Никита Чекулин - «ВикиЛикс», Березовский и убийство Литвиненко. Документальное расследование
Луговой, излагая собственную версию событий в офисе своей компании по обеспечению безопасности, расположенной на втором этаже роскошной гостиницы в центре Москвы, выглядел спокойным и расслабленным. Он сказал, что отправился в Лондон с женой и тремя детьми 31 октября, чтобы посетить игру Лиги чемпионов между «Арсеналом» и ЦСКА.
На 2 ноября у них с Литвиненко была намечена деловая встреча с британской компанией, заинтересованной в выходе на российский рынок. Однако Литвиненко позвонил ему и попросил встретиться на день раньше для обсуждения проекта.
Луговой говорит, что он и Коврон встретились с ним в отеле, где они поселились. Причем встреча состоялась после обеда Литвиненко с его итальянским знакомым Марио Скарамеллой, а не до того, как сообщалось ранее. «Инициатива встречи исходила от Александра, он хотел обсудить эту деловую возможность. Он предупредил, что может немного опоздать, так как встречается с одним итальянцем, но он позвонил мне после той встречи и сказал, что придет через 10 минут», – сказал Луговой.
«Коврон сидел за столом напротив меня, а Александр сидел между нами. На столе стоял чай и алкогольные напитки, но Александр ничего не заказывал и ничего не пил... Через некоторое время к столу подошел мой восьмилетний сын, и я познакомил Александра с сыном, после чего мы вместе вышли в вестибюль, где нас ждала моя жена, и я познакомил его с ней. Потом я пошел на матч со своей семьей».
«У нас была намечена деловая встреча на следующий день, но утром он позвонил и сказал, что плохо себя чувствует, и предложил, чтобы я пошел на встречу без него... Я еще раз позвонил ему 7 ноября, и он сказал, что ему все еще нехорошо, и попросил перезвонить через неделю. Когда я позвонил 13 ноября, к телефону подошла его жена, которая потом передала ему трубку, и у него действительно был голос очень нездорового человека», – сказал The Times Луговой.
После этого он вернулся в Москву, а затем поехал в деловую поездку на Кавказ. Впервые об отравлении Литвиненко он узнал в понедельник. Он говорит, что по возвращении в Москву он связался с британским посольством. В посольстве он заявил, что готов отправиться в Лондон и ответить на вопросы Скотленд-Ярда.
На вопрос, кто, по его мнению, отравил Литвиненко, он сказал: «У меня есть на этот счет свое мнение, но говорить об этом еще слишком рано, и это было бы ошибкой. Это очень щекотливый вопрос, поскольку здесь оказались замешаны британская и российская спецслужбы».
Боится ли он за собственную безопасность? «Я не боюсь, но я предпринимаю все меры для обеспечения собственной безопасности».
Луговой осудил приятеля Литвиненко Алекса Гольдфарба, который обвинил его в причастности к отравлению. По егословам, он мельком виделся с Голдфарбом всего пару раз: «Я думаю, он просто пытается привлечь к себе внимание, и, может быть, выбрал такой способ».
Британия просит Россию помочь в расследовании
Британское правительство обратилось к России с просьбой предоставить любую информацию, которая могла бы помочь Скотленд-Ярду в расследовании смерти бывшего сотрудника российских спецслужб Александра Литвиненко, сообщили в пятницу представители МИД Великобритании.
Ранее высшее руководство Великобритании и руководители спецслужб собрались на экстренное заседание в связи со смертью бывшего офицера ФСБ. Премьер Тони Блэр во встрече не участвовал, поскольку в данный момент он находится в Шотландии, но, как сообщается, он проинформирован о случившемся. Чрезвычайный комитет, который носит название «Кобра», собирается в беспрецедентных для страны ситуациях, сообщает «Эхо Москвы». Последние встречи проводились в связи с терактами в Лондоне в 2005 году и в связи с раскрытием заговора по подрыву самолетов в августе этого года.
The Times:
последние слова Литвиненко
Отравленный российский шпион, умиравший от таинственного яда, в своих последних словах выступил против Кремля. «Я хочу выжить просто наперекор им всем», – сказал Александр Литвиненко в эксклюзивном интервью, данном всего за несколько часов до смерти. «Не в силах даже поднять руку, страдающий от сильной боли, бывший офицер российской разведки сказал, что понимает, что может проиграть в борьбе со смертельными веществами, разрушающими его организм. Но, по его словам, борьба за истину продолжится – с нимили без него», – пишет британская газета The Times в пятницу.
«Эти ублюдки достали меня, – прошептал он. – Но им не удастся достать всех».
43-летний Литвиненко обращался с последними словами к Андрею Некрасову, своему другу, режиссеру, который каждый день навещал его в больнице. В четверг вечером Некрасов рассказал о подробностях той необычной сцены, достойной «Крестного отца», которая развернулась в больничной палате.
«Саша был красивым, сильным и смелым человеком, – рассказал Некрасов The Times. – А человек, которого я увидел, был больше всего похож на узника нацистских лагерей». (Полный текст на сайте InoPressa.ru.)
Спустя несколько минут после того, как друг скончался на его глазах, Некрасов сказал: «Я видел разное в России и в Чечне, но это одно из самых чудовищных преступлений, которым я был в своей жизни свидетелем... Это было садистское, медленное убийство. Это сделал кто-то невероятно жестокий, невероятно бессердечный. Оно не имело никакого смысла».
Хотя Некрасов иногда навещал Литвиненко по нескольку раз на дню, в последний раз его друг мог нормально разговаривать во вторник. И даже в своих последних словах бывший шпион остался тверд, выступая против президента Путина и российских спецслужб. Он даже пошутил сам над собой, сказав, что его отравление послужило доказательством того, что его кампания против Кремля оказалась направлена на тех, на кого было нужно. «Вот что оказалось необходимо, чтобы доказать, что я говорил правду».
Врачи до сих пор не могут сказать, чем именно Литвиненко был отравлен 1 ноября на одной из двух встреч с российскими информаторами. Джеф Беллингэн, возглавляющий отделение интенсивной терапии в больнице Университетского колледжа, сообщил, что сейчас врачи пришли к выводу, что отравление не было вызвано тяжелым металлом, таким, как таллий, как подозревали ранее. Не найдено в его организме и каких-либо подозрительных предметов. Трипятна на рентгеновском снимке – последствия лечения в больнице. «Поражение радиацией также маловероятно», – сообщил Беллингэн. Андреа Селла, химик Университетского колледжа, сообщил, что определить яд крайне трудно: «Нужно искать какой-то конкретный яд. Но неизвестно, одно это вещество или некая их смесь».
Один из советников Путина заявил: «Конечно, это человеческая трагедия. Человек был отравлен, однако обвинения в адрес Кремля по этому поводу просто невероятны и слишком глупы, чтобы их комментировал кто-то с российской стороны».
Посещавший Литвиненко в больнице друг вспоминает последние разговоры
Российский режиссер Андрей Некрасов, близкий друг Александра Литвиненко, почти каждый день посещавший его в больнице, вспоминает свои последние разговоры с ним.
«Вежливый и тактичный полицейский проверяет мое имя и вводит меня в палату номер 9 отделения интенсивной терапии больницы Университетского колледжа. Я знаю, что меня ждет шок, когда я увижу Сашу (Александра Литвиненко). Я знаю, что он будет мало похож на человека, которого я видел всего месяц назад. И я знаю, что он увидит, в каком я буду смятении от того, как он выглядит», – пишет Некрасов в статье для The Times. (Полный текст на сайте InoPressa.ru.)
Он признался, что встреча повергла его «в какую-то детскую, связывающую язык стеснительность». «Когда-то сильный, импозантный офицер разведки, который принял на себя вызов всей мощи российских спецслужб, теперь это был вызывающий жалость человек, опирающийся в кровати на подушки, в больничной рубашке с домашним узором. Он корчится и стонет от мучительной боли... борется за возможность просто шевелить конечностями», – описывает Некрасов.
«Я думаю, это цена доказательства, что ты говоришь правду, – говорит Литвиненко. – Я хочу выжить, просто чтобы показать им».
«Всего через пять минут мой разговор окончен, и я стараюсь сдержать слезы, которые катятся по лицу», – вспоминает Некрасов.
«На этой неделе я навещал своего друга полдюжины раз, его состояние неуклонно ухудшалось и приводило в уныние. В воскресенье вечером он мог разговаривать вполне нормально. В понедельник мы беседовали, но он уже казался усталым. Во вторник у нас с ним был последний разговор. К этому моменту он уже явно ослабел. В среду он едва двигался, и именно в ту ночь у него случился сердечный приступ, он потерял сознание и был подключен к системам жизнеобеспечения», – сообщает Некрасов.
