К барьеру! (запрещенная Дуэль) - К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №14 от 06.04.2010
Вот эти 30 тысяч убитых сограждан - это материальный результат «правосудия бабья».Вернее, того, что в России нет правосудия.
Ирина Давидовна, тоже судья
Я начал писать эту работу не для того, чтобы предварить статистический материал по Мосгорсуду, а чтобы показать, почему я считаю этот материал убедительным. Расскажу о собственной практике общения с судейским бабьём.
В позапрошлом году у меня появился удобный и необременительный предлог лично познакомиться с московским правосудием. Дело в том, что историк Анфилов написал в «Независимой газете» рецензию на сборник статей из «Дуэли» «Война и мы». Я на эту его статью дал ответ и в «Дуэли», и во втором томе сборника «Война и мы». Но Анфилов в своей «рецензии» приписал мне слова, которые я не говорил, а это клевета. Следовательно, у меня с точки зрения закона появился железный предлог заставить «Независьку» опровергнуть Анфилова. Добровольно газета отказалась это сделать, и я написал иск и послал его в суд .
Правда, чистоты эксперимента не получилось: иск должен был рассматривать Мещанский суд, а он среди юристов слывет в Москве клоакой, т.е. это суд с самыми подлыми судьями. Мне бы надо было попасть в менее однозначный суд Москвы или хотя бы средний по подлости, чтобы потом знающие люди не говорили: «А, так ведь это Мещанский!» Но выбирать я не мог, иск к «Независьке» должен был рассматривать судья именно из этой клоаки.
Дело тянулось долго, но и у меня хватало дел и спешить было некуда, в конце концов через год было назначено судебное слушание у судьи Макаровой Ирины Давидовны. Прихожу в суд, на двери расписание: мое и еще два дела слушаются первыми в 9.45, а четвертое - в 10.00. Пришла адвокатесса «Независьки» и привела с собой Анфилова. Зашла к судье, они о чем-то пошушукались минут 5, и Ирина Давидовна, «ее честь», начала слушать мое дело первым.
Мне в жизни довольно часто приходилось читать лекции и рабочим, и интеллигенции, и я по глазам присутствующих вижу (это нетрудно), слушают меня или нет. Ни Ирина Давидовна, ни адвокатша ни меня, ни Анфилова не слушали: вежливенько сидели, ожидая, когда мы закончим. Судья не задала ни одного вопроса по сути дела, а адвокатесса задала пару вопросов (ей-то молча сидеть вообще было бы неприлично), впрочем, не интересуясь моими ответами. Затем Ирина Давидовна пошла посовещаться сама с собой и, выйдя, объявила свое решение: в иске отказать.
Первая реакция: а может быть, эта Давидовна дура? Дебильное дитя, которую папа пристроил на юридический факультет, а потом в суд? Нет, ничего подобного. Как человек она достаточно умна; она умышленно вынесла неправосудное решение - решение, которое противоречило фактическим обстоятельствам дела. Ведь на мое требование указать из каких моих статей взяты цитаты в «рецензии» Анфилова ни он, ни адвокатесса ничего ответить не смогли, т.е. клевета была доказана, и Давидовна это поняла даже будучи сонной.
И, совершая уголовное преступление, предусмотренное ст. 305 УК РФ, - вынесла по делу заведомо неправосудное решение: преступница Макарова сфальсифицировала текст своего Решения, чтобы ее преступление было не так видно. В констатирующей части Решения она перечислила моменты из «рецензии» Анфилова, которые я не требовал опровергать, ничего о них не говорил и не писал (ведь что-то написать в Решении Макаровой надо было), зато ничего не упомянула о клевете, о которой я заявил в иске и о которой говорил в суде, т.е. она сфальсифицировала свое Решение так, как будто я пришел в суд со всякими глупостями. Единственная ее промашка состояла в том, что она проспала все же, о чем шла речь, и написала, что «В. Анфилов дает собственный анализ прочитанному в книге Ю.И. Мухина «Война и мы»» и «ответчиком опубликован анализ книги истца». У меня нет такой книги, и на суде речь как раз и шла о том, что это сборник статей 5-ти авторов и приписывать Мухину высказывания других авторов нельзя.
А ведь это дело яйца выеденного не стоит. Для меня это было чем-то вроде посещения зоопарка, да и «Независьке» этот старый клеветник Анфилов нужен был, как зайцу стоп-сигнал. У них в газете гораздо больше клеветников более умных и хитрых. Зачем в таком пустяковом деле Макарова пошла на преступление? Зачем трудилась, чтобы его скрыть в Решении?
Возможно, она получила взятку, ведь о чем-то же адвокатесса с ней шушукалась до суда, но думаю, что «Независька» по такому поводу вряд ли бы ей взятку дала.
Считать, что Давидовна это сделала из политических соображений, глупо: тут никакой политики, тут чисто бабское. Я о судьях, судивших А. Соколова, писал, что они – фашистские сволочи. Теперь я понял, что ошибался. Назвать этих баб фашистской сволочью - значит глубоко и незаслуженно оскорбить фашистскую сволочь.
Немного о милых дамах
Дело в том, что мы, мужчины, сочинили миф о женщинах как о каких-то добрых, милых, всепрощающих существах. Ну есть у мужиков такая слабость - ну хочется им, чтобы женщины такими были. Между тем бабьё намного превосходит мужчин по подлости, бессовестности и какой-то бессмысленной тупой злобности. Видимо, это идет от природы. Те, кто держит собак, подтвердят мои слова: в одной стае, на одной территории прекрасно уживутся неограниченное количество кобелей, но не более одной суки. Две суки будут рвать друг друга непрерывно, хотя бы это были мать и дочь.
Вот такой пример из моего далекого прошлого. Мужчина - руководитель небольшого коллектива женщин - готовил настенное поздравление своим подчиненным к 8-му марта. Под рукой не нашлось подходящей открытки, и он украсил поздравление фотографией одной из работниц (фото было сделано для Доски почета). И нет, чтобы подписать его: «Передовица производства такая-то». Это было бы воспринято равнодушно. А он вставил это фото именно как художественное оформление - как образец женщины. Результат: остальные бабы начали немедленно «жрать» эту «счастливицу». Полгода они дружно делали ей пакости, вынуждая уволиться, и когда растерянное руководство поставило перед ними самими вопрос: или прекращаете грызню, или увольняйтесь - они уволились сами. Мужчине бабью психологию понять трудно, если не невозможно.
Давайте оценим такой факт. Во всех «громких» делах последнего времени обязательно фигурирует судья-баба. Возьмите оба суда над Андреем Соколовым или суд Лужкова против Доренко, или суд над Тамарой Рохлиной. Но ведь по сообщенной выше В. Абрамкиным статистике количество судей-женщин всего лишь в 1,5 раза превосходит количество судей-мужчин. Почему тогда не видно мужчин на «громких» процессах? Потому и не видно, что дела эти «громкие», т.е. заведомо подлые, такие, где нужно выносить неправосудный приговор. Остатки совести у мужиков заставляют их избегать публичной подлости, подставляя вместо себя баб, а бабе - хоть бы хны! Бабы не только не чувствуют своей подлости, они упиваются ею!
Вот В. Абрамкин сообщает, что по статистике женщины-судьи выносят самые жестокие приговоры женщинам. Это еще как-то можно понять: накануне на гульке муж облапал партнершу в танце или утром обнаружился седой волос. Ну как тут не назначить максимальный срок женщине, у которой еще нет седых волос? Но почему женщины-судьи дают максимальные сроки подросткам и минимальные рецидивистам? Это как понять?
Поэтому я не берусь объяснить, почему судья Макарова Ирина Давидовна пошла на преступление и вынесла по моему иску заведомо неправосудное решение, но я ей очень благодарен за это. Если бы вынесла правосудное, то моя экскурсия закончилась бы. А так я получил возможность посетить Мосгорсуд и посмотреть на тамошних баб. А там мне было на что посмотреть.
Не будем работать и не заставите!
Итак, я подал кассационную жалобу в Мосгорсуд и явился туда по повестке. Три тетки в черных балахонах, у одной груда папок с делами. Находит папку с моим делом и начинается «рассмотрение» поданной жалобы.
Что тут следует сказать? Если судья дело не рассматривает, но выносит приговор или решение, то он его выносит неправосудно по определению - как можно вынести правосудный акт без самого суда? И чтобы судьи судили, а не имитировали суд, процессуальные кодексы России требуют от них полного и точного соблюдения порядка и всех этапов рассмотрения дел.
В моем случае ст.ст. 301-304 ГПК задают такие этапы и порядок рассмотрения. Судья-докладчик излагает остальным судьям: 1) обстоятельства дела; 2) содержание Решения суда первой инстанции, т.е. Мещанского; 3) доводы моей жалобы и другие материалы (в данном случае других материалов не было). Затем слушают истца и других лиц (их тоже не было). Затем суд должен удалиться в совещательную комнату и принять решение.
Мою жалобу три бабы «рассматривали» так. Докладчик проигнорировала первый этап и сразу взялась за доклад Решения Макаровой. Причем докладчик о решении не рассказывала, поскольку видела в первый раз и не читала. Она его просматривала, сообщая коллегам отдельные слова из того, что видела. Получалось примерно так: «М-м-м... иск Мухина к редакции «Независимой газеты»... м-м-м... просит обязать ответчика... м-м-м... судом отклоняется». (Правда, судя по отсутствующим лицам остальных двух баб, и это им было лишнее). Далее докладчик и не подумала сообщать доводы моей жалобы, а дала мне слово.
