Георгий Ермолов - Путин, Россия и Запад: О чем молчит Би-Би-Си?
Что же касается сбора частных средств на жизненно показанные операции, в особенности для детей, то это — несмываемый позор и дикий цинизм любой власти; это — попросту фашизм. Иметь все технические возможности и не выполнять по причине отсутствия денег — уголовно наказуемое преступление по статье 124 УК РФ (неоказание помощи больному) или по статье 125 УК РФ (оставление в опасности). В данном случае речь идет не столько об ответственности врача, сколько об ответственности лиц, принимающих рассогласованные законы, которые и должны быть привлечены к суду уже на стадии принятия таких законов. Все ссылки на отсутствие в бюджете необходимых средств не имеют права на рассмотрение вообще как попросту неприличные, по крайней мере, пока у нас приглашенный тренер хоккейной команды по контракту получает в 135 (!) раз больше, чем профессор хирургии.
Далее: врач как специалист должен быть избавлен раз и навсегда от любого бумаготворчества. Даже записи о текущем состоянии больного должен производить помощник. Заметим: не медсестра, а именно помощник, не имеющий отношения к лечебному процессу. У врача в руках не должно быть ничего, кроме медицинских инструментов. Как это решить технически, обсуждения также недостойно; только навскидку можно предложить до десятка вариантов.
Следующим необходимым шагом должно быть полное исключение бизнес-составляющей как из отрасли в целом, так и из деятельности физических лиц, в ней задействованных. Зарабатывать на здоровье, а тем паче жизни человеческой грешно, а комментировать грех узаконенный — все равно что дискутировать с дьяволом. Комплекс мер здесь необходим всесторонний: от выработки механизмов заинтересованности врача до применения УК с запретом на профессию, но это дело аналитиков от психологии и социологии.
Катастрофическую роль, несомненно, во всей этой истории играет уже упоминавшийся ранее распад менталитета врача. В медицине теоретически невозможно, как, например, в вопросе с полицией, единомоментно уволить всех старых и набрать всех новых, еще не испорченных. Поэтому уже сейчас еще на стадии приема в вуз необходимо всестороннее изучение кандидата в абитуриенты, его аналитическое тестирование на предмет психологической готовности к служению, подобно космонавтам или разведчикам-нелегалам, как бы это ни показалось кому-то смешным, потому что нет ничего важнее в жизни, чем здоровье — как физическое, так и нравственное. Клятва Гиппократа должна приравниваться к воинской присяге, нарушение которой должно караться вплоть до высших мер действующего УК. Избирающий профессию врача должен отдавать себе отчет, что его выбор связан с таким же риском, как у летчика-испытателя, с той лишь разницей, что рискует он с одной стороны жизнями других, а с другой — собственной свободой. Вполне естественно, что профессия, связанная с риском, должна соответствующе оплачиваться, во-первых, и предполагать какие-то важные социальные льготы, во-вторых.
И наконец, такой наиважнейший фактор, как современная научная и теоретическая база. Излишне говорить о предельной косности, ограниченности и практической примитивизации медицинской науки. Именно это, по большей части, является причиной отсутствия у врача творческого подхода и применения конвейерного метода лечения, когда всем подряд прописывают «от головы» одну таблетку, а «от живота» — другую. Винить врачей в этом бессмысленно — их так научили. Им с институтской скамьи вбили в сознание догматизм и анафему всему новому, а уж тем более — нетрадиционному. Методики обучения, пробуждающие творческий подход к профессии, — вот что должно быть приоритетной задачей любой реформы, и тогда в случае удачи, возможно, сама собой отпала бы масса вопросов, представляющих сейчас, как кажется, неразрешимые проблемы.
Таковы вкратце основные концептуальные подходы к вопросу, измученному экспертами и, как видится, не имеющему перспектив к разрешению в рамках действующей управленческой стратегии.
* * *
Теперь поговорим о правоохранительной системе.
Устоялось мнение, что толчком к началу реформы МВД послужило трагически известное дело сумасшедшего майора Евсюкова. Воистину, если бы такой майор не состоялся, его следовало выдумать. Удивительно, что накануне реформы ЖКХ не возник в каком-нибудь супермаркете пьяный сантехник, убивший несколько человек обрезком трубы.
Более двадцати лет обыватель живет, зажатый в своеобразные трехсторонние тиски между криминалом уголовным, криминалом чиновничьим и криминалом властным. Более двадцати лет политики всех направлений размазывают по тарелке кисель рассуждений о необходимости реформирования правоохранительной системы, не прекращая одновременно притапливать эту систему в выгребной яме антипропаганды. Более двадцати лет в сознание толпы всеми средствами психологического воздействия внедряется представление о бандитах-милиционерах, продажных и развратных прокурорах, коварных и бесчестных чекистах, трусливых и беспринципных судьях. На протяжении двух десятилетий в психоинформационном поле страны визуализируется и материализуется энергонасыщенный кластер коллективной мыслеформы, обеспечивающей накопление энтропии в системе на энергоинформационном уровне. Принцип Ле-Шателье — Брауна начал реализовываться в системе, как и полагается, в самом начале воздействия на нее, а именно — в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Начальный этап реализации выразился сначала в массовом оттоке из органов наиболее квалифицированных специалистов с последующим перетеканием их в криминальные и полукриминальные структуры, а затем — в заполнении вакансий кадрами, соответствующими по своим морально-психологическим и деловым качествам существу сформированной обществом мыслеформы. Таким образом, процесс состоялся в соответствии с законами синергетики и за два десятилетия изменил качественное состояние системы сообразно условиям равновесия. Почему именно история с Евсюковым послужила поводом для декларации давно уже анонсированного спектакля, остается только догадываться, однако «реформа», о которой так долго говорила общественность, свершилась.
С. Кара-Мурза считает, что основным объектом идеологии любого государства является символ стража порядка. Идеология, укрепляющая государство, стремится к созданию общего благоприятного образа. Достаточно вспомнить хотя бы литературных героев и кинематографические образы милиционеров, созданные в советский период. Если же идеология направлена на разрушение государства, она рисует то, что мы видим на экранах все последние годы, не забывая, однако, вкраплять в общую канву «чернухи» образы отдельных «честных ментов», которые еще ярче оттеняют и сгущают общий кошмарный фон.
На заре перестройки в моду вошли фильмы, закрепляющие в сознании представление о милиции как о самом бесчеловечном и жестоком типе полиции — в противовес полиции американской, где что ни коп, то герой. Нет смысла спорить, что в те времена не было эксцессов. Они были. И пьяных в вытрезвителях обирали, и почки могли отбить при дознании. Но это были именно эксцессы. От милиции не шарахались в темных подворотнях, в отделения шли без боязни и с любой ерундой, участковых знали в лицо и по имени-отчеству. Гаишники штрафовали водителей на один рубль только в крайних случаях, обязательно по квитанции и в основном — в Москве. Менталитет сотрудника был совершенно иным. Он не был противопоставлен обществу, не был изгоем и пугалом, он был частью целого.
Новая идеология, породив паразитическую мыслеформу, в кратчайшие сроки переместила всю систему за грань добра и зла, отделив ее, таким образом, от остального общества. А там, за этой гранью, как и положено, — епархия криминала, частью которого в общественном сознании и стала милиция. Если бы дело ограничивалось одной идеологией, это еще можно было бы списать на издержки смутного времени, но оставить людей, облеченных полномочиями и оружием, на запредельно ничтожном жалованье, которое к тому же и платили не всегда, — это уже не списывается ни на какие издержки. Это прямая и целенаправленная диверсия. Именно тогда ряды бандитских группировок стали пополняться бывшими сотрудниками, а освободившиеся вакансии заполняли те, кто рассчитывал полномочиями и оружием добрать с лихвой недоданное государством. Любопытно, что ту же политику проводил Д. Дудаев при формировании своей «шариатской» милиции. Он им зарплату вообще не платил, официально переведя на самообеспечение, и, таким образом, в точности повторил управленческую стратегию своего духовного наставника — Ельцина. Так в стране был создан принципиально новый тип преступного мира.
С. Кара-Мурза пишет: «Речь идет о преступном мире, который всегда играл важную роль в жизни России, но обрел почти «классовое» сознание и организацию в последние 30-40 лет (работа середины 1990-х. — Г. Е.). Тот преступный мир, который сегодня пришел к власти, — явление новое, XX века. Он начал складываться при разрушении традиционного уклада еврейских местечек, кавказских клановых общин, русского воровского «цеха». Сегодня хорошо описана преступность западного гражданского общества, возникшая в результате буржуазных революций. И мы видим, что нынешний преступный мир России имеет совершенно иной тип. Объяснять различия трудно, пока наш культурный слой не пожелает узнать, чем вообще Россия отличается от Запада как тип цивилизации.