признавал, что трудно просить свободных людей переехать в другую страну. Тем не менее он считал, что ради людей своей расы чернокожие американцы должны пожертвовать частью своего комфорта. В конце концов, сказал Линкольн, «все, кто участвовал в войне за независимость США, принесли что-то в жертву».[95]
Может показаться удивительным, что Авраам Линкольн (которого в Америке называют «Великий освободитель»[96]), выступал за план колонизации, который в наши дни кажется неразумным и даже расистским. Однако идея колонизации возникла почти на столетие раньше Линкольна. На самом деле, впервые эта идея была выдвинута чернокожими и поддержана некоторыми отцами-основателями Америки. Томас Джефферсон говорил об этом как о возможности. Предложения колонизации выдвигали Джеймс Мэдисон и Дэниэл Вебстер. План Мэдисона предусматривал продажу земель, полученных от индейцев, новым иммигрантам, прибывающим из Европы, и использование этих денег на то, чтобы вернуть чернокожих в Африку.[97]
Организация «Американское общество колонизации» была основана в 1816 г., ее членами стали как черные, так и белые. Это общество убедило президента Монро послать агентов на поиски страны, теперь известной как Либерия. Ее столица была названа Монровия в честь американского президента. Наставник Линкольна, Генри Клей, тоже был членом Американского общества колонизации. Идею колонизации поддерживал ряд республиканцев, включая лидера аболиционистов Теда Стивенса. Влиятельные газеты, такие как «Нью-Йорк таймс» и «Чикаго трибьюн», также высказывались в ее поддержку. Среди чернокожих колонизацию поддерживали памфлетист-аболиционист Дж. Уиллис Менар, врач и писатель Мартин Делани из Пенсильвании, политический активист Шарль Бебкок из Массачусетса и нью-йоркский журналист Джунис Морель, а также пресвитерианский пастор Хайланд Гарнет.[98]
Фредерик Дуглас, наиболее известный чернокожий аболиционист, выступал против колонизации. В своей речи 1894 г. Дуглас утверждал, что колонизация была ненавистна чернокожим, потому что «внушала им мысль, что они обречены навсегда быть чужим там, где родились, что им нет места на этой земле». Колонизация предлагает неграм «неопределенную родину» где-то вдалеке. «Это не искупление грехов, а изгнание», — говорил Дуглас. Он верно заключал, что «родина американских негров — Америка», и говорил: «Мы здесь, и здесь мы останемся».[99]
Однако за два десятилетия до этого тот же самый Дуглас сказал, обращаясь к белой аудитории в своей известной речи в честь Дня независимости: «Это Четвертое июля — ваше, но не мое. Вы можете ликовать, я должен скорбеть. Привести человека в оковах в великолепный освещенный храм свободы и призвать его присоединиться к вам в пении радостных гимнов было бы бесчеловечной насмешкой и кощунственной иронией. У меня нет патриотизма. У меня нет страны. Какая страна у меня есть? Институты этой страны не знают меня, не признают меня человеком. Я не люблю — и не могу любить — ни саму эту страну, ни ее Конституцию. Я хочу, чтобы она распалась как можно скорее».[100]
Дуглас здесь произносит речь предателя, но причина у него уважительная. Он говорит, что нельзя быть хорошим гражданином в плохой стране. Многие аболиционисты соглашались с ним, они постоянно осуждали создание Америки и сжигали копии Конституции, которую лидер аболиционистов Уильям Ллойд Гаррисон называл «сделкой со смертью и договором с адом». С точки зрения аболиционистов, которую разделяли Гаррисон и Дуглас, из-за этого компромисса с существованием рабства основание Америки достойно осуждения, а отцы-основатели Америки — малодушные лицемеры.
