Елена Поликарпова - Мировая элита. Кого пустят в клуб для избранных
Для современного искусства и на Западе, и на Востоке характерно также использование новейших методов электроники и компьютерных технологий. «Электронный дисплей с его красками одинаков для всех, как телекамера или компьютер, они не связаны ни с какими местными традициями и с помощью глобальных сетей связи могут впервые в истории человечества способствовать появлению всемирного искусства. Визуальное искусство – самое нематериальное из всех когда-либо видов искусства, его произведения могут изменяться с помощью компьютера до бесконечности практически любым человеком. Масштабы этих изменений, отдаляющих окончательный вариант произведения от оригинала… беспрецедентны. Все это ведет к стиранию граней между отвлеченным мышлением и художественным талантом»[158].
Новая социокультурная ситуация, которая сложилась сейчас как следствие развития науки и приложения на практике новейших технологий, дает возможность человеку проникнуть в сферу, недоступную обычным пяти органам чувств. «Так, мы можем видеть на экране монитора трехмерные модели внутреннего строения тела человека, наблюдать явления и процессы, недоступные «простому» зрению в силу своей быстротечности или, наоборот, большой замедленности, распространены также графическое представление абстрактных идей, изображения различного рода полей. Мы можем констатировать, что современная визуальная культура оперирует новыми образами, и это приводит к изменению человеческого видения мира в целом. В итоге натура, понимаемая как объекты действительности, которые наблюдает художник, также видится по-другому»[159].
В современном компьютерном искусстве успешно используется виртуальный мир, который можно подвергать различного рода трансформациям, что дает возможность человеку «путешествовать» на различных временных уровнях окружающего мира, видеть различного рода физические объекты на нано– и микроуровнях, многообразие биологических процессов (от клетки до органов), разнообразие состояний звездного неба и пр. «Цифровые технологии меняют наше сенсорное восприятие и когнитивный опыт присутствия в мире. Они делают возможным существование новых форм художественного видения, основанных на «проникновении» в натуру, новой образности, признаком которой становится исчезновение знакомых форм человека и предмета и появление не имевшихся ранее представлений о плоти материи»[160]. Компьютерные технологии значительно усиливают когнитивные функции искусства, позволяют художникам исследовать острые социальные, политические и биологические аспекты существования человека и социума, моделировать будущие состояния общества на основе расширения выразительных возможностей искусства.
* * *Следует иметь в виду то немаловажное обстоятельство, согласно которому на искусство влияют не только компьютерные технологии, но и другие новейшие технологии (биотехнологии, робототехника и др.). В результате появились так называемые технобиологические произведения искусства, выражая, таким образом, завершение определенного исторического периода в развитии человечества и начало перехода на новый, более сложный уровень организации социума. Это сопровождается системной катастрофой, необходимой для последующего перехода всей социокультурной среды к новой фазе развития, так как «всякое развитие системы происходит в той ситуации, когда она оказывается на грани катастрофы» (Джон фон Нейман).
«Эта характеристика применима, – пишет Д. Булатов, – к нынешнему состоянию технической и социокультурной среды. Введем определение: под третьей модернизацией нами понимается очередной этап в становлении социально-экономического и культурного проекта модерна, который формируется в условиях радикализации и избыточности технологического и научного прогресса»[161]. В основе процесса Третьей модернизации лежат две долговременные тенденции, составляющие структурную революцию и в областях социально-экономической жизни, и в психофизической организации человека.
Первая тенденция – это цифровой этап информационной революции, выдвинувший на первый план интеллектуальное производство, быстро изменяющего и постоянно обновляющего техносферу и социальные и экономические конфигурации. Данный процесс характеризуется радикализацией, выражающейся в смене технологических парадигм, что прекрасно иллюстрируется на примере пяти поколений счетных устройств, приводимом Р. Курцвейлем: электромеханика, релейная техника, электронные лампы, транзисторы, интегральные схемы и т. д.[162] Уровень избыточности в этой области вычислительных мощностей характеризуется переходом к нанотехнологиям, которые оперируют принципиально новыми свойствами структур.
Вторая тенденция представляет собой использование биотехнологий и медицинских технологий (генная инженерия, имплантология, инженерия стволовых клеток, клонирование и пр.) для варьирования пластичности человека. «Эволюционный потенциал, заложенный в этом тренде, обеспечивает не только отрыв современного человека от некоторых присущих ему изначально биологических свойств, но и приобретение им качеств «нечеловеческого» характера и как следствие – изменение самого антропоморфного облика цивилизации. Эта тенденция радикализуется за счет практического освоения человека от прокреативной позиции в порождении себе подобных (и других живых существ), в которой еще сохранялась зона игры стихийных сил природы, к рационально контролируемому технобиологическому производству»[163].
* * *С этими двумя тенденциями органически связаны так называемые «пределы сложности», в рамках которых возникли и функционируют современные художественные направления. Эти «пределы сложности» с необходимостью требуют устранения дисбаланса между развитыми информационными и биологическими технологиями и недостаточно развитыми гуманитарными технологиями. «Для устранения подобного дисбаланса система нуждается в усилении гуманитарных технологий, которое сопровождается активным моделированием физических технологий»[164].
Именно поэтому в области современного искусства для подобного моделирования появились технобиологические произведения искусства, полученные посредством развитых биомедицинских и информационных технологий.
Особенностью технобиологических произведений искусства является то, что их можно встраивать в ту или иную социальную конструкцию для синхронизации систем с разными временами. «Дело в том, что этап социализации технобиологических креатур можно определить как меру появления инноваций в системе (понятие термодинамического времени, по И. Пригожину). Такое время является синонимом движения, развития и возникновения чего бы то ни было. Это время неизменно приходит в противоречие с временем физическим… Эти два времени – термодинамическое (инновационное) и механическое (календарное) – не эквивалентны и чрезвычайно тяжело синхронизируемы»[165].
Существенным здесь является то, что технобиологические произведения искусства (креатуры) ставят человека в ситуацию сложной и постоянно идущей игры с ее локализацией новых соотношений мобильности и присвоения и изъятия дара подлинности. Иными словами, наличие технобиологических креатур ставит под вопрос дар аутентичности человека, т. е. под вопросом находится само существование человека.
Эта проблема аутентичности человека весьма четко схвачена современными западными исследователями – футурологами, философами, маркетологами и специалистами в области менеджмента. Так, в своей книге «Наше постчеловеческое будущее» Ф. Фукуяма пишет о готовности войти в постчеловеческое будущее, в котором биотехнологическая революция позволит постепенно изменить нашу сущность. Он пишет о двойственном характере этого постчеловеческого будущего: «Многие считают, что постчеловеческий мир будет выглядеть совсем как наш – свободный, равный, процветающий, заботливый, сочувственный, – но только с лучшим здравоохранением, большей продолжительностью жизни и, быть может, более высоким уровнем интеллекта. Однако постчеловеческий мир может оказаться куда более иерархичным и конкурентным, чем наш сегодняшний, а потому полным социальных конфликтов. Это может быть мир, где утрачено будет любое понятие «общечеловеческого», потому что мы перемешаем гены человека с генами стольких видов, что уже не будем ясно понимать, что же такое человек»[166]. Не исключена возможность тирании мягкого типа вроде описанной в «Дивном новом мире» Олдоса Хаксли.
* * *В отличие от Ф. Фукуямы, который занимается возможными сценариями постчеловеческого будущего, конструируемого новейшими биотехнологиями, западные специалисты в области менеджмента и маркетинга Дж. Пайн и Дж. Гилмор, занимающиеся «экономикой впечатлений» и «культурой впечатлений», показывают дефицит аутентичности и человека и вещей в наше время. Они анализируют парадокс экономики впечатлений: чем более вымышленным кажется мир, тем больше люди требуют того, что является реальным[167]. Ведь нынешняя социальная и культурная реальность настолько коммерциализируется и изменяется, что индивидов все больше привлекает нечто личное и незабываемое, прежде всего, аутентичное.
