Евгений Примаков - Мысли вслух
Но и курдской проблемой не ограничивается перспектива развала Ирака на части. Шииты, поддерживаемые Ираном, претендуют на отделение населенного ими юга Ирака. После оккупации страны американцы хотели найти «модус вивенди» в федерализации Ирака, однако эта идея не нашла достаточного числа сторонников.
Поставив во главу угла ликвидацию всего того, что в этой стране было при баасистском режиме, США, по сути, способствовали исламизации государственного устройства Ирака. Объявив вне закона баасистскую партию, которая строилась не по религиозному принципу, Соединенные Штаты начали опираться на исламские религиозные политические объединения шиитов — «Иракский национальный альянс» (ИНА) во главе с шиитским лидером аль-Хакимом, «Государство закона» во главе с премьер-министром аль-Малики. С этими двумя объединениями,[66] так же как с «армией Махди», которую возглавляет радикальный шиитский лидер ас-Садр, тесно сотрудничает Тегеран, не скрывающий своей приверженности к религиозному методу государственного правления.
Еще одним результатом американской оккупации Ирака было превращение его в плацдарм деятельности «Аль-Каиды». Массированная переброска боевиков «Аль-Каиды» из Афганистана в Ирак придала этой террористической организации второе дыхание. В свое время много говорили и писали об успехах США, которым удалось с помощью денег и поставок вооружений склонить на свою сторону часть суннитских племен и сформировать суннитскую милицию «Сыновья Ирака» численностью до 100 тысяч человек. Созданные отряды были брошены против боевиков «Аль-Каиды» и нанесли по ним серьезные удары. Но положение далеко не стабилизировалось. В 2009 го ду на выборах в Ираке победили шиитские партии, и американские обещания создать серьезные позиции для суннитов в руководстве страной, а «Сыновей Ирака» включить в армию и полицию, в общем и целом оказались невыполненными. «Сыновья Ирака» прекратили существование, что открыло дорогу для «Аль-Каиды» в восстановлении своих позиций.
Один из главных результатов американской военной операции в Ираке заключается в том, что она нарушила баланс сил в регионе. После того как был ликвидирован режим Саддама Хусейна, региональной державой стал шиитский Иран. Заговорили даже о возможности создания «шиитского пояса», простирающегося от Ирака до Ливана. Еще до начала вторжения США в Ирак в США была издана книга, авторами которой были бывший президент Буш-старший и его помощник по вопросам национальной безопасности Брент Скоукрофт. Интригующим моментом этой книги было перечисление причин, по которым США во время операции «Буря в пустыне» не пошли на Багдад, а ограничились ударом по иракской армии, оккупировавшей Кувейт, что заставило Саддама Хусейна принять американский ультиматум и вывести свои войска из этой арабской страны. Тогда Буш-старший, Скоукрофт и министр обороны США генерал Пауэлл не ставили своей целью свержение иракского режима, хотя путь к Багдаду был практически открыт. Объясняя мотивы такой «сдержанности», ав торы книги пишут, что они опасались того, что Ирак погрузится в хаос, и главное — опасались выхода Ирана на передовые позиции в регионе. Буш-младший и окружившие его неоконы оказались менее предусмотрительными.
Так или иначе, но результаты американской военной операции в Ираке продемонстрировали полный провал попыток создать однополярный мир в современных условиях.
Нужно сказать, что подобные попытки предпринимались и в прошлом. Фашистская Германия пыталась создать мироустройство под своим началом. Я далек от того, чтобы ставить Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией, но особенно в 20 — 30-х годах в СССР была широко распространена идея мировой революции, то есть создания единого миропорядка. История XX века показала, что мир не может быть объединенным на идеологической основе. XXI век, в свою очередь, демонстрирует, что однополярное мироустройство не может быть навязано миру даже в том случае, когда одно из мировых государств, вырываясь из общего ряда, становится самой сильной державой в мире.
Бесперспективность однополярного мироустройства подтвердил развившийся в первой декаде XXI века мировой финансовый кризис, переросший в мировой экономический кризис. Важный урок, который следует извлечь из этого кризиса, — несостоятельность мировой финансовой системы, управляемой из одного центра. Доминирующее положение в ней доллара США очевидно. Но в условиях отсутствия или слабой развитости других резервных валют проявилась неустойчивость такой системы. Очевидно, будущее за созданием региональных финансовых центров. Судя по всему, по такому пути пойдут и КНР, и Россия. Это отнюдь не означает, что следует умалять роль доллара, но можно предвидеть, что привязанность к нему валют многих государств будет ослабевать.
Крах доктрины унилатерализма тесно связан с полной неудачей американской политики экспорта демократии. Стремление силой навязать другим странам американскую или «западную» модель демократии без учета исторических, традиционных, социально-экономических, религиозных особенностей стран-объектов такой политики напоминало троцкистский курс экспорта революции.
Троцкисты при этом абстрагировались от вопроса, существует ли революционная ситуация в тех странах, куда они намеревались экспортировать революцию.
Навряд ли полностью исчезли из отношений США с другими странами мотивы назидательной «защиты прав человека», но при администрации Б. Обамы они перестали доминировать. В немалой степени этому способствовал тот тупик, в котором оказалась американская политика в Афганистане. Как известно, после 11 сентября 2001 года Вашингтон объявил войну терроризму и возглавил военную коалицию, составив ее ядро, которая совершила интервенцию в Афганистане. Но многолетняя оккупация этой страны не принесла очевидных успехов в борьбе с международным терроризмом. В таких условиях акцент на расширение применения вооруженной силы в Афганистане с охватом территорий и Пакистана в конечном счете может иметь контрпродуктивный результат — усиление цивилизационных противоречий в глобальном плане. Пожалуй, развитие таких противоречий на цивилизационно-религиозной основе — один из наиболее опасных разворотов событий в XXI веке. Нужно предпринять все усилия, чтобы борьба между цивилизациями не вышла на передний план, когда исторически удалось отодвинуть угрозу глобальной войны.
Терроризм — не единственный реальный вызов человечеству в наш век. Не меньшую опасность представляет угроза распространения ядерного оружия и других средств массового поражения. Позиция всех участников ядерного клуба, в который входят и Россия, и Китай, так же как преобладающего большинства государств, заключается в том, чтобы не расширять состав стран, уже владеющих ядерным оружием. В настоящее время на пороге обладания им находится КНДР, а Иран создает техническую базу, возможность использования которой для создания ядерных боеголовок вполне очевидна. Понимая степень возникающей опасности, Россия и Китай руководствуются в своей деятельности поисками мирных средств с целью прервать процессы, происходящие в ядерной области в КНДР и Иране. Можно считать, что позиции наших двух стран играют основную роль в сдерживании тех кругов, которые, не заботясь о последствиях, горят желанием применить военную силу против Ирана и Северной Кореи.
Совместных усилий требует противодействие и другим угрозам и вызовам. Среди них резко обострившаяся климатическая ситуация в мире. События 2010 и 2011 годов дали немало примеров, насколько опасна для жизни и благополучия сотен тысяч, миллионов людей разбушевавшаяся природа. Необходимы коллективные работы в области прогноза климатических изменений на земном шаре.
Итак, поражение идей однополярного мироустройства в XXI веке стало реальностью. Ушла в прошлое и двухполярная система, существовавшая в годы холодной войны. К какому мироустройству движется мир сегодня? При всей разнице подходов к попыткам ответа на этот вопрос политики-реалисты исходят или, во всяком случае, должны исходить из понимания, что складывающееся мироустройство, с одной стороны, объективный процесс, а с другой — должно просматриваться через призму способности удовлетворить потребности мирового сообщества в укреплении стабильности и безопасности на международной арене. Я принадлежу к тем, кто без колебаний утверждал и утверждает, что уже в конце прошлого столетия после окончания холодной войны начала складываться многополярная мировая система. Ее становление было предопределено неравномерностью развития различных государств. В докризисный период, то есть до 2008 года, доля Китая в приросте мирового ВВП превосходила долю США в 6 раз. Быстрее американской экономики развивались экономики Индии, Европейского союза. В период мирового финансово-экономического кризиса такая тенденция не изменилась.
