Ирина Голаева - Украинский синдром
Младенец податлив к лести, лжи, гордыне. Этим успешно пользуются те, кому выгоден такой младенец, умело направляя его недовольство и возмущение в нужное русло. И, как правило, всему виной у младенца становится тот, кто рядом, кто, в принципе, и породил его. Но, тяготясь отеческой опекой, младенец жаждет самостоятельности. Ему хочется рулить и действовать самому. Но как это делается, он еще не знает и не понимает. Поэтому, чтобы не обращаться к ненавистному родителю, младенец находит новых «друзей», которые, пользуясь его несамостоятельностью и невежеством, дают «умные» советы и помогают при этом «рулить». Они настраивают его против природной семьи, родственников, внушая мысли, что они отсталые, живущие устаревшими нормами и принципами своего традиционализма. А вот он, младенец — другой, современный, перед ним скоро откроются новые ценности цивилизации, которых он еще не знает, но по которым живет весь свободный мир. Вот эту свободу «новые друзья» и обещают ему, забывая добавить, что сами они порабощены тленом и находятся в жутком рабстве.
Конечно, младенцу много чего не говорят, дабы не повредить его нежные нервы и не шокировать раньше времени. Понемногу ему вводят отраву в кровь. А больной, отягощенный бременем младенец, уже станет послушной игрушкой в чужих руках. Вот на этот исход и рассчитывают большие игроки, затеявшие большую игру. Им нужно все. И все должно быть только так, как они хотят. Им не нужны ни наблюдатели, ни судьи, ни адвокаты. Для себя они уже давно все решили. Для того, чтобы воплотить в жизнь эти решения, и требуются подобные младенцы.
Младонароды являются удобной жертвой для опытного хищника. Он знает, в каком уязвимом месте поставить свой форпост и на чем сыграть. Разыгрывается партия, и в ней проигравшей всегда будет та сторона, которая не была до конца осведомлена о правилах игры. Ее использовали в чужой игре, но, сыграв свою роль, она оказывается уже ненужным игроком. Такого, чтобы овцы были целы, а волки сыты, в подобных играх не получится. Там свои ставки, и часто они больше, чем жизнь. Главное, чтобы не своя собственная, а чужая.
Глава 18. Оранжевая эйфория в коричневых тонах
Оранжевый и коричневый — похожие цвета. Один более яркий, броский, привлекательный. Другой обыденный, рабочий, строгий. Но яркое быстро отцветет, облетит. Обыденное и неброское — останется. В нем больше возможности к устойчивости во времени.
Так уже было решено историей, что коричневый цвет стал символом фашизма и ультранационализма. Рубашки первых нацистских штурмовиков были коричневого цвета. В них они совершали свои факельные марши в Германии, громили витрины не арийских коммерсантов, а потом заставляли тех носить унизительные желтые звезды на своей одежде. «Коричневая чума XX века» — так называли Германию 30-х годов прошлого века. Но после победы над фашизмом все, связанное с ним, было осуждено мировым сообществом и запрещено. Фашизм оказался внешне разбит, поражен и даже запрещен. Но, несмотря на это, он продолжал жить. Жив он и сегодня.
Как тогда, 80 лет назад, так и сегодня, поначалу никто не воспринимал молодчиков с нацистской символикой, с радикальными взглядами и речами, всерьез. Казалось, что плохого — дети резвятся. Но в конце концов эти невинные игры зашли далеко, а детки подросли и стали бессердечными и жестокими по отношению ко всему иному. Миру эти игры обошлись в свыше 60 млн. погибших людей. А сколько покалеченных, растоптанных, пропавших без вести? А ведь все начиналось с простого попустительства одних и молчания других. Попускали те, кому эти «заигрывания в фашизм» были выгодны. Молчали те, кто не хотел ни во что вникать, думая, что его дом беда обойдет. Но если рядом разжигаются пожарища, то невозможно остаться не опаленным.
Сегодня опаленной оказалась уже вся Украина — с севера на юг и с востока на запад. И шествие огня, не разбирающего на своем пути ничего, не остановлено.
Оранжевые сильно заигрались в коричневые игры. Настолько сильно, что остановиться и вернуться к нормальным добрососедским отношениям и сосуществованию получится уже не скоро. История, к сожалению, ничему не учит. И прежде всего тех, кто уже однажды позволил Гитлеру поиграть в эти опасные игры и при этом дал еще и спички, чтоб уж точно игра удалась на славу. Гитлер спички принял, только вот огонь потом направил против своих «благодетелей». К сожалению, национализм страдает фанатизмом, а он часто оказывается слепым и неблагодарным даже к своим покровителям.
Современные украинские нацисты. 2014 год
Фанатизм — это средство для завладения сознанием человека, для полного его внутреннего переустройства, превращения в машину — без разума, совести и воли. Основное, что эксплуатируется фанатизмом, — это вера. Именно воздействуя на дух человека, заставляя его поверить в свою правоту, фанатизм начинает постепенно обрабатывать его, день ото дня завладевая территориями его сердца и разума. Особенно хорошо он воздействует в массах. Массовость и становится основным его оплотом. Благодаря ей, он держится, крепнет и распространяется. Это психологические приемы воздействия на душу человека. Своеобразный гипноз, усыпление души. Когда таких душ много, то создается впечатление, что это и есть истина. Поэтому, самое страшное что для гипноза, что для фанатизма — это пробуждение человеческого разума. Все действия этого гипноза будут направлены на то, чтобы только человеческая душа не пробудилась, а спала и продолжала принимать ложное усыпление и успокоение.
Фанатизм помрачает разум и рассудок, подчиняет себе волю, воздействуя на чувства, и в итоге превращает человека в полностью послушного себе адепта, готового без лишних вопросов и размышлений выполнить любое распоряжение вышестоящих лидеров.
Фанатизм всегда однобок. Но, как только появляется «вторая сторона», альтернатива, иное мнение, он начинает нервничать, обвинять возмутителей спокойствия, кем только не называя их: и еретиками, и врагами, и дебоширами, и теперь еще новым словечком — «сепаратисты». Лишь бы только самому остаться «белым и пушистым», не потерять завоеванные души и своего положения в идейном пространстве страны.
Действие фанатизма на человека страшно и разрушительно. Происходит полная внутренняя перестройка человека. Все «лишнее», или мешающее полной победе и подчинению себе фанатизм с легкостью объявляет пережитком, наклеивая соответствующий ярлык. Человеку предлагается быстро перестроиться, стать таким, как все, принять общую теорию, веру, идею. Фанатизм не рассчитан на долгосрочность. Ему все нужно здесь и сейчас. И это еще одна характерная его черта. Ибо, ощущение неосновательности во времени уже заложено в нем. Поэтому, для реализации своей концепции ему требуется вихрь, потрясения, скорость. Только в этом залог успеха по обретению им массовости и веса.
Понятие «фанатизм» схоже по звучанию с другим словом — «фантом», то есть, несбыточная идея, иной дух, виденье. Поэтому, всех фанатиков всегда будет отличать идейность. А значит, материальная составляющая для них есть только средство достижения желаемого, а не цель. Идейность всегда имеет сильное преимущество перед любой материей. И человек идейный будет выше и целостнее любого другого, живущего потребностями своего живота и похотей. Последние всегда окажутся в порабощении и в итоге станут послушной массой для реализации идей. Вот такая нейтральная масса, которая ни во что не вмешивается, ничем не интересуется, у которой всегда хата с краю, и становится теми дрожжами, на которых произрастает будущая диктатура. Именно безыдейная человеческая масса, равнодушная к идейности, живущая животной жизнью (что поесть, где поспать, во что одеться и как продолжить свой род) и нужна тем, которые хотят захватить власть и безраздельно властвовать, перестраивая общество не для блага его, а для утверждения своих амбиций и личного обогащения.
Цветы на месте трагедии у Дома Профсоюзов в Одессе. 2014 год
Стремление к личному обогащению, к власти, к лидерству всегда будет отличать любую ложь и неправду. Ей нет дела ни до большинства, ни до его трудностей и чаяний. Массу они будут всегда рассматривать как личную обслугу для удовлетворения своих стремлений. Только в этом качестве она им и нужна. А закрепившись у власти, фанатизм проводит свою политику только через насилие, насаждая свои ценности, запугивая народ, держа его в повиновении. Фанатизм — лучшее оружие любого экстремизма. Особенно, замешанный на религии или идее мессианства. Многие приходят под именем Божьим. Многие верят им, принимая их слова за истину и становясь тем телом, которое необходимо любой идее для своей реализации в мире. Внутренне разлагая и развращая человека, превращая его в бездумную машину, фанатизм настолько уродует душу, сознание, разум человека, что человек уже перестает быть человеком, тем, кто способен самостоятельно мыслить, кто имеет разум и рассудительность. Ибо, в свете разума и рассудка нагота фанатизма становится очевидна.
